Нашего полку прибыло

Опубликовано в Капитан 1 ранга Апрелев Сергей Вячеславович "Под "шорох" наших "дизелей" Среда, 30 мая 2012 11:33
Оцените материал
(2 голосов)

С прибытием в Алжир второй подводной лодки пр.6З3 («С-7», командир - капитан 3 ранга Александр Иванович Большухин, старший на переходе - замкомбрига 22 брпл капитан 1 ранга Валерий Федорович Романовский) алжирская сторона сформировала подводный дивизион, который возглавил бывший командир «010» майор Ахмед Хеддам - мой первый подопечный. К тому времени у него сложились весьма непростые отношения с командиром базы - майором Абделлахом Хенаном. Последний частенько обвинял Хеддама в сепаратизме, особенно когда новоиспеченный подводник требовал создания собственной береговой базы, основываясь на вполне законном требовании специального снабжения лодок. В его распоряжении был весомый аргумент. Уж коль страна взялась за создание собственного подводного флота, надо чем-то жертвовать. Вполне возможно, что при этом следовал намек, что весьма жаль, но некоторые вещи «надводнику» просто не понять...

Неудивительно, что процесс становления был длительным и болезненным, не без намеков командира базы о порочном влиянии со стороны советников... Тем не менее, героическими усилиями наших офицеров, мичманов и энтузиастов-подопечных, вскоре (через полтора года) практически на ровном месте вырос водолазный полигон, мини-учебный центр и, в целом, работали все свойственные соединению подводных лодок структуры. Дожить до светлой поры автономного базирования мне так и не довелось. А вот о личном противостоянии с командиром базы забыть трудно. Майор Хенан был мудрым и рассудительным офицером и по окончании флотской службы по достоинству занял высокий дипломатический пост, как это было принято в АНДР в ту пору.

Мы встречались довольно регулярно по совершенно разным поводам. Однажды я был приглашен в штаб, располагавшийся в «подземелье» и в кабинете командира базы принял, как старший группы СВС, искренние соболезнования по поводу кончины Министра Обороны маршала С.Л. Соколова. Слава богу, маршал жив и по сей день, но тогда я выразил недоумение и услышал в ответ: «Асtualite» (единственная официальная газета наряду с «El Moudjahid») ошибаться не может.

На следующий день выяснилось, что заметка была перепечатана из не менее авторитетной, испанской газеты. Ее корреспондент поспешил с выводами, увидев, что маршал упал в обморок на очередных похоронах кого-то из членов Политбюро. Разумеется, опровержения не последовало, зато буквально в следующем номере «Aсtualite» красовалась заметка о том, что преждевременно отпетый маршал принял в Кремле военную делегацию Южного Йемена.

Как-то раз, получив доклад о перерасходе электроэнергии со стороны советских специалистов, командир базы предложил мне проехать на виллу Сен-Клотиль, где в то время проживали наши матросы и мичманы. Бывшая резиденция французского адмирала пришлась им по вкусу. К небольшому бассейну русские умельцы во главе со старшим помощником командира «С-7» («011») капитан-лейтенантом Личинкиным В.М. пристроили баньку, употребив для этого доски от ящиков, содержавших некогда советскую технику. Василий Михайлович «допустил такую продуманность», что из этого шедевра деревянного зодчества не хотелось уходить. Неподалеку находился небольшой вольерчик. Не знаю, кого держали там в бытность французского адмирала, но наш доктор выращивал там кабанчика. Его еще младенцем я привез как-то с охоты, которую регулярно организовывали наши алжирские друзья и коллеги. Сами они, разумеется, совершенно не интересовались трофеями в виде презренных «халюфов» (свинья - арабск.), но им был приятен не только процесс охоты, но тот энтузиазм, с которым встречали добычу советские матросы. В экипажах было достаточно специалистов, превращавших кабанятину в изысканные блюда. Порой возникали курьезы. Как-то, подстрелив с лейтенантом Ремати приличного вепря, мы забросили его в багажник джипа к привезли на виллу. Стояла ночь, но дежурная служба знала, что вот-вот прибудут командиры с добычей. Так оно и случилось.

«Забирай, мужики!» - торжественно произнес я, распахивая дверь багажника. Каково же было всеобщее удивление, когда оттуда с ревом выскочил огромный кабанище и помчался по саду в ближайшие заросли.

«Подранок, однако», - прокомментировал Ремати, в очередной раз демонстрируя блестящее знание русского, полученное в стенах Бакинского ВВМУ. Команда была поднята по тревоге и, вооружившись пиками, к утру добилась-таки охотничьего успеха... Ну а малыш-кабанчик сразу стал всеобщим любимцем. Особенно прикипел к нему душой наш корабельный врач - Коля Пинькас («011») Он не просто холил и лелеял его, любовно поглаживая по характерным полоскам вдоль хребта, но и буквально делился лучшими кусками. Порой он даже прогуливался с ним по саду, качая на руках. Когда вес кабанчика перевалил за 20 килограмм, доктор переключился на свободный выпас. Он частенько сиживал на завалинке, с нежностью наблюдая за свом питомцем, бродившим среди колючих опунций. Самой непристойной в ту пору в экипаже считалась шутка, в которой содержался намек на то, что когда-то кабанчика придется съесть.

По-моему, впоследствии его так и выпустили на волю... Если это действительно так, то он мог бы прохрюкать своим соплеменникам... немало добрых слов в адрес русских моряков...

Когда дивизионный лихач - аджудан (мичман) Аиссани, домчал меня на «лендровере» на виллу, майор Хенан был уже там. Я застал его в одном из кубриков. Недавно уехала на родину очередная группа матросов, и за ненадобностью были сняты сначала третий, а затем и второй ярус коек. У изголовья каждой коечки к стене был пришпилен маленький светильник, изготовленный из... консервной банки.

Вместе с веером проводов все это являло собой, весьма величественное зрелище. Хенан покачал головой и произнес по-русски, ведь он тоже учился у нас:

- Я, конечно, понимаю, что социализм - это советская власть плюс электрификация..., но не до такой же степени! Кстати, а вы знаете, что мы нашли в квартирах «гарантийщиков»?

Я посмотрел вопросительно.

- Так вот, - продолжал он, - мы обнаружили, как это, «козлов» (простейший обогревательный прибор - кирпич, обмотанный спиралью). После того, как у нас выгорел силовой кабель толщиной в... руку, - и командир базы сделал пояснительный жест.

- Выдайте штатные обогреватели, как мы просили, и кабели останутся целыми, - предложил я, вспоминая светлые времена жизни в Les Andalouses. Зимой там было тоже прохладно, но на внутреннем дворике каждого бунгало можно было развести костерок, зажарить кусок кабанятины, а летом, не запрашивая автобуса у командира базы, в любое время нырнуть в ласковое Средиземное море.

К тому времени все СВС жили в 16-этажных железобетонных домах, со всеми удобствами, но без центрального отопления. А холод, доложу я вам, на северном побережье Африки из-за ветра с моря все чаще напоминал южное побережье моря Баренцева. К счастью для аборигенов, большую часть года там все же значительно теплей. Дома образовывали специальную «резервацию», как мы любовно называли свое поселение в окрестностях города Арзёв (40 км к востоку от Орана и в 9 км от ближайшего пляжа), окруженное решетками и под вооруженной охраной. Стоит заметить, что обстановка в середине 80-х в Алжире была вполне спокойной и стабильной. Поэтому все это смотрелось довольно странно на фоне многочисленных живописных городков разнообразных итальянских, французских и американских компаний, раскинувшихся по соседству. Арзёв был и остается известным центром газо- и нефтеперерабатывающей промышленности АНДР. Обитатели этих «кампов» в свободное время занимались спортом, разъезжали по стране и уж, конечно, не нуждались в выколачивании транспорта для поездки семей на пляж и городской базар.

- Почему нам опять отказали в автобусе для поездки на пляж? Народ в выходные изнывает от жары,  - спросил я как-то в знойный полдень командира базы.

- А что, разве пешком не дойти?

- Да нет, пожалуй, для бешеной собаки и 30 километров не крюк, как у нас говорят. Я тоже могу себе это позволить, а вот женщинам с детишками - трудновато.

- Видите ли, товарищ Апрелев,- примирительным тоном продолжал Хенан, - когда из автобуса на пляж вдруг выходит большое количество русских, это сразу бросается в глаза.

- А если туда же подъезжает несколько автомашин с американцами или французами?

- Это совсем другое дело! Машины то ведь частные, а автобус - военный.

Таким образом, подтверждался знаменитый принцип равноудаленности от блоков - краеугольный камень движения Неприсоединения, а Алжир был его видным членом. Применительно к нашему флоту это выражалось также и в разрешениях на визиты кораблей. К примеру, зашел советский БПК в г.Аннаба. Следующее «добро» получалось только после того, как в Алжир или Оран зайдет американский или французский корабль. И наоборот. Мы это прекрасно понимали, хотя с другой стороны было немного обидно, так как большинство кораблей в алжирском флоте были советские. Отношения были вполне радушные и доверительные. Большинство офицеров оканчивали наше ВВМУ в Баку или учебный центр ВМФ в г. Поти. Лишь часть офицеров проходила обучение в итальянской академии в Ливорно, а также в Югославии. Непривычным было и отношение местных офицеров к документам, так как у нас на флоте издавна считалось, что «сгореть» проще всего на «секретах».

Как-то после торпедных стрельб я затребовал у старпома «010»-й капитана Малека Несиба графическую часть отчета, которая у нас, несомненно, являлась секретным документом. То, что эта схема существует в природе, я не сомневался, так как не далее чем вчера участвовал в ее создании. Через день Несиб - прекрасный офицер по всем статьям, заявил, что к сожалению, это невозможно, так как он захватил схему домой, а жена, видимо, не догадываясь о важности документа, сначала в него что-то завернула, а потом и вовсе спустила в мусоропровод. Меня так тронула эта незамысловатая житейская история, что я навсегда запомнил благозвучное слово «ви-д-ордюр» (мусоропровод - фр.) Зато многие организационные решения были явно достойны подражания. Интересно решался вопрос с помывкой посуды силами вахты и... боевых подводных пловцов - «les hommes-grenuilles» (человеко-лягушки - фр.). Личный состав корабельной вахты был настолько занят, что не тратил времени на помывку посуды, а после каждой трапезы использованный комплект отправлялся за борт, до тех пор, разумеется, пока было что бросать. Как только становилось ясно, что больше нечего, вызывалось подразделение боевых пловцов, которые за полчаса доставали с песчаного дна весь комплект. Лодки, как наивысший по рангу корабль в ВМС, швартовались к причалу «А», где не так давно стояли линкоры и авианосцы. Поэтому тарелки и кружки, поднятые с глубины 15-20 метров, были практически чисты, да и «человеко-лягушки» явно нуждались в регулярных тренировках. Хочется добавить - да и рыбкам прикорм, что не могло не радовать «гарантийщиков», маячивших здесь с удочками в обеденный перерыв.

В ту пору в алжирском флоте был один единственный полковник - Главком и Член Политбюро Фронта национального освобождения (правящей партии АНДР) Беннелес. Это был весьма импозантный, энергичный мужчина, имевший большой авторитет на флоте. Его связывали личные, весьма теплые отношения с нашим Главнокомандующим ВМФ Адмиралом Флота Советского Союза С.Г. Горшковым. Именно Горшков, когда возник вопрос о создании подводного флота, посоветовал начать с 633 проекта, как одного из самых надежных. Действительно, из более чем 100 подводных лодок, находившихся в эксплуатации в: СССР (21), Китае (76), КНДР (14), Алжире (2), Египте (6), Сирии (3) и Болгарии (2) только корейцы смогли потерять одну лодку в ходе боевой подготовки. Это был по-настоящему надежный боевой корабль, прощавший довольно серьезные людские промахи. В нашем флоте он считался одним из самых малошумных, поэтому частенько выполнял задачу проверки отсутствия слежения за нашими ПЛАРБ. Разумеется, соперничать с атомоходами дизельной лодке было бессмысленно, отчего послевоенная программа, предусматривавшая постройку свыше пятисот лодок проекта 633, была пересмотрена в пользу атомного кораблестроения. Но лучшей учебной платформы, особенно для начинающих, пожалуй, было бы не сыскать. Полковник Беннелес согласился с доводами нашего Главкома и думаю, что не пожалел.

Любопытно, но своего собственного Главкома мне довелось увидеть впервые (за шестнадцать лет службы!) только в Африке. Его визит ознаменовался тревожным звонком моего шефа из Алжира:

- Сергей Вячеславович, хочу обрадовать - через неделю к вам приезжает Горшков.

- Отлично, мы всегда готовы. Хоть повидаемся.

- Возможно, но он на дух не переносит всяких лохматых-бородатых. Видимо с бородой придется расстаться.

- Шутите, она, можно сказать, местная реликвия. Намедни предложили пожертвовать клок для восковой фигуры, так я отказал.

«Ваяйте», - говорю, -  из бронзы.

- Все шутишь! Короче, при всем к тебе уважении  приказываю сбрить, а после его отъезда отращивай что хочешь, хоть до колена.

Я усмехнулся, представив себе столь двусмысленное указание. Ничего не оставалось, как завершить разговор бодрым  «Есть!»

В день визита главкома в строю местных военачальников оказался и я, как старший группы СВС в Мерс-эль-Кебире. Наконец адмирал флота Советского Союза С.Г. Горшков в сопровождении небольшой свиты подошел ко мне. Представившись, я  к  немалому удивлению услышал:

- А мне говорили, что вы с бородой!

Главком с явной укоризной взглянул на военно-морского атташе, а тот изобразил мину, означавшую, что  обстановкой в стране он все же владеет. Рядом сдержанно жестикулировал Шеф. Я искренне уважал его и поэтому бодро выпалил:

- Жарко было, товарищ главнокомандующий.

Все понимающе улыбнулись и двинулись дальше.

Чуть позже, на обеде, данном командиром базы, главком произнес энергичную короткую речь о сотрудничестве наших флотов, произведя на всех сильное впечатление. По свидетельству консула  почти  часовая  речь  С.Г. Горшкова в нашем посольстве днем позже произвела еще большее впечатление, настолько необычным в ту пору выглядело выступление без бумажек. А ведь Главкому в ту пору было уже 75 лет!

Только с появлением генеральских званий по случаю 30-летия революции - 1 ноября 1984 года прорвало своеобразную плотину из бесчисленных капитанов и майоров. Тогда же, кстати, появились и первые ордена и медали. С этим юбилеем, собственно, и связан возникший конфликт. К памятной дате был спланирован грандиозный морской парад, в котором было решено задействовать практически весь флот, включая и лодки. Техническое состояние обеих было, прямо сказать, критическое. Разумеется, они активно плавали, в том числе и под водой. Решали все поставленные задачи. Но в каких условиях находились наши люди - инструкторские экипажи! По сути дела они являлись заложниками ситуации.

К октябрю 1984 года на «010» насчитывалось 44, а на «011» до 20 неисправностей, каждая из которых в отдельности явилась бы препятствием для выхода в море в условиях нашего ВМФ. И это несмотря на то, что на «010» был недавно проведен доковый ремонт в г.Алжире, правда, в основном собственными силами. Было понятно, что многие операции проводятся впервые, недостает специальных средств, запасов и материалов, но было и другое, что просто не укладывалось в сознании. Претензии к местному руководству заключались в том, что оно очень долго не понимало или делало вид, что не понимает ряда элементарных вещей, К примеру, что баллоны индивидуальных дыхательных аппаратов (ИДА-59) необходимо пополнять, причем именно теми газами, которыми в случае необходимости придется дышать. Что личный состав, прежде чем его выпустят в море, должен пройти помимо всего прочего курс легководолазной подготовки, а общекорабельные системы, обеспечивающие живучесть, должны быть исправными.

В частности, к описываемому периоду на «010» вследствие различных причин была повреждена система аварийного продувания, что исключало возможность продувания цистерн главного балласта из концевых отсеков. И это был лишь один пункт из 44 (!), указанных в моем рапорте командиру базы, где я просил принять меры. Экстренные меры к устранению хотя бы тех недостатков, которые могут быть устранены без особых усилий в кратчайший период и без дополнительных поставок из СССР. Последний момент уже стал традиционной болевой точкой, так как было известно, что заявки могут рассматриваться годами и реализовываться до «второго пришествия»... Наивно полагая, что наши заявки рассматриваются, мы продолжали ждать поставки месяцы, а затем и годы, составляя их и вновь ожидая. Как-то, спустя  года полтора после отправления первой заявки, сюда наведалась очередная комиссия из Москвы и ко мне подошел полковник в штатском. Радушно поприветствовав, он передал мне небольшую записку, в которой говорилось, какие мы молодцы и герои, что вскоре все заявки будут удовлетворены, жаль только некоторых вещей больше не выпускают, но специально для нас, их вот-вот снимут с действующих лодок, а покамест высылают штангу (?) для торпедопогрузочного устройства, которую, кстати сказать, мы сроду не заказывали! А главное - продолжайте исполнять свой долг - ходить в море. Что мы, в общем-то, делали и без этой записки. Однако главное оказалось совсем не в этом. Когда я ознакомился с содержанием послания, полковник подозвал меня поближе и, не стирая приветливой улыбки с лица, прошептал:

- Короче, перестань писать эти дурацкие заявки, все равно ничего не пришлют, а вот в море ходить обязан! Для этого тебя сюда и прислали. А тебе еще на родину возвращаться. Понял.

- А как же штанга? Ведь не просили же, а прислали... эдакую дрынду. Вдруг что полезное пришлют.

- Может, и пришлют когда-нибудь. Ну, ты меня, надеюсь, понял. Передаю, что приказано.

Немудрено, что алжирское командование при каждом удобном случае отмечало, что все хорошо в сотрудничестве с СССР: и техника, и специалисты, но вот, что касается сроков доставки запчастей, то характеристики экстренная или срочная здесь явно неуместны. Из Италии заказанное поступает через пару дней. Тут дело ясное - через пролив и на месте. Из Англии - максимум через неделю. А из СССР - как с другой планеты. Похоже, что в нашей современной торговле оружием принципиальных изменений не произошло, а кое-что и ухудшилось...

Так вот мы и плавали, пока я не почувствовал, что со статусом заложника пора кончать... В рапорте командиру базы в очередной раз были отмечены замечания с припиской, что если не начнется их энергичное устранение, ни одна из лодок в море не выйдет, по крайней мере, с советскими специалистами... Результат не заставил себя долго ждать.

Три дня спустя я был вызван в столицу, куда тотчас вылетел, попрощавшись на всякий случай с друзьями.

Позже выяснилось, что командир базы в докладе своему главкому обвинил меня в организации саботажа в главной военно-морской базе. К этому времени я уже исполнял обязанности старшего группы СВС на западе Алжира, отчего обвинение выглядело еще масштабнее, особенно в преддверии грядущего юбилея и сопутствующего ему парада. Алжирское командование доложило об этом в Москву, а также в аппарат Главного военного советника в Алжире. Реакция Москвы была мгновенной - убрать, отозвать, заменить... Подумаешь, какой-то капитан 2 ранга. У нас таких тысячи. Однако репутация группы была достаточно высокой, чтобы не дать командиру высказаться, прежде чем стремительно отправить его домой для исправления мнимых ошибок.

В кабинете главного военного советника меня встретили три напряженных генеральских лица. Генерал Мокрополов строго приказал: «Докладывайте!» Я вынул из внутреннего кармана доклад, который пару раз проглядел в самолете, и за пятнадцать минут изложил ситуацию. Затем пришлось отвечать на вопросы. Слез умиления не было, но меня даже не выпроваживали для совещания. Судьба решилась мгновенно. Мне пожали руку и предложили продолжать в том же духе. Стоит ли говорить, что я был не просто окрылен. Здесь хотелось бы упомянуть моего непосредственного начальника в Алжире - капитана 1 ранга Ивана Николаевича Завгороднего. Опытнейший подводник (в прошлом - командир бригады подводных лодок), он немало сделал на посту советника Главнокомандующего ВМС АНДР для того, чтобы донести до местного командования серьезность такого начинания, как создание подводного флота. Он же был первым, кто заступился за меня перед генералами. Самое интересное, что командование базы начало проявлять такую прыть в устранении замечаний, что мы только диву давались. Боевой дух в группе значительно вырос, хотя, в принципе, никогда и не падал…

 

Прочитано 5686 раз
Другие материалы в этой категории: « Другие берега Глубоководное происшествие »
Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии

Пользователь