В Смоленске моя учеба в медицинском институте продвигалась успешно, мне все здесь нравилось – даже «ненужные» для будущего врача учебные дисциплины (физика, химия, история КПСС), не вызывали у меня никаких негативных настроений. Впервые я почувствовал себя в «своей тарелке» – это все было мое родное. Совершенно свободно я запоминал большое по объему количество информации на латинском языке. На всех практических занятиях я хорошо отвечал, успешно выполнял и лабораторные работы. Бытовые условия были, поначалу, не слишком хорошие. Первые полгода пришлось пожить на частной квартире, затем удалось получить место в общежитии. Мама ежемесячно присылала мне по 60 рублей, но с расходованием бюджета, в начале, у меня были проблемы, так как не удавалось равномерно распределить деньги на весь месяц. Очень часто деньги заканчивались раньше, чем это ожидалось. Приходилось занимать деньги у товарищей, или находить альтернативные пути выживания. В 1963 году во всех столовых на столах в тарелках лежал нарезанный хлеб, за который не нужно было платить деньги (вероятно, это были первые шаги на пути к коммунизму). Этот хлеб можно было, без особого труда, съесть в неограниченном количестве под стакан чаю, а часть продукции можно было прихватить с собой в комнату общежития. Многим студентам из деревни присылали сало, которое у нас практически не переводилось. И вот этот, принесенный из столовой хлеб, в сочетании с деревенским салом, помогал успешно бороться с голодом и дотягивать до следующей получки.
Стипендию я не получал, хотя учился без троек. В то время существовало разделение студентов на две категории по степени их материальной обеспеченности. Главным критерием для признания низкой обеспеченности студента была сумма 30 рублей на одного члена семьи. Всем, кто мог предъявить такие справки с места работы родителей, выплачивали стипендии в размере 28 рублей ежемесячно. У кого в предъявленных справках значилась сумма свыше 30 рублей, шансов на получение стипендии не было, так как они признавались обеспеченными людьми. Подавляющее большинство студентов получали от своих родителей справки с указанием нужной суммы (менее 30 рублей) и имели стипендию, независимо от своей успеваемости. Моя мама не могла «подыграть» мне. В полученных от нее справках значилась сумма 42 рубля на одного члена семьи. Она не могла поступить иначе, так как всякий обман и лукавство были ей чужды по духу и неприемлемы в повседневной практике. В бухгалтерии больницы маме неоднократно пытались «помочь», зная, для каких целей нужна подобная справка, но мама не соглашалась идти на обман и отвергала предлагаемые услуги. Много лет спустя мама совершенно спокойно вспоминала про эту «справочную эпопею», у нее не было никаких угрызений совести. Она привыкла быть честной и правдивой. И я не сержусь на нее.
Начиная с первого курса, перед началом обучения, нас регулярно посылали в колхозы Смоленской области на уборку урожая. Помощь селу стала неотъемлемой частью нашей студенческой жизни. Использовали нас на самых неквалифицированных, низкооплачиваемых работах. Отработав по полтора месяца, мы получали расчет, кто по три - кто по пять рублей, после чего уезжали учиться. Учеба начиналась, обычно, в конце октября. И так, каждый год начинался с трудового семестра. Оставляли в покое лишь 6-й курс, так как он был выпускной. Обстановка в деревне в 60-х годах прошлого века была уже почти критической. Бесхозяйственность, пьянство, воровство – были неотъемлемой частью колхозного быта. В некоторых деревнях отдаленных районов области в то время не было электричества и радио, там пьянство особенно буйно процветало, нередки были и пьяные драки с поножовщиной. Мы старались быть в стороне от этих разборок, но иногда нам это не удавалось. От трудового семестра у меня осталось горькое воспоминание.
Помимо учебы я, как и прежде, продолжил занятия легкой атлетикой. Наш курсовой набор оказался очень спортивным. Еще при поступлении в институт вокруг спортсменов был страшный ажиотаж, их буквально тянули за уши, лишь бы поступили. Спустя какое-то время, обнаружилось, что большинство перворазрядников и мастеров спорта вообще не посещают занятия, полагая, что «звездный статус» позволяет им вести столь вольный образ жизни. В спорте они также себя никак не проявили. Не успели. Требования к выполнению учебного плана были в нашем институте одинаковы для всех студентов, прогульщиков и неуспевающих у нас не терпели и отчисляли при первой возможности. Вскоре, почти все спортсмены-профессионалы были отчислены из института, остались спортсмены-любители, которым и суждено было защищать честь родного ВУЗа на различных соревнованиях. Занятия мои в легкоатлетической секции, выступления на городских, областных и республиканских соревнованиях продолжались с первого по четвертый курс. Я выполнил норматив 1-го спортивного разряда, несколько раз побеждал в различных соревнованиях. Незабываемы поездки на медвузовские спартакиады в Куйбышев и Ленинград. Интерес к спорту в студенческой среде был велик, даже те, кто сам не занимался спортом, были активными болельщиками, ходили на стадионы и спортивные площадки, до хрипоты болели за «своих».
В 1967 году в моей личной жизни произошли большие перемены. Я женился. С моей будущей избранницей я познакомился в 1965 году, Аллочка училась на первом курсе исторического факультета Смоленского пединститута. На вечере, посвященном Дню Советской Армии и Военно-Морского Флота, я увидел ее и влюбился с первого взгляда. Довольно долго мы встречались, родители не приветствовали наш ранний брак. Пришлось потерпеть, послушаться родителей. Но до окончания института нам не дотерпелось, мы поженились, будучи еще студентами. С тех пор прошло почти 40 лет. Позади большой отрезок жизни. У нас родились дети – сын и дочь. Сейчас подрастают внуки. Оба мы давно уже пенсионеры. Жизнь мы прожили счастливо.
