К морю

Опубликовано в Старшина I статьи Томаткин Валерий Степанович "Моя срочная" Понедельник, 07 июня 2010 15:20
Оцените материал
(1 Голосовать)
Старшина I статьи Томаткин Валерий Степанович

Родился 6 апреля 1942 года в д. Нагибина Пышминского района Свердловской области.
Срочную службу по окончании Владивостокского учебного отряда подводного плавания с 1963 по 1966 г. проходил в 331 экипаже электриком БЧ-5.

После демобилизации работал на одном из заводов г. Свердловска, получил высшее образование, затем вернулся на свою родину — в Пышминский район. Здесь трудился, как говорили раньше, «на партийной и советской работе». Сейчас — на пенсии.

Родился и живу на Урале, далеко от морей и океанов. Но служба на флоте оказалась для нашей семьи традицией: мой дед Григорий с 1913 по 1917 год служил на Балтике на крейсере «Богатырь», а мой младший сын, Александр, после окончания ТОВВМУ им. С. О. Макарова служит на Камчатке, где и мне когда-то довелось послужить.

Недавней встрече в Интернете со своим бывшим старпомом капитаном I ранга Альфредом Павловичем Софроновым и штурманом нашего экипажа капитаном II ранга Александром Иосифовичем Островским я был рад, как родным людям после сорокалетней разлуки. Общение с ними и всколыхнуло в памяти те далёкие годы службы на флоте — лучшие годы моей юности. Впечатления, ощущения всего увиденного и пережитого и стали предметом этих воспоминаний.

К МОРЮ

Третьи сутки литерный поезд с новобранцами всё дальше и дальше увозит нас на Восток. Позади — короткие проводы, сборный пункт, и вот уже миновали Тюмень, Омск, Новосибирск. Моя полка — средняя, в общем вагоне. Местность за окном похожа на нашу — равнина с островками леса и болотами.

Обед приносим в термосах из вагона-столовой. На завтрак и ужин — сухой паёк и то, что удаётся купить на остановках. Понемногу знакомимся друг с другом в своём купе. Читаем книжки, журналы. Дневалим по очереди. Один из нашего купе, по фамилии Качайло, предложил «сброситься» и купить гитару. Собрали нужную сумму и отрядили автора идеи приобрести инструмент на ближайшей остановке. Вернулся без гитары — не оказалось в магазине. Но не пропадать же деньгам. Купил на все спиртного. Слегка повеселев, мы спели несколько песен и без струнного аккомпанемента. Сопровождающий посмотрел на нас внимательно, но нарушений не заметил. Просто у нас весёлое купе.

Желание приобрести упомянутый инструмент у нас не пропадало до конца нашего следования, и мы ещё неоднократно сбрасывались «на гитару», пока не кончились в карманах наличные. А на последние — гитару мы всё-таки купили.

А ещё нас очень интересовало, когда будут давать отпуск? Вопрос для нас казался вполне «актуальным», ведь до него уже оставалось на пять дней меньше.

Особо впечатляющей для нас была встреча с Байкалом. Целых три часа поезд шёл по его берегу. Временами — у самой воды. Слева — озеро с бирюзовой волной, справа — горы, задевающие вершинами за тучи. Противоположного берега не было видно. Небо и вода сливались в лёгкой дымке на горизонте. Триста рек впадают в Байкал, и только одна вытекает из него — Ангара. В некоторых местах дорога пролегала так близко к воде, что мы прямо из окна вагона бросали в озеро монетки. Где-то и мои четыре лежат, может быть, там до сих пор.

А дорога то змеёй уползала в тайгу, то, выйдя из тоннеля, терялась в разноцветном ковре полевых цветов — красных, жёлтых, белых, синих и оранжевых. Проезжаем 7777-й километр. Счёт — от Москвы. От Свердловска — на две тысячи меньше. А пейзажи всё такие же, точь-в-точь похожие на наши возле речки Чёрной и реки Пышмы, где прошло моё детство.

До Улан-Удэ железная дорога была электрифицирована, ходили электровозы. А дальше — на паровозной тяге. Не смотря на жару, окна вагонов пришлось закрывать — вместе с дымом в глаза летела и угольная пыль. Правда, наш вагон был в середине поезда, поэтому нам доставалось меньше.

Через девять с половиной суток мы прибыли во Владивосток. Разместили нас в экипаже на окраине города. Спали в палатках. Сходили мы в баню и в течение недели проходили различные комиссии. Снова по всем показателям я был признан здоровым, и лишь прибавил в весе за время в пути на три килограмма. Пребывание в этом экипаже завершилось тем, что мы перед палаткой с душем сняли с себя всю гражданскую одежду и при выходе с другой стороны палатки получили всё новое — от нижнего белья до матросской форменной одежды. Конечно, нам давалась возможность выслать свои снятые вещи обратно домой, но, по-моему, никто при мне этим не пожелал воспользоваться. Те вещи, которые были получше, тут же забирались «дембелями» экипажа, а остальные — складывались в общую кучу.

В тот же день нам поставили уколы от столбняка и пешим строем повели нас в учебный отряд. Уже начинало быстро темнеть. Мы шли сначала какими-то глухими неосвещёнными переулками, ничего не видя ни под ногами, ни впереди себя, кроме спины идущего. Иногда с головы колонны по рядам передавалось предупреждение: «Яма!» Но когда оно доходило до последних, отстававших рядов, то воспринималось как команда «Прямо!». И некоторые, попадая в рытвины и колдобины, набивали себе шишек.

В учебном отряде подводного плавания, куда мы, наконец, пришли, нас построили, разбили на взводы и представили нам старшин, которые будут нашими непосредственными командирами. Необходимо было сразу же получить на складе матрасы и спальные принадлежности и размещаться в казарме. Но после уколов и утомительного перехода некоторые, в том числе и я, к этому времени почувствовали себя в таком беспомощном состоянии, что еле добрались до своего места.

К МОРЮ
Третьи сутки литерный поезд с новобранцами всё дальше и дальше увозит нас на Восток. Позади — короткие проводы, сборный пункт, и вот уже миновали Тюмень, Омск, Новосибирск. Моя полка — средняя, в общем вагоне. Местность за окном похожа на нашу — равнина с островками леса и болотами.

Обед приносим в термосах из вагона-столовой. На завтрак и ужин — сухой паёк и то, что удаётся купить на остановках. Понемногу знакомимся друг с другом в своём купе. Читаем книжки, журналы. Дневалим по очереди. Один из нашего купе, по фамилии Качайло, предложил «сброситься» и купить гитару. Собрали нужную сумму и отрядили автора идеи приобрести инструмент на ближайшей остановке. Вернулся без гитары — не оказалось в магазине. Но не пропадать же деньгам. Купил на все спиртного. Слегка повеселев, мы спели несколько песен и без струнного аккомпанемента. Сопровождающий посмотрел на нас внимательно, но нарушений не заметил. Просто у нас весёлое купе.

Желание приобрести упомянутый инструмент у нас не пропадало до конца нашего следования, и мы ещё неоднократно сбрасывались «на гитару», пока не кончились в карманах наличные. А на последние — гитару мы всё-таки купили.

А ещё нас очень интересовало, когда будут давать отпуск? Вопрос для нас казался вполне «актуальным», ведь до него уже оставалось на пять дней меньше.

Особо впечатляющей для нас была встреча с Байкалом. Целых три часа поезд шёл по его берегу. Временами — у самой воды. Слева — озеро с бирюзовой волной, справа — горы, задевающие вершинами за тучи. Противоположного берега не было видно. Небо и вода сливались в лёгкой дымке на горизонте. Триста рек впадают в Байкал, и только одна вытекает из него — Ангара. В некоторых местах дорога пролегала так близко к воде, что мы прямо из окна вагона бросали в озеро монетки. Где-то и мои четыре лежат, может быть, там до сих пор.

А дорога то змеёй уползала в тайгу, то, выйдя из тоннеля, терялась в разноцветном ковре полевых цветов — красных, жёлтых, белых, синих и оранжевых. Проезжаем 7777-й километр. Счёт — от Москвы. От Свердловска — на две тысячи меньше. А пейзажи всё такие же, точь-в-точь похожие на наши возле речки Чёрной и реки Пышмы, где прошло моё детство.

До Улан-Удэ железная дорога была электрифицирована, ходили электровозы. А дальше — на паровозной тяге. Не смотря на жару, окна вагонов пришлось закрывать — вместе с дымом в глаза летела и угольная пыль. Правда, наш вагон был в середине поезда, поэтому нам доставалось меньше.

Через девять с половиной суток мы прибыли во Владивосток. Разместили нас в экипаже на окраине города. Спали в палатках. Сходили мы в баню и в течение недели проходили различные комиссии. Снова по всем показателям я был признан здоровым, и лишь прибавил в весе за время в пути на три килограмма. Пребывание в этом экипаже завершилось тем, что мы перед палаткой с душем сняли с себя всю гражданскую одежду и при выходе с другой стороны палатки получили всё новое — от нижнего белья до матросской форменной одежды. Конечно, нам давалась возможность выслать свои снятые вещи обратно домой, но, по-моему, никто при мне этим не пожелал воспользоваться. Те вещи, которые были получше, тут же забирались «дембелями» экипажа, а остальные — складывались в общую кучу.

В тот же день нам поставили уколы от столбняка и пешим строем повели нас в учебный отряд. Уже начинало быстро темнеть. Мы шли сначала какими-то глухими неосвещёнными переулками, ничего не видя ни под ногами, ни впереди себя, кроме спины идущего. Иногда с головы колонны по рядам передавалось предупреждение: «Яма!» Но когда оно доходило до последних, отстававших рядов, то воспринималось как команда «Прямо!». И некоторые, попадая в рытвины и колдобины, набивали себе шишек.

В учебном отряде подводного плавания, куда мы, наконец, пришли, нас построили, разбили на взводы и представили нам старшин, которые будут нашими непосредственными командирами. Необходимо было сразу же получить на складе матрасы и спальные принадлежности и размещаться в казарме. Но после уколов и утомительного перехода некоторые, в том числе и я, к этому времени почувствовали себя в таком беспомощном состоянии, что еле добрались до своего места.

{multithumb}
Прочитано 6784 раз
Другие материалы в этой категории: В учебном отряде »
Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии

Пользователь