Автор:

КОРЕНЧУК Валерий Дмитриевич

Досье на автора:

Родился 10 сентября 1940 года. Трудовую деятельность начал учеником токаря на алматинском торпедостроительном заводе имени Кирова. В 1963 году окончил Ленинградский кораблестроительный институт по специальности «инженер по проектированию и эксплуатации торпедного оружия и вооружения». Тема совместного с Ю.А. Щербаченко дипломного проекта «Глубоководная турбоэлектроторпеда калибра 650 мм». Вернулся на родной завод, где 10 лет проработал конструктором в ОКБ. За это время заочно прошёл курс русской филологии в КазГУ и в 1972 году окончил сценарный факультет ВГИКа.

Член Союза журналистов СССР с 1974 года. Член Конфедерации  союзов кинематографистов. Почётный журналист Казахстана.  Участник учредительных съездов и член правлений Союза фотохудожников Казахстана и Союза фотохудожников СССР. Академик Петровской академии наук и искусств. Профессор искусствоведения Академии Кино и Телевидения университета «Туран». Участник 682 международных фотовыставок (на 24.03.2012), имеет более сотни наград, включая Гран-при «Злато око - 1977», золотые медали фотографических обществ Америки, Южной Африки, Пакистана, международной федерации фотографического искусства FIAP. Почётный член ряда международных фотографических союзов и ассоциации.  Президент фотоклуба «Медео». Живёт и работает в Алма-Ате.

 

Прошло уже более 11 лет с момента трагических событий, разыгравшихся под свинцовыми волнами Баренцева моря, когда 12 августа 2000 года со всем экипажем погиб «Курск» - флагман российского подводного флота. Эта утрата до сих пор стискивает сердце не только родственников, друзей, сослуживцев, всех россиян, но и тех, кто считает бывший Советский Союз своим родным домом.

Давным-давно следствие нарисовало фантастическую картину взрыва на субмарине половины торпедного боезапаса и вынесло абсурдное решение, что в гибели «Курска» никто не виноват. Но до сих пор следствию мало кто верит, у каждого для этого есть веские основания.

Есть они и у меня. Я более чем уверен, что точно знаю, что же произошло на «Курске» на самом деле. В августе 2000 года это были только мои умозрительные предположения, как это могло случиться. Но последующие факты, появившиеся в ходе отпиливания первого отсека и обследования отсеков поднятой лодки, подтвердили теоретическую версию, превратив её, по моему мнению, в действительную картину события..

 

Чем больше анализируешь катастрофу «Курска», тем яснее становится беспрецедентное стечение в одном месте чудовищной безответственности, непрофессионализма, разгильдяйства, халатности, беспечности и головотяпства, воцарившихся после развала Союза во флоте и невероятной, необъяснимой, ФАТАЛЬНОЙ случайности. Но давайте все по порядку.

УЧЕНИЯ

Напомню, в начале августа 2000 года проходили учения Северного флота. По утвержденной программе «Курск» 11 августа успешно провел ракетные стрельбы, а на следующий день  с 11.30 до 14 часов должен был поразить цель практической, то есть учебной, перекисной торпедой 65-76А  №1336 А ПВ.

Стрелять должны были по корабельной ударной группе в составе тяжелого атомного ракетного крейсера «Петр Великий» и больших противолодочных кораблей «Адмирал Чабаненко» и «Адмирал Харламов».

Гидроакустики уже слышали импульсы, которыми «Курс» определял расстояние до цели, когда в 11.28 раздался первый взрыв и через 2 минуты 15 секунд  второй – гораздо мощнее. Тряхнуло от динамического удара даже громадину «Петра Великого». Акустики доложили о взрывах в боевой информационный центр, на ходовой мостик и в центральный командный пункт флагмана. Но нигде их сообщению не придали значения. Группа кораблей проследовала через весь квадрат предполагаемых действий «Курска»  и в 14.15 вышла за его пределы. Как выяснилось впоследствии, «Петр Великий» через 20  минут после взрывов прошел почти над тем самым местом, где лежал изуродованный «Курск». И если бы всплыл  его аварийный буй, история повернулась чуть иначе, часть экипажа можно было спасти.

Но тогда  «Курск» не докладывал о причинах невыполнения торпедной атаки и не всплывал. Стали ждать. Командующий флотом адмирал Вячеслав Попов, нисколько не тревожась, на вертолете отправился на берег, где об успешном проведении учений дал интервью, которое прошло вечером по центральным телеканалам.

Через десять дней 23 августа по стране был объявлен траур. Президент Путин пообещал вдовам погибших моряков, что «Курск» будет поднят с морского дна.

ВЕРСИИ

Еще 19 августа вице-адмирал Моцак высказал три предположения о причинах трагедии.

1 – мощный динамический удар о грунт Баренцева моря, (район учений выбран неудачно, глубины не превышали 150 метров);

2 – взрыв внутри подводной лодки;

3 – подрыв на мине времен Великой отечественной  войны.

К ним вскоре добавилась уйма других.

4 – столкновение с американской атомной подводной лодкой «Мемфис» - удар в районе торпедных аппаратов и взрыв боезапаса (эта версия владела умами чинов из ВМФ и прокуратуры целых полтора года), или с английской подлодкой «Сплендид» (опровергнута Лондоном 21 августа 200 года);

5 – столкновение с судном ледокольного типа или имеющим навесной таран, который был  сброшен после столкновения (но в районе не было замечено посторонних кораблей кроме норвежского разведывательного судна «Марьяна»);

6 – неисправность аппаратуры самонаведения выпущенной торпеды, которая вернулась и поразила «Курск»;

7 – взрыв двигателя торпеды, от которого сдетонировал боезапас;

8 – поражение ракето-торпедой «Метель» с крейсера «Петр Великий» (отвергнута  председателем госкомиссии вице-премьером И. Клебановым 11 сентября 2000 года);

9 – таран крейсером «Петр Великий» (но на нем не было обнаружено никаких повреждений);

10 – столкновение с неопознанным плавающим объектом (НПО);

11 -  террористический акт (присутствие на лодке работников «Дагдизеля» из Махачкалы инженера М.Гаджиева и военного представителя А.Борисова);

12 – уклонение от НПО – удар о грунт и детонация торпедного боезапаса;

13 – взрыв сверхсекретного оружия (подразумевалась дагестанская электрическая торпеда УСЭТ-80, у которой на самом деле должны были испытать новые аккумуляторные батареи);

14 -  слабая профессиональная подготовка командира и экипажа (подразумевалось выполнение маневра «прыжок касатки», требующий глубины 150 метров под килем, и как следствие - удар о грунт);

15 – аномальные природные явления (из разряда легенд Бермудского треугольника);

16  -  столкновение с подлодкой «Мемфис», командир которой в момент удара воскликнул что-то по радио такое, что командир другой американской лодки «Толедо» воспринял как вопль гибели и в отместку торпедировал «Курск» (версия  нашего земляка  алмаатинца Владимира Жириновского в полном соответствии с его импульсивным характером);

17 -  командир «Мемфиса» счел приготовления «Курска» к стрельбе агрессией на себя и  предупреждающе выпустил по нему боевую торпеду, а через две минуты еще 3-4 (версия Вячеслава Попова, от которой он не отказался до сих пор: «если хорошенько поискать на месте гибели «Курска», то можно найти обломки американской торпеды МК-48»);

18 – взрыв перекисной торпеды. (Почти полтора года эта версия так и была восемнадцатой в списке военной  прокуратуры и госкомиссии).

ТОРПЕДА

Первое, что приходило почти всем людям на ум, так это взрыв торпеды.

По любому справочнику можно было узнать, что в носовом отсеке «Курска» 6 торпедных аппаратов, 4 – калибра 533 мм и два – 650 мм. Боезапас – 28 торпед, в том числе 5-6 «толстушек» 650-го калибра.

О трёх единственно достоверных фактах – первый взрыв в 200-230 кг тола и через 135 секунд второй в 730-750 кг тола – я услышал по радио 14 августа. Достоверных потому, что на тот момент не было никаких разногласий в показаниях английских, норвежских и российских источников.  И только на соответствие этим трём данным можно моментально проверить  достоверность любой из всех восемнадцати версий.

Под первый взрыв в 220-230 килограммов толового эквивалента ни один известный мне вид оружия не подходил. А вот второй  в 730-750 кг - это точный эквивалент начинки зарядного отделения (боеголовки) «толстой» торпеды. Меня как током ударило – это же взорвалась «толстушка», как её называют во флоте. Нашего алматинского производства, на деталях которой могли бы быть мои отпечатки пальцев.

Но я, как торпедист, знаю, что самопроизвольный взрыв боеголовки любой торпеды  практически  НЕВОЗМОЖЕН. Вероятность этого -  десять в минус девятой степени. Я видел кадры военной кинохроники, когда камера заглядывала  в сквозные пробоины зарядного отделения. Боеголовки не взрывались от прямого попадания пуль и осколков. У американцев в начале войны были нелады со взрывателями, и японские транспорты приходили в порты с торчащими в боках невзорвавшимися торпедами. Не взрывались!

Торпеды – это хотя и сложное, но надежное оружие. Еще с царских времен на них установлена целая цепочка блокираторов-предохранителей. И конструкция взрывателя такова, что он приходит в боевое положение лишь тогда, когда торпеда не только вылетит из трубы торпедного аппарата, но и отойдет от своего корабля на 350-400 метров. ТОРПЕДА ВЗРЫВАЕТСЯ ТОЛЬКО ОТ СВОИХ ВЗРЫВАТЕЛЕЙ. Можно в случае диверсии навесить на торпеду подрывные устройства, они разнесут её на части. Но чтобы произошёл взрыв, то есть выделилась полная энергия начинки боеголовки, эти устройства должны имитировать детонационное воздействие своих родных взрывателей. В случае пожара начинка боеголовки тоже начнёт гореть, при этом вздуется, лопнет корпус. Это тоже воспринимают как взрыв, но выделяющаяся при этом энергия несоизмеримо меньше настоящего взрыва. И диверсионную версию я вообще не рассматривал.

Сила второго взрыва, зафиксированного норвежскими и английскими сейсмостанциями, так подходила под толовый эквивалент толстушки, что я однозначно решил – произошел взрыв именно боеголовки торпеды 650 калибра. То есть невероятнейшее все-таки случилось. Как это могло произойти? Неделю все как-то подспудно само собой и не особенно осознанно (у меня была поездка в Москву и Питер) вертелось в голове и вдруг выстроилось в логическую цепочку от обратного к началу..

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ВЕРСИЯ

Вот что я уразумел. Взрыв оказывается возможен, но возможен при невероятнейшем стечении обстоятельств. Это могло произойти только с боевой перекисной торпедой.  Она должна находиться в торпедном аппарате, готовая к боевому выстрелу, то есть с установленными взрывателями. Передняя крышка аппарата должна быть открыта или в стадии открыаания, и торпеда должна соприкасаться с морской водой. В воде должны присутствовать хотя бы намеки на редкоземельные металлы, окислы меди или любые другие катализаторы, вызывающие мгновенное разложение перекиси водорода. Резиновые уплотнительные кольца резервуара перекиси торпеды должны иметь дефекты, допускающие контакт морской воды с перекисью. Электронная система контроля состояния перекиси отключена, или персонал не знает, как обращаться с ней.

Представьте себе,  вот как теоретически могла произойти катастрофа.. Два торпедных аппарата 650 калибра. В одном практическая, то есть без боеголовки, торпеда, в другом боевая. Готовятся к стрельбе. По каким-то причинам в момент торпедной атаки открывают или приоткрывают переднюю крышку и аппарата с боевой торпедой, Он моментально заполняется водой, которая по трещинам резиновых уплотнительных колец проникает в резервуар перекиси. Начинается бурное спонтанное разложение. Один объем перекиси при полном разложении может превратиться в 5000 объемов парогаза температурой 110-120, а может и значительно больше, градусов. В замкнутом сверхпрочном корпусе давление подскочило бы до 5 тысяч атмосфер. Но резервуар торпеды не выдерживает и 45-50 атмосфер, лопается по образующей, как водопроводная труба на морозе. НЕ ВЗРЫВАЕТСЯ, А РАЗДУВАЕТСЯ И ЛОПАЕТСЯ. Именно лопается – в этом есть колоссальная разница по выделяемой энергии и последствиям. Через какой-то миг, но уже при давлении 75-90 атмосфер также разрывается, как фасолевый стручок, торпедный аппарат. В носовой отсек лодки врывается перегретый пар разложившейся перекиси. Это сейсмостанции и фиксируют как первый взрыв. Через 0,2-0,4 секунды в первом отсеке подскакивает давление до 5-6 атмосфер. А для человека смертелен динамический скачок уже в 1,5-2 атмосферы.

Если бы подобное произошло с резервуаром перекиси практической торпедой, у которой нет боеголовки, то этим бы дело и кончилось. Возможно ещё и пожаром. Сработала бы аварийная система пожаротушения, затоплен был бы отсек. Это была бы авария с гибелью только состава первого отсека (я тогда ещё ничего не знал о переборочных захлопках системы вентиляции воздуха между 1-м и 2-м отсеками).  Крупная авария, с поправкой на злосчастные захлопки это уже и гибель или значительное травмирование половины личного состава второго отсека,  а не катастрофа. Лодка осталась бы на плаву.

Но произошло-то с боевой торпедой. От того, в каком месте лопнул её корпус, стала зависеть дальнейшая судьба лодки. По элементарной прикидке, учитывая конфигурацию стенок  резервуара перекиси, вероятность благополучного исхода не превышала 15 процентов. Практически лодка была уже обречена. Вероятность взрыва боеголовки с десяти в минус девятой степени возросла до 0,85, почти в миллиард раз. И вот почему. Если бы разрыв произошёл в нижней части резервуара в пределах 150 мм от диаметральной плоскости, разрывных усилий не хватило бы срезать фиксирующие наделки торпеды или свернуть направляющие, которые обеспечивают вертикальную ориентацию торпеды. Но не случилось.

Силой разрыва торпеду сдвинуло по оси аппарата, и чуть повернуло. От сдвига на 7 мм откидывается курок  машинного крана – сигнал, что торпеду выстрелили. Торпеда восприняла это как штатный пуск. Заработали все системы управления. Воздух высокого давления пошёл на запуск гироскопа, через понижающие редукторы поступил к клапанам пускорегулирующей аппаратуры. Но на хвосте торпеды находится концевой (трубный) включатель, упирающийся в нижнюю направляющую дорожку торпедного аппарата. Когда торпеда вылетает из аппарата, он откидывается, и только тогда начинают работать турбина и все агрегаты. От угла, на который развернуло торпеду, зависела дальнейшая судьба. Если курок включателя соскочил с направляющей дорожки, торпеда восприняла это, как выход из аппарата. А она с распоротым корпусом заклинена в нем. Но внутри уже пустого резервуара перекиси находится прочный пусковой баллон перекиси. С ним ничего от спонтанной реакции основной массы перекиси произойти не может. Если и нагрелся, то на несколько градусов. И после соскакивания курка трубного предохранителя штатно открываются предохранительные клапана пускорегулирующей аппаратуры, воздух идёт на вытеснение перекиси в камеру сгорания (парогазогенератор), запускается турбина, вращается электорогенератор, электропитание подается на все приборы. В том числе и на неконтактный взрыватель. Но он реагирует не на величину магнитного поля, а на скачок его изменения, когда торпеда проскакивает под целью, и в данной ситуации молчит. Перекиси в пусковом баллоне хватит в обычном режиме на 55-60 секунд работы. Сколько времени может после прекращения работы турбины функционировать система неконтактного взрывателя, не знаю.

На торпедах 65-76А стоят унифицированные зарядные устройства УЗУ – взрыватели, которые срабатывают от удара о препятствие или от импульса неконтактного взрывателя. Их даже два, так как масса взрывчатого вещества чуть ли не в два раза больше, чем у торпед 53-го калибра. На каждом УЗУ по два блокиратора. Торпеда ведь должна ещё отойти от своего корабля на 350-400 метров. Это расстояние отмеривает вертушка, через червячную передачу вытягивающая чеку и одновременно сжимающая боевую пружину бойка.  В обычном состоянии по УЗУ хоть кувалдой шарахни, он не сработает. Это то же самое, что выстрелить из незаряженной винтовки, не передернув затвора, который посылает патрон в канал ствола.

Даже в случае диверсии надо сначала отмотать вертушку на нужное число оборотов.  В штатном состоянии, когда УЗУ установлены в боеголовку, лопасти вертушки упираются в верхнюю направляющую дорожку торпедного аппарата. Она, как и нижняя, шириной в ладошку. При определённом осевом развороте торпеды не только трубный предохранитель, но и вертушка сходит с направляющей дорожки и может вращаться потоком воды, который через лопнувший корпус торпедного аппарата врывается в отсек. По моим прикидкам, чтобы  вертушка накрутила нужное число оборотов и вытащила чеку, в тех условиях надо было 100-115 секунд. То есть, если бы «Курск» коснулся дна раньше 100 секунд, второго взрыва не было бы. Была бы там глубина метров на 30 поменьше, тоже бы ничего не случилось. Но не судьба. Предположительно «Курск» в момент первого «взрыва» шёл на перископной глубине в 26 метров. Вода стала поступать сквозь кольцевой зазор между корпусом торпеды и обтюрирующим кольцом аппарата сначала со скоростью 0,3-0,5 кубометров в секунду, потом быстрее. «Курск» стал при той же скорости хода медленно погружаться. Все-таки его подводное водоизмещение 24 тысячи тонн. И первые тонны воды, попавшие в отсек, для такой махины, как слону дробина. Это же не в воздухе, а в воде при нулевой плавучести. Только через 135 секунд «Курск» касается дна, и тут срабатывают инерционные ударники,  (возможно и неконтактные тоже) и гремит второй взрыв.  Последствия его ужасны. При наружном взрыве на разрушение приходится от 45 до 60% энергии взрывчатки, а здесь, если ещё и смялась носовая оконечность и захлопнула переднюю крышку торпедного аппарата, почти все 100% достались «Курску».

ЗАЧЕМ НАДО БЫЛО ОТПИЛИВАТЬ ПЕРВЫЙ ОТСЕК

После того, как Путин пообещал поднять «Курск», весьма подозрительную позицию занял Игорь Спасский - главный инженер проектного бюро «Рубин», которое и создало подводный крейсер. К этому времени  флот признал, что на «Курске» был штатный боекомплект – два десятка боевых торпед. И Спасский стал поддерживать только те версии, что заканчивались детонацией всего боезапаса. Подрыв на мине времен Второй мировой войны – детонация боезапаса. Столкновение, как первый взрыв, - детонация боезапаса. Пожар от перекиси практической торпеды – детонация боезапаса.  Видимо, он тоже вычислил, что взорвалась только одна торпеда. Да он, в отличие от меня, видел и картинки, что передавали глубоководные видеокамеры. Логика его действий проста, как пареная репа. Если признать, что взорвалась одна торпеда, то резонно возникает вопрос, что же вы ребята спроектировали. А так можно развести руками - как тут уцелеть, если взорвалось столько торпед. Логика детская, но подействовало. Тем более, что Спасский на встрече 18 августа убедил Путина – поднимать «Курск» нужно без первого отсека. Якобы из-за трещины он может оторваться во время подъема. Но настоящая причина в том, что тогда все увидят, что никакой детонации и в помине не было. Да и теоретически не могло быть одновременного взрыва 8-10 торпед разных типов, и находящихся на разном расстоянии. Это же астрономическая невероятность – десять в минус семидесятой или большей степени. Даже спички в подожженном коробке вспыхивают не сразу,  а одна за другой. И фактически сейсмостанции  тогда должны были зарегистрировали  серию взрывов общим эквивалентом более пяти тонн. Такой взрыв услыхали бы даже японцы. Но такая «липа» оказалась выгодна и флоту, и проектантам лодки, и правительству. Хотя само отпиливание обошлось в дополнительные 33 миллиона долларов.

За два месяца до начала отпиливания отсека газета «АиФ Казахстан»  20 августа 2001 года опубликовала мое интервью. В нем кроме краткого изложения моей версии было дословно напечатано: «Там, в первом отсеке на стеллажах лежал весь боезапас «Курска». Скорее всего, часть торпед сорвана со стеллажей. Может быть, заброшена в третий отсек. И когда сейчас начнут пилить подводную лодку, пила может попасть на них и в самом благоприятном случае будет просто прожжена».

Кто следил за сообщениями с «Курска», тот помнит, что гигантская тросовая алмазная пила дважды выходила из строя. Первый раз, якобы, наткнулась на донный камень. Это при том, что распиливала сверхпрочный стальной корпус толщиной в 170 мм и диаметром более 10 метров. Причину второй аварии даже не объявляли. Когда же «Курск» подняли, то при разборках завалов третьего отсека, действительно, нашли сначала помятую боеголовку, а потом и изуродованную, но невзорвавшуюся торпеду. О каком взрыве боезапаса можно говорить

А отрезанный первый отсек так и остался на морском дне. Когда, год спустя, общественность потребовала его подъема, Спасский всё сделал, чтобы отсек взорвали. Якобы мешает рыболовству, сети цепляются. Куда уж яснее – все концы в воду.

ОТНОШЕНИЕ КОЛЛЕГ

В конце августа 2000 года, когда я был уже в Питере, состоялась встреча с моими однокашниками по корабелке. Так уж случилось, что наш выпуск  разбросало и по флотам и по разные стороны баррикад. За одним столом оказались и сотрудники «Рубина», «Малахита», и ребята из НИИ-400 (проектанта «толстушки»),  и  командиры лодок, бывшие флагманские минёры  Балтийского и Северного флотов. Естественно, разговор зашёл о «Курске», о единственно мусолившейся тогда версии столкновения. Ну, я и заявил, что никакого столкновения не было, а когда «Курск» поднимут, то на обломках торпеды, которая его погубила, найдут отпечатки моих пальцев. Сначала это вызвало дружный смех, потому что все отлично знали, что я уже четверть века  как был вынужден расстаться с торпедостроением. Когда же я изложил свою версию, призадумались и сошлись на мнении, что пока это единственная технически безупречная версия катастрофы.

В Алма-Ате отношение коллег-заводчан было резко отрицательное. Друзья мне в запальчивости категорически заявляли, что наши торпеды не взрываются, и мне нечего совать свой нос в торпедные дела. На вопрос – для чего же их тогда делают, отвечали – да, но взрываются по отработке всей штатной схемы.

Единственный, кто поддержал сразу и безоговорочно, если не считать разногласий в версиях причин спонтанного разложения перекиси, был ветеран торпедостроения Дмитрий Давыдович Сударь. Всем торпедистам бывшего Союза, хоть раз проводившим практические стрельбы известен знаменитый «прибор Сударя»,  обеспечивающий всплытие практической торпеды при всех возможных штатных отказах и ситуациях. У Дмитрия Давыдовича с самого начала появления перекисных торпед были обоснованные претензии к поплавковой системе дегазации и к установке двух уплотнительных колец в местах герметизации перекиси.

Концентрированная перекись водорода в обычных условиях слегка дымит – идёт тихий процесс разложения. Для стравливания образующегося парогаза в верхней части резервуара предусмотрены четыре отверстия, снабженные поплавковыми клапанам на случай качки. Долее по трубочкам газы подходят к приборам контроля за состоянием перекиси и стравливаются в отсек. При достаточно интенсивном «дыхании» перекиси проходное сечение трубочек (2-3 мм)  может не обеспечивать быстрого стравливания. Так вот, Сударь установил, что при давлении в резервуаре порядка 2,1-2.3 атмосферы эти клапана самостоятельно захлопываются, перекрывают полностью выход газов. И дальше о состоянии перекиси нельзя ничего узнать ни  по пузырькам (их просто не будет), ни электронным прибором контроля «САДКО». Что тогда будет твориться в резервуаре, даже бог не ведает, а внешне всё будет спокойно.

В один из дней  марта 2001 года «Комсомольская правда» объявила горячую линию по «Курску». Я из алматинского корпункта битый час  излагал свою версию военному обозревателю Виктору Баранцу. Не поверил. Вы помните, какую техническую ахинею тогда несколько месяцев несла газета. Почти детектив и триллер. Но заработала на этом «Золотое перо» года.

Уже упомянутая газета «АиФ Казахстана» моё интервью тоже выпустила под убийственным заголовком  «Гибель «Курска» ковалась в Алма-Ате». Правда, в конце стоял никем не замечаемый вопросительный знак. И мой пожизненный друг Юрий Алексеевич Щербаченко, с которым мы вдвоём трудились над дипломной темой и который к тому времени был замом главного конструктора завода, покрутил пальцем у виска: - Ты со своей фотографией совсем из ума выжил. Ты представляешь атомную лодку – где торпедные аппараты, а где третий отсек!

Но вот прошёл после публикации год, в завалах третьего отсека обнаружили искорёженную но невзорвавшуюся торпеду. И в редакцию «АиФа» посыпались звонки – мол, наш известный фотограф об этом ещё год назад говорил. Он, что – ясновидящий? Когда объяснял знакомым, что я всё это вычислил, так как это моя первая специальность, раздавался, как правило, вздох разочарования. Вот, если бы ясновидение, то да! А если вычислил - какая проза!

Но, самое главное, я уверовал, что моя версия получила фактическое подтверждение и может претендовать на полную правду.

ОБРАЩЕНИЕ В ГОСКОМИССИЮ

В октябре 2001 года из телевизионных новостей я узнал, что для встречи с президентом Назарбаевым в Алма-Ату прилетел член Совета безопасности России Валерий Дмитриевич Николаенко. До этого он был послом России в Казахстане, и с ним у меня сложились хорошие отношения по выставочным мероприятиям и по двойному тезоименитству. Я созвонился с ним, рассказал свою версию. Он мне порекомендовал написать подробную записку в Госкомиссию, приложить копии своих статей и передать их военному атташе.

Я несколько дней собирал свои публикации, писал обстоятельную сопроводиловку. Прихожу к посольству, нажимаю кнопку переговорного устройства: «Алло, говорит Коренчук», А в ответ: «Здравствуйте, Валерий Дмитриевич! Мы вас уже целую неделю ждем!»

Отдал свои материалы, жду ответа. Проходит месяц, два, ничего. Потом уже в феврале на телеканале ОРТ в репортаже с пресс-конференции генпрокурора Устинова прозвучал вопрос: «Вот у главкома Куроедова появилась новая версия – взрыв толстой перекисной торпеды?» И небрежный ответ: «Ну, это его частное мнение!». А я грешным делом подумал, не без моей ли помощи.

ЧТО ВЫЯСНИЛО СЛЕДСТВИЕ

Надо отдать должное, следствие до определённого момента велось тщательно. Так говорят 133 тома уголовного дела российской генпрокуратуры, расследовавшей причины гибели «Курска». И  там не просто слова. Там более 1200 протоколов опросов должностных лиц, актов осмотров, судебно-медицинских и технических экспертиз, заключений. За ними встает картина такого халатного отношения к своим должностным обязанностям во флоте, что иначе как преступлением и не назовешь. Я  в то время ещё не читал книгу вице-адмирала Валерия Дмитриевича Рязанцева (везёт мне – ещё один полный тёзка) «В кильватерном строю за смертью» и был знаком с материалами следствия только по газетным публикациям.

И меня очень задело, что прокуратура не касалась вопроса - почему живучесть подводного крейсера оказалась почти нулевой? Почему регенерационные установки вместо кислорода извергали адскую гарь, и 23 человека в девятом отсеке смогли продержаться только 7-8 часов на индивидуальных кислородных приборах. Такого я и представить не мог. Атомная подлодка может ходить, не всплывая, до 6 месяцев. Аварийная должна держаться дней десять, Но чтобы несколько часов, это повод для тщательного расследования. Даже подбитые во время войны дизельные подводные лодки по двое–трое суток отлеживались на дне, ремонтировались, потом  самостоятельно всплывали. У нас на заводе имени Кирова работал военпредом  капитан второго ранга Михаил Матвеевич Шапоренко. С ним в годы войны вообще была уникальная, единственная в истории эпопея. Он тогда был лейтенантом, командовал БЧ-3. Их лодку после успешной торпедной атаки отбомбили, да так, что пробили или снесли баллоны сжатого воздуха для продувки балластных цистерн, а без него не всплыть. Лежат на глубине 110 метров. Сутки, другие. Дышать уже нечем, кое-кто без сознания. И тут пришло в голову, что в каждой из оставшихся торпед  по 980 литров сжатого до 200 атмосфер воздуха. Из последних сил установили редукторы, пошел свежий воздух. Отдышались, подали воздух в другие отсеки, потом стали монтировать систему, чтобы  воздухом из торпед продуть балластные цистерны. Так и всплыли, вернулись на базу.

РЕШЕНИЕ ПРОКУРАТУРЫ

Прокуратура накопала многое. Но в последний момент ей накинули удавку на шею. А с удавкой, даже если кое-что знаешь, слова не вымолвишь. И генпрокурор Владимир Устинов закрыл уголовное дело с уникальной по бредовости формулировкой: «в действиях должностных лиц, ответственных за проведение учений в Баренцевом море, изготовление, эксплуатацию и установку торпеды, ставшей причиной гибели «Курска», нет состава преступления. А лица, участвовавшие в проектировании, изготовлении, хранении и эксплуатации торпеды 65-76А, не предвидели возможности ее взрыва и гибели экипажа вместе с кораблем и по обстоятельствам дела такой возможности предвидеть не могли».

Как едко заметил обозреватель газеты «Московский комсомолец» Владимир Семиряга: «Утверждать, что все эти люди «не предвидели возможности взрыва», это то же самое, что настаивать на том, будто авиаконструкторы не предполагают, что их самолеты могут падать».

Но уж если вынудили  Устинова «сделать нужные выводы», то протоколы и акты из дела изъять не осмелились. А там чуть ли не на каждой странице по виновнику. Жаль только, что ознакомиться с делом, со всеми 133 томами дозволялось только родственникам  и адвокатам.

ОЦЕНКА ДОВОДОВ И.СПАССКОГО

В книге «Курск». После 12 августа 2000 года", посвященной многомиллионной по затратам эпопее отпиливания первого отсека и подъёма лодки, главный конструктор  проектного бюро «Рубин» Игорь Спасский несколько страниц уделяет  описанию событий, которые, якобы, происходили на «Курске» в момент катастрофы. Отсутствие разумного содержания при ловком манипулировании научно-технической терминологией очень точно расмкритиковал в своей книге  вице-адмирал Рязанцев

Считаю необходимым отметить главный прокол в доводах Спасского, на котором строились и выводы следствия. «В последние годы на Северном флоте  были забракованы четыре торпеды из-за появления протечек в местах сварных швов. При осмотрах швов обнаруживались раковины глубиной до 4 миллиметров. В период эксплуатации торпед зафиксированы случаи протечек окислителя в местах уплотнения и через предохранительные клапаны.

Протечки перекиси, попадая в кольцевой зазор (пространство между корпусом торпеды и корпусом торпедного аппарата), в основном концентрируются в этом районе в нижней части аппарата и могут вызвать возгорание смазки, капроновых направляющих дорожек и лакокрасочного покрытия торпеды. Естественно, при этом происходит повышение температуры с распространением ее в верхнюю часть кольцевого зазора».

Насчёт протечек через сварные швы – откровенная чушь. Если на заводе швы не только проверяют рентгеном, но и гидравликой на прочность, то кто поверит, что они будут травить без давления. А вот протечки через уплотнительные кольца – здесь и зарыта собака. Срок службы резиновых уплотнительных колец составлял два года. А, по моим предположениям, флот к тому времени уже десять лет как не получал никаких запасных деталей.  И, я уверен, ставили старые, наощупь проверяя, нет ли на них трещин. Так что дефекты уплотнительных колец, по моему убеждению, главная причина, которая привела к спонтанному разложению перекиси.

Вот только выводы  Спасского и прокуратуры напоминают старый анекдот про ученых, изучавших блоху. Говорят – «Прыгай!», прыгает. Оторвали ноги, не прыгает, как ни кричали. В отчете написали – потеряла слух.

Ведь всё наоборот, не перекись просачивалась из резервуара, а морская вода проникала в резервуар. Ведь торпеда-то в торпедном аппарате, а он даже при перископной глубине находится на 20 метрах под водой. А это две лишние атмосферы, в то время как при нормальной дегазации давление в резервуаре перекиси по закону сообщающихся сосудов почти такое же, как и в отсеке. И вот от состава морской воды всё и зависело. Находились в ней окислы меди, какая-нибудь органика, ничтожное количество редких металлов – вот вам и катализатор к мгновенному разложению. А в Баренцевом море чего уже только не затоплено, одних отработанных ядерных реакторов более двадцати. До несколько миллионов снарядов сброшено со времен войны.

ЗАМЕЧАНИЯ ПО ВЕРСИИ РЯЗАНЦЕВА

Валерий Дмитриевич причиной первого взрыва считает спонтанное разложение перекиси пускового баллона, в который попал необезжиренный воздух высокого давления, просочившийся через неплотно закрытый воздушный кран. Версия интересная, но, на мой взгляд, далёкая от реальности. И вот почему.

Технологически торпеду проверяют или должны проверять перед сдачей на корабль в течение 10 минут в баке с водой – нет ли где травлений. Далее. На магистрали воздуха высокого давления кроме машинного крана стоит ещё один – трубного предохранителя. Двойное травление ещё более невероятно. Но гипотетически, если воздух высокого давления просочится и через трубный кран, то в пусковой баллон он попадет уже не с высоким в 200 атмосфер давлением, а  пониженным до рабочего. Это будет равносильно штатному поступлению воздуха, только в очень незначительном количестве. Согласен, что если он загрязнен маслами, может начаться интенсивное разложение перекиси. Но образующийся парогаз сразу же пойдет через парогазогенератор в сопловую коробку на лопасти турбины и вылетит через выхлопные клапана. Всё как при обычном штатном запуске турбины. Ввиду малого количества перекиси в пусковом баллоне – около 30 литров - какие-либо разрушительные последствия даже при закрытом обеими крышками аппарате просто невозможны. Вот если в магистрали воздуха высокого давления лодки, которым «подбивали», по данным Рязанцева, практическую торпеду, находились вещества, вызывающие моментальное разложение перекиси, пусковой баллон раздуется и лопнет. А поскольку он конструктивно находится внутри основного резервуара перекиси, то станет инициатором мгновенного разложения всей перекиси. Далее всё пойдет, как описано в моей версии.

Второе. Предположение Рязанцева, что второй взрыв произошёл из-за столкновения лодки с грунтом, оттого что смялись и разрушились торпедные аппараты с боевыми торпедами, явно не состоятельно. К тем доводам, что я приводил ранее относительно вероятности одновременного взрыва нескольких торпед на стеллажах, здесь добавляется ещё одно НО. Поскольку  торпедные аппараты на «Курске» расположены в два ряда по высоте, то одновременное смятие всех аппаратов, наверное, возможно только при почти вертикальном положении лодки в момент касания дна. Что при глубине моря в 105 метров просто абсурдно. А срабатывание от смятия, то есть от деформации невзведённых взрывателей так же невероятно.

Третье. И у Спасского и у Рязанцева сильно завышены объемы поступающей в отсек воды – 3-5 и 8-12 кубометров в секунду. Видимо, из расчётов по диаметру трубы торпедного аппарата. Но ведь в нем хоть и покорёженная, но торпеда. И вода может свистеть только через кольцевой зазор или даже только через просвет между торпедой и обтюрирующим кольцом. А от этого зависят скорость погружения и время, через которое лодка коснется дна.

И ещё одно замечание. У Валерия Дмитриевича очень нежное отношение к  УЗУ (взрывателям). Конечно, именно так бережно к ним и надо относиться по всем инструкциям. И я утрировал, что  по взрывателю можно кувалдой шарахнуть. Настоятельно не рекомендую. При определенном направлении и силе удара он всё-таки может сработать.

Жаль, что следователи, кроме того, чтобы сбрасывать с высоты боеголовку торпеды, не проделали то же самое с невзведенным  УЗУ. Тогда бы все убедились, что это надежная и безопасная штука. Как и сама торпеда. Торпеда это сложное, но надёжное оружие. Конструктивно не удаётся осуществить все поправки «на дурака», поэтому и пишутся инструкции. С любым оружием надо аккуратно и грамотно обращаться.

Список публикаций автора на эту тему (все в алматинских газетах):

8. 1. «Трагедия «Курска» готовилась в Алма-Ате?» (Интервью газете «Аргументы и Факты (Казахстан)» 20 августа 2001г.)
9. 2. «Как погиб «Курск». Еще версия» («Новое поколение» 7 сентября 2001г.)
10. 4. Аварийную торпеду никто не видел?» (Интервью газете «Комсомольская правда в Казахстане» 29 ноября 2001г
11. «Тайна Баренцева моря» (О решении прокуратуры по делу гибели «Курска», газета «Известия-Казахстан» 17 августа 2004г.)
12. Час «Курска» (Интервью газете «Новости недели» 10-16 ноября 2001г.)
13. «Почему погиб «Курск» (Газета «Эпоха» 8 августа 2002г.)
14. «Торпедный Петербург» («Мегаполис» 7 августа 2003г.)
15. Свинцовые волны Баренца» (К 5-летию гибели атомохода «Курска», «Столичная жизнь»

11 августа 2005г.)

9. «Заклятие Российского флота» (Авария батискафа на Камчатке и 5-летие гибели «Курска», газета «Алма-Ата ИНФО» 12-18 августа 2005г.)
10. «Тайны Российского флота. Задета честь алматинских машиностроителей» (Анализ причин катастрофы «Курска» через пять лет после гибели,  «Страна и мир» 19 августа 2005г.)

11. «Упущенная торпеда» (Газета «Central Asia Monitor» 12 марта 2010 г.)

12. «Тайна гибели «Курска»: почему взорвалась торпеда» (Интервью газете «АиФ     Казахстан»  №30, 28 июля 2010 г.)
13. «Трагедия «Курска». Взгляд через 10 лет». (Газета «Новое поколение» №31, 6 августа 2010 г.)

 

14. Цитата. "Тайны" Российского флота. Задета честь алматинских   машиностроителей (сайт «Камчатский форум») http://www.kamforum.ru/lofiversion/index.php/t5188.html

P.S. Следует учитывать, что в этих статьях встречаются некоторые недоговоренности, неточности и даже несуразицы, как результат редакторских правок и сокращений или недопонимания журналистов, берущих интервью.

Валерий Коренчук

25 марта 2012 года