На стене моей «каюты» висит пестрый листок ватмана с волнообразными границами междуцветий — этакая абстрактная живопись. Она — плод творчества дивизионного штурмана Бориса Ковалева.

Штурман создает этот маленький шедевр с помощью морского астрономического ежегодника и цветных карандашей. Называется он графиком освещенности. В нашем полярном краю каждому командиру такой график нужен особенно. Без него не обойтись в боевом планировании. Посмотришь на нужное число нужного месяца — и сразу видно, что это за сутки: будет ли солнце над горизонтом, и сколько времени, какова длина вечерних и утренних сумерек, насколько продолжительна и темна ночь, с луной она или без луны. Картина полная. Только вот северных сияний предусмотреть не удается.

Глядя на график, я прикидываю и сопоставляю. Война началась в день летнего солнцестояния. Тогда же, бессменным полярным днем, начали мы боевые походы. К нам пришли первые победы. Число их продолжало неуклонно расти. На наших успехах не отразилось наступление сплошной северной темноты. Лодки славно поработали в декабре. Урожайным оказался и январь.

Торпедами и артиллерией четыре «катюши», по нашим данным, потопили в этом месяце в общей сложности шесть транспортов и кораблей, да еще поставили изрядное количество мин на коммуникациях немцев. С одной из минных постановок был связан небольшой, но вполне характерный для облика наших моряков эпизод.

«К-23» ставила мины во вражеском фиорде. Это, понятно, требовало особой скрытности. Мины правого борта были поставлены без происшествий. Но когда начали постановку мин левого борта, заело миносбрасывающее устройство, не отличавшееся особым совершенством. Положение создалось сложное. Для того чтобы исправить повреждение обычным путем, надо всплыть и вскрыть миннобалластную цистерну. Но со вскрытой цистерной не погрузишься. И чем все это может кончиться в оживленном районе чужого фиорда, да еще лунной ночью, объяснять не требуется. На такой риск для всего корабля командир его — капитан 3 ранга Потапов пойти не мог.

Оставался второй вариант: послать человека в цистерну и задраить ее на время работы. Тогда лодка в случае необходимости сможет погрузиться. Но для того, кто работает в цистерне, это верная смерть. Понятно, что отправить на такое дело можно было лишь добровольца.

Желающих пойти в цистерну оказалось немало. Но особенно настойчиво просился пожилой боцман мичман Носов. Сверхсрочник, инструктор-горизонтальщик, он служил на лодках с первых комсомольских призывов на флот и подготовил не один десяток первоклассных боцманов.

— Вы не беспокойтесь, товарищ командир, — смущенно уговаривал он, — надо будет погружаться — погружайтесь. А управиться быстрее меня вряд ли кто сумеет.

И Потапов остановил свой выбор на Носове. Боцман приступил к работе.

Пока боцман сидел в цистерне, командир и сигнальщик сквозь пелену налетевшего снежного заряда увидели немецкий корабль — он проходил неподалеку. Момент был напряженный. Но корабль, к счастью, не заметил лодку.

Все окончилось счастливо. Коммунист Носов хорошо владел собой, и повреждение он исправил надежно и быстро. Мины были поставлены точно в назначенном месте. А через несколько дней «К-23» приметила вдалеке одиночный транспорт, всплыла в надводное положение, нагнала его и буквально разворотила 100-миллиметровыми снарядами. После двадцать первого попадания судно затонуло близ приморского селения Оверхольт.

В январе победы были записаны на боевой счет всех дивизионов, хотя и трудным был поиск врага темными, почти круглосуточными ночами.

Ночной поиск требует особого напряжения, большего, чем даже сама торпедная атака. В атаке все ясно: цель обнаружена, расчеты произведены, нужно лишь поторопиться с выпуском торпед и вовремя уклониться от кораблей охранения. А в поиске все вокруг — сплошная неизвестность. Без конца надо соображать, прикидывать свои курсы так, чтобы лодку не обнаружили береговые посты, и в то же время, чтобы самим не прозевать конвой. И все время людей не покидает чувство настороженности, все время нервы у них как натянутые струны…

На нашем дивизионе в ночном январском поиске участвовали все лодки, кроме «четыреста второй». И все добились успеха. Первую победу одержал опытный подводник командир «Щ-404» капитан 3 ранга Владимир Алексеевич Иванов. Двух побед добился Моисеев. Лунин в своем последнем походе на «Щ-421» потопил три судна. Но два из них пришлись уже на февраль.

В феврале погода здесь самая обычная, зимняя. Но зато нас этот месяц балует вполне настоящим, хотя и коротким, днем, скупым, неярким солнышком. А когда светло — и жить, и воевать как-то радостнее.

В этом месяце в свой первый боевой поход пошла «С-101» под командованием капитана 3 ранга Векке с комдивом Хомяковым на борту. Поход получился удачный. Лодка торпедировала транспорт на пять тысяч тонн и высадила разведгруппу на норвежский берег.

Отчаянно сражаются наши «малыши», предводительствуемые своим «дедом» — Морозовым. Потеря боевых друзей с «М-175» не подорвала у «малюточников» активного, наступательного духа. Каждый, конечно, понимает, что и с ним может случиться такое же. Но подводники, вспоминая погибших, суровеют еще больше и говорят: «Будем мстить за Мелкадзе».

Ровно, почти всегда добиваясь победного результата, воюют Фисанович и Стариков. В одном из мартовских походов Старикову, например, удалось атаковать в Варангер-фиорде немецкую подводную лодку, неосторожно всплывшую на поверхность. Лодка против лодки. И победа — на нашей стороне, а не на стороне многоопытного противника. Факт сам по себе многозначительный!

Среди «малюток» лишь одна «М-173» считалась закоренелой неудачницей. Экипаж на ней подобрался хороший, дружный, все так и рвались в бой, мечтали о победах. И командир — капитан-лейтенант Кунец был вроде бы грамотный, обладающий немалым опытом моряк. Но вот недоставало ему находчивости, решительности, тактической сметки. За восемь месяцев войны лодка не раз выходила в море, не раз встречала противника, но во время выхода в атаку Кунцу фатально не везло. То он запаздывал с принятием решения, то медлил с расчетами, то отдавал путаные и неточные приказания. И атака срывалась. В конце концов стали ясны причины такого «невезения». Это был случай, когда природа не наделяла человека качествами подводного бойца. Поэтому и последовало единственно правильное решение: перевести Кунца помощником командира на «эску», а на его место назначить другого человека.

Преемник Кунца капитан-лейтенант Терехин обладал всеми необходимыми для командира подводного корабля чертами. Это подтвердилось в первом же его походе, который, как обычно в таких случаях, обеспечивал комдив. 16 марта Валерьян Александрович Терехин атаковал транспорт, эскортируемый двумя тральщиками, и потопил его.

Потом последовали один за другим три похода, и все они завершились боевым успехом. Но это я уже забегаю вперед, говоря о событиях, относящихся к апрелю.

А сейчас — март. И хотя по-прежнему нас донимает стужа, по-прежнему лютуют штормы и неистовствуют снежные заряды, на графике освещенности уже достаточно много желтого цвета, означающего продолжительность дня. Календарь вступает в пору весеннего равноденствия. И, глядя на солнечный график, с радостью констатируешь: да, мы научились топить врага и днем и ночью, и летом и зимой.