«Великая сушь»

Опубликовано в Капитан 1 ранга Апрелев Сергей Вячеславович "Под "шорох" наших "дизелей" Среда, 30 мая 2012 14:03
Оцените материал
(1 Голосовать)
Не от нужды пьет наш народ, а от извечной  тяги  к  необычайному...
Иван Грозный

В те редкие вечера, что не были отмечены  совсем уж поздним  возвращением  с моря,  наиболее сознательной части экипажа было дозволено сойти на берег. В Балтийске можно было сходить в кино, навестить боевых друзей, помыться в бане, наконец. Посещение двух популярных ресторанов «Золотой якорь» и «Дружба» становилось день ото дня  все проблематичней. И вовсе не потому, что лодка находилась в двухчасовой готовности к выходу. Отработанная система оповещения и высокое чувство ответственности, присущее офицерам и мичманам  «С-349», допускало и этот вид досуга. Об этом позже.

Досадной неприятностью стала «свирепствовавшая» повсеместно очередная кампания по борьбе с пьянством и алкоголизмом. Как и повелось в России, мероприятие сие было организовано с размахом, но одновременно с полнейшим попранием  чувства меры и здравого смысла. Оставим вырубку ценнейших виноградников на совести застрельщика кампании и коснемся  действий его ретивых последователей на местах. Стараясь перещеголять друг друга эффективностью мер, они  радостно  отпустили  вожжи, сдерживавшие их безудержную фантазию. И надо полагать, регулярно докладывали наверх о достигнутых  успехах.

Для начала в ресторанах запретили крепкие напитки. В ответ на это ушлые официанты начали разносить любимое народом «зелье» в винных бутылках. Постепенно запрет распространился на легкие напитки. Начался он с ограничений. К примеру, заказывая бутылку шампанского на троих, вы рисковали услышать: «Не положено!» Положено было по 200 граммов на человека. Шампанское переливали в графин (!), а остаток в бутылке дожидался одиноких клиентов. Вскоре запретили все горячительные  напитки без исключения. Дольше всех продержалось пиво. Но, как помнят жившие при социализме, о нынешнем пивном изобилье никто и не мечтал. Разве можно жаждать того, чего не знаешь? Впрочем, учитывая, что пиво содержит избыток женских гормонов и способствует развитию «арбузного эффекта» (раздутый живот и сухой «кончик» - из чешского фольклора), может быть и к лучшему, что мы этого не знали. Не подозревали мы и о том, что бродить по улицам с бутылкой пива наперевес - признак духовной раскрепощенности. Это скорее  воспринималось как признак убожества и бескультурья. Не исключено, что именно благодаря этим «заблуждениям» наше поколение не запятнало себя  демографическими  «провалами».

В Латвии с многообразием пива было все хорошо, а вот в бывшей Восточной Пруссии, как, впрочем, и повсюду на необъятных просторах матушки России, единолично царило «Жигулевское», известное в народе как просто «жигули». Верхом мечтаний было изредка  попадавшееся в ресторанах чешское пиво. Его официантки предлагали только «по блату». Бытовало в ту пору такое понятие. Зачастую оно возникало на базе элементарной симпатии. Или всенародной любви,  к подводникам, например. Разве не приятно было услышать доверительный шепот официантки: «Ребята, есть чешское пиво, но только для вас. Если другие спросят, скажете, что принесли с собой...»

Когда очередной запрет вычеркнул из «винной карты» и последний пункт - пиво, наступило царство самогонщиков. В Балтийске это выглядело примерно так. У входа в «Дружбу» сидит бабуля в окружении двух канистр. Что в них находится, сомнения не вызывает. Будущие посетители ресторана подходят к этой представительнице «бутлегерского» племени (бутлегер - подпольный торговец спиртным в годы «сухого закона» в США в 20-е годы прошлого столетия.), за пять рублей покупают стакан «первача» и, деловито осушив его (а то и парочку!), следуют  к  месту отдыха - в собственно ресторан.

К моменту приема заказа «клиент» уже «тёпел» и подозрительно весел. Остальное довершает музыка и дружеское общение. К тому же, всегда можно снова спуститься к бабуле. Ее запасы, как правило, бездонны, что наводит на мысль о четком  взаимодействии с ресторанным  начальством.

С давних пор известно (особенно нам, «диалектикам»), что каждое действие рождает противодействие...

Самой  смешной  из  наблюдавшихся  «мер по борьбе...» считаю изъятие стаканов из присутственных  мест: береговых кают, раздевалок спортзалов и т.п. Никогда не забуду, как «Флагманский мускул» (Начальник физподготовки базы), а  «в миру» подполковник Николай Безматерных, пригласил меня с офицерами в бассейн с сауной. Это было ответом на небольшую дружескую вечеринку, организованную для офицеров штаба на борту лодки. В нашем меню, естественно, преобладали традиционные изыски подводного рациона, но безусловным «гвоздем программы», помимо коктейля «Срочное погружение», стал итальянский вермут, поданный в высоких стаканах со льдом. Его мы получили на местной береговой базе вместо привычного «Каберне» и «Старого замка». Столь выгодная замена состоялась в первый и последний раз за мою пятнадцатилетнюю службу на лодках. Видимо,  для смягчения неудобства  длительного пребывания в чужой базе. Не знаю, что поразило  гостей больше: лед, вермут или утонченная светская атмосфера, оттененная песнями под гитару наших офицеров, но они загорелись жаждой «реванша».

Все было прекрасно до тех пор, пока мы не выскочили из бассейна, подгоняемые кличем  хозяина-устроителя: «Прошу к столу!» Как только были заняты места согласно «табели о рангах», воцарилась странная пауза. Выяснилось, что из  прекрасно обставленной гостиной вчера, по специальному приказанию начальника политотдела, были изъяты все сосуды, из которых можно пить, включая эмалированные кружки. Такого поворота событий никто из присутствовавших, не мог представить даже в страшном сне. Было решено считать это стихийным бедствием, а значит - немедленно преодолеть.

Несколько переиначив строки поэмы про Мальчиша-Кибальчиша, я с грустью в голосе продекламировал:

- И патроны есть, да стрелять нечем... - после чего, на правах старшего по званию среди приглашенных, поинтересовался, - Какие будут предложения?

Хозяин, проявляя нервозность, помноженную на смущение от столь разительного контраста между «подводной организацией» и тем, что мы наблюдали сейчас, выдавил: «Вот».

Вперед выдвинулась жилистая  рука с мыльницей нежного розового оттенка.

Раздался жуткий хохот, затихший лишь несколько минут спустя. Необходимо было срочно помочь, как говорят японцы, вернуть хозяевам вечера лицо.

- Ну что ж, предложение не из худших, - примирительно начал я, - только, чур, приглашенные, то есть подводники, получат право пользоваться теми половинками мыльниц, что без прорезей.

Ликование было продолжено, а мне еще не раз пришлось встретиться с благодарным взглядом  «Коли-мускула»...

Пребывание в «солнечном Пиллау» затягивалось, однако расчет на сознательность местного командования и не думал оправдываться. Командир соединения  десантных кораблей, располагавший  явными  излишками казарменных площадей, категорически отказался ими делиться. Подумать только, мои люди без видимой необходимости и, что характерно, находясь в базе в мирное время, вынуждены  спать на лодке. Даже не избалованным излишним  комфортом  «дизелистам» это казалось сущим издевательством. А что бы сказал простой обыватель, окажись он в стесненных пространствах  «эски» (средней подводной лодки)

Возмущенно посетовал на это начальнику штаба базы:

- Люди спят в антисанитарных условиях в обнимку с торпедами, а рядом простаивают полупустые казармы.

И в ответ услышал:

- Уперся  гад-комдив, говорит: «У меня только все отремонтировали, а эти «водолазы» непременно все испохабят».

- Блеск! Как в море, так доблестные подводники, извольте! А как обеспечить нас элементарным, так желаем  счастья, «водолазы»! Вчера случайно услышал в разговоре матросов: «Видно так и помрем здесь, как один, согласно присяге, последний раз заснув на торпедах»...

- Не горячись, командир, ну хочешь, прикажу оперативным швартовать тебя, где пожелаешь? К примеру, возле «Золотого якоря».

- Только не это! На прошлой неделе там стояли. Матросы вылезли погреться на солнышке, так им  прохожие хотели милостыню подать. Настолько бедолаги обтрепались.

- Потерпи, немного осталось!  Еще пару недель и домой. Кстати,  вот, радуйся, - он заглянул в  план, - завтра в море на  двое суток. Там и отдохнете. Выход в 10.00!

- Уря-а-а!...

Выход состоялся  несколько раньше, в очередной раз подтвердив  высокую организацию вверенного экипажа. Именно это и собирался проверить штаб флота...

Я сижу за столиком  в ресторане «Дружба» с очаровательной девушкой. Месяц назад мы случайно познакомились в Польше. И вот, вчера она, наконец, решилась навестить «старых друзей», пользуясь тем, что в Калининграде проживает родная тётя. Как все же приятно перемежать «прогулки по водной глади» с таким вот неспешным ходом событий. Под музыку на редкость приличного для такой «глуши» ансамбля. Хорошо, что меня не слышат патриоты Балтийска, хотя, впрочем, они-то наверняка поймут, что я шучу. Мне здесь нравится, особенно сейчас...

К нашему столику приближается долговязый капитан-лейтенант с томным видом Чайльд Гарольда  «местного розлива»:

- Товарищ командир (об этом нетрудно догадаться, на традиционном для подводников кителе поблескивает вороненая командирская «лодочка»), разрешите пригласить вашу даму на танец?

Это, бесспорно, вызов! Скользнув по прекрасному лицу своей спутницы, я ни на секунду не сомневаюсь в ответе:

- Вы, вероятно, думаете, молодой человек, что я пришел сюда наблюдать, как вы будете танцевать с моей  дамой?

«Молодой человек» (младше меня  года на три), стушевавшись, отступает. Мы же, смеясь,  убегаем танцевать...

 

Несколько лет спустя, когда я заканчивал академию, Вера, а ее звали именно так, приехала ко мне в Питер. Мы бродили по городу, взявшись за руки, смеялись, вспоминая былое, пока ноги, наконец, не вывели нас на плавучий ресторан «Петровский». Он стоял в Кронверкской протоке, что отделяет от суши Заячий остров, на месте недавно загубленного «Кронверка» (популярный ресторан в корпусе бывшего парусника. Не муляжа, коими заставлены сейчас Невские берега, а самого настоящего судна, увы, затопленного в ожидании ремонта!)  Вы можете мне не верить, но первым  человеком, с которым мы столкнулись на трапе, был... да-да, тот самый капитан-лейтенант.

«Вы что же, юноша, нас преследуете?» - нарочито сурово спросил я изрядно повзрослевшего человека в штатском. Все дружно рассмеялись, а уже через пару минут сидели в баре, как старые добрые друзья, объединенные общими переживаниями, местами службы и…симпатиями.

Третий раз я встретил Геннадия спустя еще семь лет. Во французском посольстве. К тому времени он был уже директором крупного столичного банка и одним из спонсоров международной гонки на собачьих упряжках, стартовавшей на днях из Москвы в Петербург. Что там делал я?  Был координатором  этой гонки, о которой стоит рассказать отдельно.

Он сразу узнал меня и, как только закончилась пресс-конференция, не сворачивая, направился ко мне из президиума. Посол Франции Пьер Морель весьма кстати объявил начало фуршета, и мы осушили за встречу по стаканчику виски. Печально, но Веры на сей раз с нами не было. Во время нашей последней встречи я сказал ей, что в нашем роду не принято разводиться. С тех пор я о ней ничего не слышал... Дай бог ей счастья!

Известно, что все хорошее быстро пролетает. Причем, чем оно лучше, тем быстрее...

Тогда, в ресторане безмятежный ход событий прервала официантка с загадочным лицом:

- Товарищ командир, вас к телефону!

-  А где он у вас?

-  В варочном цеху. Я вас проведу...

В трубке встревоженный голос старпома:

- Товарищ командир, проверка готовности. Оперативный передал, что если не снимемся через час, будут крупные проблемы. Вплоть до расстрела!

- Отлично! Экстренное приготовление начали?

- Так точно!

- Еду!

- Ну что, Мех, полетели, - обрадовал я командира БЧ-5, сидевшего неподалеку. Кроме него в зале присутствовало еще трое наших офицеров. Все мгновенно рассчитались, распрощались с дамами, а один из них  даже успел вызвать такси. Учитывая, что сорокатысячный город обслуживало всего шесть машин, это было несомненным  успехом. Проезжая  кинотеатр один из нас вышел, чтобы, на всякий случай, крикнуть в зрительном зале: «Подводники на выход!».

Когда топот подводницких сапог затих, зрители привычно вернулись к прерванному занятию. Они прекрасно знали, что лодка  в базе  всего одна, и больше их никто не потревожит. По крайней мере, в этот сеанс.

 

Лодка вышла в море ровно через сорок минут после получения сигнала тревоги.

 

P.S. Все прекрасно понимали, что возвращение в Лиепаю неизбежно, как «крах мирового капитализма», но, когда я сообщил об «историческом» решении командования  экипажу, откровенно говоря, мало кто поверил.

«Какая жестокая шутка», - читал я в глазах подчиненных.

- Никаких шуток больше не будет. Служить будем серьезно! Старпом, учебная  боевая  тревога, подводную лодку экстренно к бою и походу приготовить! Штурман, прокладку в Лиепаю! Кстати, карты, по которым мы сюда пришли, еще остались?

Из отсеков донеслось троекратное «Ура» и все завертелось, как и положено в коллективе, спаянном великой целью...

Запомнилась концовка последнего разговора с ОД базы.

- А вы случайно не сын капитана 1 ранга Апрелева В.П. из училища Фрунзе?

- Сын, а что, привет передать?

- Да нет, пожалуй. Я плохо учился. Хотя, впрочем, передайте! От Тищенко с 3 факультета...

Что я сейчас и делаю. Честное слово, замотался, но лучше позже, чем никогда!...

Следующий длительный  «заплыв» в славный город Балтийск придется на апрель-май.

Причем, в ночь на 26 апреля лодка будет стоять на якоре, на внешнем рейде. Весть о чернобыльской аварии (тогда мы еще не знали, что это катастрофа) принес штурман, случайно прослушивавший «Радио Швеции». В ту пору это была популярная станция, которую слушали не столько «диссиденты», предпочитавшие более радикальные «вражьи голоса» типа «Голоса Америки», а скорее поклонники хорошей эстрадной музыки в обрамлении пикантных новостей.

- Товарищ командир, шведы говорят, что у нас что-то ухнуло, а радиоактивное облако движется в их сторону через Калининградскую область.

- Значит, над нами уже прошло. А ну-ка скажите химику, чтобы замерил уровень на мостике, а потом в отсеках.

Больше всех перепугался боцман, когда узнал, что «туча» прошла над кораблем аккурат в его смену.  Однако, узнав, что на мостике уровень радиации ниже, чем в моей каюте, заметно повеселел.

- Мало же вам нужно для счастья, господин боцман! - Помню, только и сказал я, вызвав на просоленной и задубевшей от встречных ветров физиономии мичмана легкое подобие румянца…

А пока, лодка стремительно мчалась в Либаву, и моряки судорожно приводили отсеки в божеский вид. «Ночлежный дом», вынужденно организованный на борту вследствие скаредности некоторых  балтийских надводников,  в самое  ближайшее  время  подлежал закрытию…

- Ну что, злодей, - обратился  я  к  СПСу (шифровальщик, отвечающий, помимо прочего, за порядок в каюте командира), - поменял, наконец, постельное белье? Домой все-таки идем!

Олейников, виновато щурясь, кивнул головой. А ведь еще вчера имел нахальство заявить: «Так вы же, товарищ командир, все равно на лодке не ночуете!»...

- Молодцы, не посрамили честь соединения! Всем благодарность, командир, подать списки на поощрение!- хвалил нас по возвращении начальник политотдела эскадры контр-адмирал В.Ф. Иванов.

- И заместитель - орел, - продолжал адмирал, - не подкачал, обеспечил высокий морально- политический дух и соответствующий облик!

- Будем поощрять! - неизменно сиплым баритоном вторил ему замкомбрига по политчасти  капитан 1 ранга Н.А.Рогач, более известный любимой присказкой «Будем расставаться!», предтечей снятия  с должности очередного корабельного замполита.

- Значит все шито-крыто, товарищ командир, - радостно прошептал Игорь.

- Ведь можете работать, когда захотите, - нежно прокомментировал я, передавая своего комиссара в объятия начальников «по специальности»...

Прочитано 5118 раз
Другие материалы в этой категории: « В Польше Ночные фантомы »
Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии

Пользователь