Возвращение

Опубликовано в Капитан 1 ранга Сувалов Юрий Васильевич "Рассказы старого подводника" Вторник, 01 мая 2012 10:04
Оцените материал
(83 голосов)
Когда усталая подлодка
Из глубины идет домой...

песня

Закончили учения,  победили всех «врагов», теперь в базу. Победить полдела, еще доложить нужно толково. Поэтому документы готовим, как маневрировали, как скрытность блюли, как атаковали.

Все как надо, но опять попадет... За полк авиационный. Где же это видано, самолеты летали, буи бросали, а результат…   Двойку всему полку противолодочному ставить, за наши ныряния.   Не додумал, компромисса нет. Всплыл бы под буи, подразнил немного и снова спрятался. Опять же наш ОБК заблудился, вместе с комэском. Отрабатывали совместное плавание. Надводные корабли идут правее изобаты 100 метров ближе к берегу, мы мористее, левее изобаты 100 метров. Ну что проще, идешь, замеряешь глубину эхолотом. Если на кораблях показывает глубину 100 метров и более, отверни вправо, ближе к берегу, не заходи за 100 метровую изобату.

Идем, с кораблей надводных нам разные приказания передают, управляют нами. Вдруг пеленг на корабли с нашего правого борта пошел на корму, перешел  на левый борт. Теперь мы ближе к берегу, они стали мористее. Кто же ошибается. Они наверху, им берег видно, солнце светит, много их. Три флагманских штурмана на кораблях и несметное количество штурманов и штурманят. Неприятно мне стало. По ЗПС запросил, доложите какая у вас глубина под килем. Докладывают: «100 метров» У меня волосы дыбом, похоже, мы по берегу идем? Своим эхолотом меряем на всех диапазонах, глубина 800 метров. Опять запрашиваю: «Замерьте свою глубину под килем фактически».  Молчание, затем короткое: «Всплыть». Всплыли.  Ну что ушли корабли дальше в море… Морская душа простора требует.

Про корабли я к тому, что часто вопросы задают.  Дескать, как же вы бедные, под водой, ни чего не видите, как лодку ведете? Очень схематично объясняю, подводная лодка имеет прочный и легкий корпус.  В прочном корпусе расположены все механизмы и экипаж, он герметичен, выдерживает давление воды, определяемое расчетной глубиной погружения. Легкий корпус крепится на прочный, в нем размещаются цистерны главного балласта, баллоны ВВД и другие, легкий корпус придает обтекаемую форму и неповторимую красоту подводной лодки.

Про окна и иллюминаторы. Максимальная прозрачность моря 70 метров и то в Красном море. Что может дать видимость 70 метров. Разве успеть сказать «ОЙ».

Управление лодкой в пространстве происходит по навигационным картам. Много человеческих жизней, сил, времени затрачено и тратится на составление этих карт. Еще задолго до Колумба на морские карты наносились берега континентов, острова, скалы, рифы, глубины морские. Чем точнее навигационные карты, тем безопаснее по ним плавать. В настоящее время мы имеем очень точные и подробные карты. Есть еще лоции морские, в которых описаны течения того или иного района, снимки и описания побережья, характер дна морского. Про подводные вулканы, которые могут изменить глубины, и тогда это беда для субмарины.

С помощью различных способов, солнца, звезд, технических средств, береговых ориентиров, а сейчас очень точной спутниковой системы мы определяем свое место: широту и долготу, место наносим на карту, причем не точкой, а кружком, в котором учтены все ошибки при определении места. За этим кружком штурмана тщательно следят, и он двигается по карте не по курсу, а по рассчитанному пути и скорости лодки. Со временем кружок ошибок места лодки растет. И ты ведешь так подводный корабль, чтобы этот кружок своим краем не приближался к навигационной опасности.

В базу заходим ночью. Вся бухта покрыта огнями. Джонки, маленькие, побольше, на свет рыбачат. Сотни их. Красивое зрелище. Никогда бы не пошел через это светящееся поле. Но впереди корабль сопровождения, иду за ним, джонки прямо под бортом. И такая картина каждый вечер, идут на выход рыбачить, с рассветом домой.

Утром встали к четвертому пирсу. Карты, кальки в руки и на доклад.

Как я и предполагал, командир авиаполка пообещал в следующий раз кинуть глубинные бомбы. Рассматриваю эти слова как поощрение. Адмирал побурчал, но было видно, что нашими действиями доволен.

Потом были еще и еще выходы в море. Пролетели 9 месяцев, и началась тягомотина ожидания, когда нам дадут «Добро» домой идти. Устали. Устали от ожидания, устали от моря, жары, от того что давно не дома. Устали. Это сейчас про стресс говорят, а тогда я и слова такого не слышал. При  слежении за авианосцами наши специалисты перехватывали их радиодонесения. Они когда пошли в Субик-Бей, база у них на Филиппинах, с кораблей полетели радиограммы, семьи привезти, кабаки, машины, рестораны.

А мы, пришли в конце апреля, комдив встречает: «Ты командир, за своими присмотри, апрельский пленум Горбачева, борьба с пьянством, бой ведется. Лес рубят…» Дальше больше, замполит бежит: «Командир, ты как к перестройке, я вот уже перестроился». «Хорошо им, перевернул томик классиков и перестройка состоялась…, а  мне, инструкцию по управлению, РБЖ не перевернешь, вмиг сгоришь или утонешь». «Может крыс начать отлавливать». Так я и не понял, чего хотели  то. Но замордовали так, что свет не мил. Каждый вечер, гласное и негласное обнюхивание. В общем устали. Спасал спорт и море и меня и экипаж. Смотреть приятно, все подтянуты, мускулисты, загар бронза. Пока дошли до дома, бронза превратилась в неприятную желтизну. В октябре пришли, и весь экипаж дружно зачихал и закашлял. Но до этого еще далеко, еще дойти надо.

Практика многих поколений подводников учит, беды на корабле случаются в начале похода вследствие слабой отработки экипажа и недостаточной подготовки материальной части и в конце похода, усталость людей и техники. А мы, уже десятый месяц пошел.

Моряки согласятся, на флоте было три главкома ВМФ Кузнецов - военные годы, Горшков, Чернавин создатели мощного океанского флота.

Адмирал флота Советского Союза С.Горшков, так говорил про аварийность: «Нет аварийности оправданной и неизбежной. Аварийность и условия ее возникновения создают люди своей неграмотностью и неорганизованностью». Курсантом эти слова запомнил.

Вот и сейчас лодку к походу готовим, все как обычно, но чуточку внимательнее, побольше контроля. Еще и еще раз проверяем материальную часть, особенное внимание электрическим машинам, средствам борьбы за живучесть, подготовке экипажа. Суровые и справедливые слова главкома, но можно ли все предусмотреть..., наверное, нет. Да, аварии не возникают на пустом месте, но не всегда ее можно предупредить. И знают это подводники. Но и экипаж готовим так действовать, чтобы аварийная ситуация не переросла в трагедию. И ты командир, прежде чем занять командирский мостик, должен быть готов к действию. Я ранее рассказывал про нашего командира боевой части 5 капитана 2 ранга М. Сергеева. Напомню за ним слава ходила, где он там авария. Не авария, а аварийная ситуация, в которой его грамотные и своевременные действия ситуацию сводили на нет. Два примера для сравнения.

Подводная лодка, не буду называть ее, вышла из завода, 5 лет в ремонте. Навыки утрачены, материальная часть после ремонта не приработана. Нужно, наверное,  быть крайне внимательным и осторожным. Лодка совершает переход в надводном положении. Легкий ветерок, прекрасная видимость. Ни каких тебе опасностей. На пульте ГЭУ управленцы ни как не могут сладить с автоматикой. Часто падает АЗ (аварийная защита реактора). На то она и защита, чтобы защитить реактор от неправильных действий. В центральном посту не хотят мириться и начинают рвать «Каштан», что-то требуя и возмущаясь. Что сделали управленцы, надоели им вопли из центрального, взяли и  заблокировались по всем   параметрам реактора. АЗ уже падать не может и защитить реактор не может. Результат, подрыв крышки реактора, лодка досрочно закончила свою боевую жизнь. Личный состав переоблучился.

На К-45, где командиром 1 дивизиона был прикомандирован Сергеев. Заметили  незначительное падение давления в компенсаторах объема реактора. Вывели реактор из действия и Чернобыля не состоялось. И на этом своем решении настоял Сергеев. Когда в базу пришли, штабные даже в трусости пытались обвинить, пока испытания не показали от какой беды он спас лодку. Я тогда был на этой лодке помощником командира и видел своими глазами, как вырабатывалось и принималось решение о выводе реактора.

ПЛА К-45, я на вахте. Подводное положение, глубина 40 метров, ход 6 узлов. За моей спиной добродушно что-то говорит командиру командир дивизии. Падает АЗ обоих бортов. Турбинные телеграфы с пульта ГЭУ переводят на «СТОП». Я вахтенный офицер, репетую, и ставлю ручки моторных телеграфов «ВПЕРЕД, ПОЛНЫЙ» Ход лодки уменьшился до 4-х узлов. Лодка начала погружаться, поскольку удифферентована была на 6 узлов. Пустили ГОН из уравнительной, чтобы облегчить лодку, потом с глубиной на помпу перешли. Глубина 60 метров, идут доклады с отсеков, сам на глубиномер смотрю. Боцман все рули переложил на всплытие. Глубина 80 метров. Лодку глубиной обжимает, она тяжелее становится ( удельный вес), быстрее валится вниз. «Глубина 100 метров, прошу разрешения продуть среднюю», обращаюсь я к командиру. Молчит он и комдив молчит, ждут, когда АЗ поднимут, обычно это происходит быстро 1-3 минуты. «Глубина 120 метров, прошу разрешения продуть среднюю», опять к командиру, молчат.  «Глубина 150 метров, прошу разрешения продуть среднюю», молчат. Лодка уже уверенно спешит на глубину. Каждые 10 метров изменения глубины докладывается. Глубина 170 метров, боцман давит на рукоятки перекладки рулей, от напряжения кисти белые. Рули задраны до предела. Сейчас от них толку мало. Вахтенный трюмный стоит, пальцами обвил клапан экстренного продувания средней. Ждет команды. Кто ее должен дать? Глубина 180 метров. «Продуть среднюю», надеюсь, я тогда дал эту команду спокойно. Пальцы трюмного рванули клапан, повернули его, и утробно урча, в ЦГБ рванул воздух, вытесняя воду. Сзади комдив почти равнодушно произнес: «На такой глубине воздух неэффективен».  « Ну, ни хрена себе» подумал я, впиваясь в стрелку глубиномера. Воздух идет, идет, стрелка замерла на отметке 210 метров. Стрелка дрогнула, чуть выше. «Лодка всплывает», доложил я. А воздух, пусть дует. Лодка уверенно пошла вверх. «Стоп дуть» «Глубина 80 метров», сам думаю пора открывать клапана вентиляции, снять пузырь. Нет, подожду, уж больно неприятно вниз валиться. На руки свои посмотрел, как оперся ими о стол вахтенного инженер-механика, они наполовину белые. Тут командир дал команду на снятие пузыря. На 40 метров удифферентовали лодку. АЗ взвели еще минут через 15. Помни: «Лучше хуже, но вовремя, чем лучше, но поздно».

Вспомнить и поклониться экипажу ПЛА К -122, командир капитан 2 ранга Г. Сизов, старший на борту начальник штаба 26 дивизии ПЛ ПЛ капитан 2 ранга Заварухин, оба замечательные подводники, красивые и умные мужики. На боевой службе в Филиппинском море, уже под конец автономки, пожар в самом опасном электротехническом 7 отсеке. Действовали умело, грамотно и командир и экипаж. Вывели людей в смежный 8 отсек, всплыли, приказали отдраить люк 8-го и вывести личный состав на надстройку. А люк открыть не могут. Давлением крышку люка прижало так, что кремальеру не провернуть. В 8-м отсеке растет давление, дым и угарный газ из 7-го в 8-ой через неплотности проникают. Есть такое понятие парциальное давление газов. Падают моряки от отравления угарным газом. Были ПДУ , но они на 10 минут.

Когда вдруг взбесился огонь в 7-ом, вывели моряков в смежный 8-ой отсек. В учебном классе, а еще лучше вечером в кресле, в тапочках, рассуждать о том, а где средства защиты, почему с собой не взяли. Возьми, когда огонь ревет, когда вмиг темно. Когда боль и страх.

Мичман Белевцев торпедист, веселый, улыбчивый молодой парень. Хорошо его знал, приятно было мне лейтенанту с ним общаться и у него учиться. С ним еще один. С одним дыхательным аппаратом на двоих в 9-ом отсеке разблокировали они торпедный аппарат, вытащили прибор ГПД, открыли обе крышки, и через торпедный аппарат сравняли давление в отсеке с атмосферным. Был отдраен люк 8-го, моряки вышли и вынесли на надстройку. 14 человек погибли среди них мичман Белевцев.

В 7-м ревет огонь, сталь стекает ручьями, корпус лодки в районе 7-го малиновый. Развернули пожарные рукава, поливают, охлаждают корпус, тогда не выгорят сальники, вводы и вода не начнет поступать в 7 отсек. Лодка не утонет, как это, по-видимому случилось очень давно в Атлантике на ПЛА К-8, где с лодкой на дно ушел командир и одна боевая смена. Уникальная ПЛА «Комсомолец», тоже на дно. Светлая им память.

Вот вопрос, на который стесняются ответить или я что-то пропустил. Откуда взялось такое высокое давление в отсеке на К-122, на К-8, на «Комсомольце». Когда разбирали аварию на К-122, говорили, что кто-то приказал открыть ВВД -1 в 7-ой, это подать воздух высокого давления. В этом случае растет давление, и продукты горения будут поступать в смежные отсеки, что и было. Высокое давление и сам воздух поступающий через ВВД-1, а значит кислород создадут в отсеке мартеновскую печь и кроме того системы пожаротушения будут абсолютно бесполезны, разве что сами начнут гореть. Тогда еще в лейтенантах я сделал для себя вывод, клапана ВВД-1 выполнены из 2-х металлов и при нагревании имеют разный коэффициент расширения, отсюда и поступление воздуха. В любом случае при пожаре в отсеке в центральном перекрывать ВВД -1. А уж про «Комсомолец», это еще надо придумать такое, чтобы при пожаре система продувания ЦГБ сумела выгореть и ВВД в отсек пошел. Такое и в ночных кошмарах не приснится. Попробуй командир разберись, что за гадость такую изобрели проектанты.

Я еще минером был, ремонт в заводе. Собрали нас, решают, как сроки сократить, деньги сэкономить. Ко мне военпред: «лейтенант, вот Вы когда-нибудь пользовались системой орошения торпед? Нет, так давайте вычеркнем из ремонтной ведомости». Нет, говорю, дядя, при моей службе без году неделя, я и действие ЛОХ видел только раз и то при проверке системы ЛОХ, вылили весь фреон в первый отсек. Была раньше такая проверка, потом запретили.

На соседней лодке подобное как у нас произошло с фреоном. Отсек провентилировали, но фреон он тяжелый, внизу отсека остался. На лодке при стоянке в базе, отсеки вахтенными осматриваются каждые 30 минут с докладом в центральный пост. Время вышло, доклада с первого нет. Дежурный: «Первый доложите». Молчание. Отправляет вахтенного трюмного, пропал трюмный, еще одного отправляет, нет доклада. Пора тревогу объявлять, так и сделал: «Аварийная тревога». Готовятся аварийные партии, не только на своем корабле, с соседних тоже бегут. Вскрыли первый отсек, три без сознания, потом погибли, а мичман забрался в трюме за помпу, живой, но ведет себя как жутко пьяный, поймали, зацепили, вырвали из шхеры.

По каждому непонятному случаю, всегда наука приезжает, разбирается. Задают мичману вопросы уже в госпитале: «Куришь?», «Курю», «Пьешь?», «А кто ж не пьет, пью», «А сколько пьешь?», провокационный вопрос. «А сколько нальете, столько и выпью, отвечает счастливец».  Записали ему в медицинскую книжку: «Хорошо подготовлен к наркотическим воздействиям». Так что подумайте работодатели, особенно на токсичных производствах как относится к работникам, кто на грудь принимает. Может это когда-нибудь будет ваше спасение.

Ну, вот сам повторил,  и экипаж отработал, немного развлекся, пора домой.

Прощай Камрань, красивое место. Спасибо тебе за приют, за то, что все живы, здоровы.

Корабль обеспечения проводил нас на выход. «Срочное погружение, курс на Баши, идем домой».

Все как обычно, вахта, учеба, тренировки, приборки… Врагов не боимся, они нас теперь боятся и охотников не видать за орденами.

Прошли Баши. Всплыли на сеанс связи, тайфун, волны как горы. Ревет Филиппинское море, опять самое сердце. Работаем с наукой. Мы на глубине 150 метров. На 5-ые сутки, почему всегда ночью, доклад из 6-го (турбинного) отсека: «Аварийная тревога, поступление воды по левому борту, большой распыл».

По лодке перезвон аварийной тревоги. «Всплывать на глубину 40 метров, левой турбине средний ход». Выскочили на 40 метров. Экипаж работает, развертываются рубежи обороны, водоотливные средства, все как учили. А в голове бьет, распыл воды, попадание на циркуляционные насосы, короткое замыкание, пожар. Помню К-122 и если что выводить моряков буду в 5-ый. Команду в 5-ый: «Приготовиться по приказанию принимать личный состав 6-го».

Если зальет насосы, объемный пожар, лодка без хода, вокруг самолеты, корабли американские. И мы как кинозвезды в хреновом боевике на телеэкранах. Бр-р-р.

Доклад с 6-го: «Аварийная тревога, поступление воды по левому борту». Опять, что-то новое. Некогда рассуждать и переспрашивать. «Боцман всплывать на перископную глубину». Всплыли, ночь, звезды, далеко огонек науки.  Опять с 6-го: Аварийная тревога: «Поступление воды по левому борту». Ладно,  разберемся.

Командир БЧ-5, Сергеев в 6-ой отсек. Оказалось три трубы, что выходят из прочного корпуса в отсек, проржавели, лучше сказать электролит южных морей сгрыз металл. Перекрыть эти трубопроводы не чем, от корпуса идут и там же разрушились. Добраться до них тоже нельзя, настолько узкое пространство. Нашли мы самого маленького, щуплого моряка, он телогрейками, шинелями закидал пространство вокруг трубопроводов, чтобы не было распыла воды.

Погрузились на безопасную глубину 40 метров, продолжили выполнение задания, записав в журнал, ограничение глубины погружения 40 метров.

С нами особист, бывший командир 6-го отсека грамотный командир отсека, ко мне обращается: «Я прошу донести об аварии и следовать в Камрань».  «Нет, хочешь, дам тебе радио, сам докладывай, а я буду выполнять задачу». Пять суток мы еще работали в районе и старой дорогой домой.

Корейский пролив форсировали под водой по нашим знакомым изобатам. Вышли в Японское море, банку Ямато проходим, здесь гидрофоны Сосус стоят, для обнаружения подводных лодок. Ко мне механик: «Командир давай ход увеличим, хоть на траверз Владивостока выйдем, если что, хоть помогут». Согласился с ним сразу, хрен с ней со скрытностью. Столько боли было в словах механика.

После этого мне так захотелось выпить и не просто чего-то, а водки три четверти граненого стакана и именно так. До самого дома пока шли, итоговое донесение пишу уже в дивизии, домой бегу, стоит  перед глазами сладкая.

Дома водки не было. Потом бы отпуск, через всю страну проехал, так и не удовлетворил свое желание, то водки не найдешь, то стакан запропостился. Сухой закон, борьба с пьянством. Все- таки, какая это сволочь, даже выпить по-людски нельзя.

Прочитано 6416 раз
Другие материалы в этой категории: « Люблю я эту работу Становление »
Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии

Пользователь