В конце января 1969 г. после возвращения из очередного отпуска нашего экипажа меня пригласил для беседы командир лодки. Он предложил должность помощника, которая была вакантной после ухода капитана 3 ранга Катилова Анатолия Николаевича, назначенного в училище им. Ленкома.
К тому времени я уже был допущен к самостоятельному управлению пларк пр.675, и командир обещал уже в этом году отпустить меня на командирские классы в г. Ленинград.
Казалось, все складывается удачно-28 лет, капитан 3 ранга помощник командира пларк 675 проекта, имеющий допуск, учеба и перспектива дальнейшей службы. Однако все это только казалось. Подписанное командиром 26 дипл контр-адмиралом Корбаном Владимиром Яковлевичем и начальником штаба ТОФ вице-адмиралом Бондаренко Георгием Алексеевичем представление меня на должность помощника командира лодки флотские кадры проигнорировали. Но я этого не знал.
В это же время наш экипаж получил приказ принять пларк от второго экипажа и готовиться на БС. Я оказался в подвешенном состоянии — приказа на меня ещё нет, а от меня требовали принять обязанности помощника. Вдруг во время занятий по марксистско -ленинской подготовке, дневальный докладывает:
«Товарищ командир, на капитан-лейтенанта Островского пришел приказ.».
Когда я через несколько минут ознакомился с ним, то был в шоке. Это был приказ Командующего ТОФ о назначении меня командиром БЧ-1 во второй экипаж на рпкСН проекта 667а «К-207» КСФ и немедленном откомандировании к новому месту службы. Срок убытия 23 февраля 1969 г. Если бы вы слышали то, что сказал по этому поводу командир дивизии. Конечно, «послал» Командующего, весь штаб и управление кадров флота вместе с ними по известному адресу.
На следующий день я уже убыл во Владивосток и далее по кругу.
Когда я прибыл в Палдиски, все офицеры экипаж, кроме командира, уже приступили к занятиям. Спустя полгода прибыл л/с. Личный состав ( матросов и старшин срочной службы) нам «подарил» (комплектовал родной ТОФ, тем более, что это был второй экипаж рпкСН КСФ. Командир пл, будучи в отпуске, договорился с кадровиками и привез с КЧФ 8 мичманов, которых хорошо знал по прошлой совместной службе в Балаклаве. Это были «деды», которые имели опыт плавания на дизельных лодках 15 -20 лет.
Старшин - техников мы «получили» из Ленинградской школы, Они были крайне слабо подготовлены для службы на рпкСН. Пришлось начинать обучение, начиная с физики и математики за среднюю школу.10 марта 1970 г. обучение экипажа закончилось. Мы ожидали убытия на КСФ. Но не тут - то было. Комсомольский завод взял встречный план — в этой пятилетке до конца 1970 г. сдать ещё один корпус рпкСН ( третий этого проекта), заложенный 6.11.1969 г. Они то были готовы сдать, а у ТОФа не было готового экипажа. Для этой лодки планировался экипаж капитана 1 ранга Иванова Николай Тарасовича, который только, что прибыл в Палдиски. Тогда всё переиграли, и нас сделали первым экипажем рпкСН К-236 а их вторым.
Мы снова полетели на родной ТОФ во Владивосток и разместились в 26 дипл. В начале мая после сдачи задач № 1 и 2 экипаж убыл в Комсомольск для приема пл.
В Комсомольск я попал только 2 сентября после возвращения из отпуска. Устроился в гостинице на территории части. В комнате было 11 человек. Весь вечер проговорили о предстоящих испытаниях. Последним пришел Эдик Крохмаль( комдив 2) и принес бутылку вина (0.75 л), которую пустили по кругу и все, кроме меня, выпили из горлышка. Спать легли около 23 часов. Утром, когда я проснулся, то не обнаружил ни одного жильца. Как мне потом объяснили, их всех в 2 часа ночи увезли на скорой с диагнозом - острая дизентерия. Никогда и ничего не пейте по кругу из горлышка! Кроме чистого спирта.
Вообще дизентерия - бич для жителей Комсомольска. Очистных сооружений не было, воду брали из Амура, даже нельзя было пить кипяченую воду. Через день у нас осталась половина экипажа, другая находилась в госпитале. Такая же картина была и в прошлый круг, а как вспоминали старожилы-мичмана, это повторялось из года в год.
Командир лодки собрал весь оставшийся офицерский состав и перед доктором поставил задачу - больше ни одного больного.
Механик, помощник, старпом и я разработали схему профилактики, исходя из суточного распорядка дня.
1. Подъем в 6.00
2. Умывание и пр. до 6.30.
3. Переезд на завод 6.30—7.00
4. Отработка по борьбе за живучесть и изучение пл 7.00—8.00 ( до начала рабочего дня).
5. Возвращение в бригаду 8.00—8.30
6. Завтрак 8.30—9.00
Рекомендуем в виде профилактики - стакан водки, перед завтраком, обедом и ужином. Результат гарантируем. Только это помогло нам избежать заболевания и не сорвать испытания.
Приемка техники шла сложно. Накануне проведения испытаний выяснилось, что представители ленинградского завода — изготовителя БИУС «МК-101» (Туча) не могут предъявить свою технику, т. к. возникла неустранимая неисправность.
Обычно их руководитель до последнего момента тянул со сдачей оборудования военпреду, чтобы выбить у завода премии. В этот раз их шантаж поставил всех в тяжелое положение — срыв сроков испытаний и задержка перехода в достроечную базу г. Б. Камень могли привести к переносу сдачи лодки на год. Руководство завода это допустить не могло. Своим самолетом из Северодвинска привезли генерального конструктора БИУС. Я обратил внимание на то, как он работает.
Включили БИУС. Он достал свою толстую записную книжку, посмотрел на сигнализацию Арифметического устройства, распорядился заменить несколько схем, пробыв на объекте 30-40 мин, опять на машину и в аэропорт. Его ждали на Северном флоте. Легко и просто, когда знаешь и умеешь. Вовсю шла приемка лодки. В первый день на заводе я встретился с военпредом штурманского вооружения. Это был старый знакомый, с которым мы принимали пларк «К-23» три года назад. Военпред, капитан 3 ранга Калинин представил меня ответ. сдатчикам по различным приборам штурманского вооружения. Приказом директора завода я был включен в комиссию по всем видам испытаний. Что всегда бросается в глаза во время приемки техники от промышленности - обилие специалистов предприятий - изготовителей. В навигационный комплекс «Сигма-667а» входит 17 приборов и систем. Каждый прибор предъявляет один-два инженера завода - изготовителя, а принимает и эксплуатирует ОДИН Лейтенант. Это, во-первых.
При обнаружении каких-то неисправностей, которые сразу устранить нельзя, представители сдатчика сразу поднимают «шум» и заявляют, что это вина л/с. АНС «Сегмент», операторами, которого мои штурманские электрики, были допущены специалистами завода — изготовителя, долго не могли сдать при совместной его работе с МГК-101 «Туча». Естественно обвинили мои подчиненных. Неделю «бились» над запуска в работе комплекса «АНС-Туча», но все безрезультатно. Составили акт - виноваты штурманские электрики , т. к. слабо подготовлены , как операторы. Вдруг из Северодвинска прилетает представитель «Тучи» и привозит новые перфокарты, т. к. старые имели дефекты. Вот в чём было проблема. Сразу все заработало. Это, во-вторых.
До момента приемки ответсдатчики обещают «златые горы», а потом днем с огнем не найдешь их. Верить им нельзя. Это, в -третьих.
Через час после приемки лодки и подписания акта госкомиссии, они все улетают в свои родные места. Поэтому предыдущий опыт мне очень помог принять практически все приборы вооружения в исправном состоянии.
К моменту первой встречи со сдатчиком штурманского вооружения я составил целый перечень переделок, усовершенствований и рацпредложений (42 ), которые я получил, будучи на учебе в НИИ ВМФ№ 9 г. Ленинграде, где меня ознакомили с опытом эксплуатации НК «Сигма» на лодках КСФ и рацпредложениями, реализованными на других кораблях.
Итак, началась «битва за исправно работающую технику, удобства и улучшения условий обитания и эксплуатации», т. е. началась приемка.
Вместе со строителем, который ко мне сразу был настроен враждебно, не понятно почему, мы спустились на вторую палубу в гиропост. Он разложил на столе документы и предложил подписать акты приемки размещения приборов и систем. Я попросил его сделать кое — какие изменения. В частности, обрезать воздухопровод вентиляции, проходящий над всем «26 прибором» системы Сигма. А на его место установить длинную полку для технической документации (чертежи приложил). По проекту места для хранения технической документации вообще не предусмотрено. В ответ Строитель рассмеялся и заявил: «Я всё сделал по чертежам. Ничего переделывать не буду! Я никому никогда ничего не переделывал.». Тогда я попросил у него чертежи монтажа «26 прибора»*.
*«Прибор 26 НК Сигма» длиной более 200 см, шириной 40 см. высотой около 190 см весом около 1000 кг. Для его установки на палубу наваривается дополнительный фундамент. После монтажа и кабельной проводки сдвинуть его с места практически невозможно, и на это потребовалось бы несколько рабочих дней. О стоимости работ вообще молчу.
Измерив расстояние от прибора до шпангоутов левого и правого борта, я обнаружил, что прибор отстоит от шпангоута правого борта на 27 мм дальше, чем положено по чертежу, что являлось грубым нарушением монтажных работ. Такую установку прибора я принимать отказался. Повернулся и ушел, и на лодку не приходил 3 дня. Сроки сдачи монтажных работ строителя поджимали, но Строитель сопротивлялся до последнего, отказываясь выполнять мои требования. На совещании у Главного Строителя он об этом доложил. Когда после совещания я подошел к Главному Строителю и сказал, что если строитель выполнит все мои просьбы, то обещаю подписывать все акты без задержки. Тут же Главный распорядился, чтобы все мои пожелании удовлетворять без задержки. В результате: сделали полку над 26 прибором для всей технической документации, диван в гиропосту для отдыха старшины команды штурманских электриков, увеличили длину дивана в штурманской рубке до 180 см ( кто определил его длину в 170 см, я не знаю), установили три зеркальных вольтметра для контроля за напряжением в сети системы Сигма -ПС, что позволило уменьшить уход ГА и повысить точность ракетной стрельбы, установили дополнительный столик для ведения боевой прокладки на планшете Ш-30Б командиром ЭНГ во время боевого маневрирования, которого вообще не предусмотрели и ещё много всяческих «приспособлений», улучшающих обитаемость и работу специалистов штурманской службы.
В штурманской рубке установили шкаф-бар, в котором у меня всегда хранились спирт, вино, коньяк, кофе растворимый, шоколад, сахар и бутерброды и Такого не было ни на одном корабле ВМФ СССР. Кроме того, за небольшой презент мне сделали в типографии завода 3 комплекта документов штурманской боевой части, в т. ч. инструкции по эксплуатации всех приборов. Все это в кожаном переплете, каждый комплект разного цвета с золотым тиснением. Все документы я утвердил у флагманского штурмана ТОФ капитана 1 ранга Бородина Э. С., чтобы у проверяющих всех рангов не было вопросов.
По договоренности после проведения государственных испытаний представитель фирмы Эра установил в приборах НК «Сигма-667а» 42 рационализаторских предложения, принятых 9 НИИ ВМФ, что привело Ф-1 15эскпл капитана 1 ранга Михайлова Леонида Ивановича в шоковое состояние. перед уходом из Комсомольска, когда уже лодка стояла в транспортном доке, командир разрешил всё, что «плохо лежит», но в море может пригодиться, принести на корабль. Вы видели когда-нибудь, как муравьи тащат все к себе в нору? Мы выглядели также, если наблюдали бы за нами из космоса.
В начале октября, ночью док, ведомый буксирами, двинулся по могучей реке Амур, имея местами под килем запас чистой воды всего 50—70 см.
Особо хотел остановиться на вопросе профессиональной подготовки экипажей. Как готовили старшин техников, я уже писал. Офицерский состав готовился теоретически после окончания училищ, в Учебных центрах ВМФ, Там кроме теоретической подготовки, была возможность и практически отрабатывать действия на тренажерах, действующих реакторах и стендах. Окончательно уровень знаний и практические навыки проверялись на экзаменах, непосредственно на судостроительных предприятиях. Результаты оформлялись соответствующими документами. Когда управленцы, киповец и комдивы 1, 2 и 3 дивизионов готовились и сдавали экзамены в Комсомольске, командир БЧ-5 Цындренко В. В. сделал всё, чтобы они сдали экзамены с наилучшими оценками.
После экзаменов, по традиции, все отправились в ресторан Дома Молодежи, однако в конце вечера за столом, когда надо было расплачиваться, никого кроме механика не оказалось.
Мне с л/с штурманских электриков удалось в течение двух недель отрабатывать навыки расчета АНС «Сегмент» на тренажере в ТОВВМУ им. Макарова на кафедре ТСК. Результат не замедлил сказаться. Заводские специалисты оценили действия моих подчиненных на «отлично».
К Николаеву на Амуре мы подошли через несколько дней и стали на якорь, чтобы ночью пройти мимо порта и выйти в Японское море.
Мы с замполитом, Михаилом Серафимовичем, отправились в нанайскую деревню за рыбой и икрой. Обошли все дома. Поразила страшная бедность, рыбы не было, т. к. местным разрешалось ловить ограниченное количество. Питались они в основном рыбой. В последней избе за грязным деревянным столом сидели двое, мужчина и женщина, неопределенного возраста слегка «поддавшие». Мы предложили им «огненную воду», швартовые брезентовые рукавицы, а в ответ — «рыбы и икры нет». Но когда хозяйка увидела марлю и батистовую ветошь, они отдали за 5 м марли и 5 м батиста и две 3-х литровых банки красной икры и два куска красной рыбы — «Калуга»* из своих запасов.
*Калуга (лат. Huso dauricus) — пресноводная рыба рода белуг, семейства осетровых. Длина до 5,6 м, весит до 1 т. Распространена Калуга в бассейне Амура, встречается в Аргуни и Шилке, есть в Сунгари
Ночью, пройдя порт, мы вышли в Японское море, а утром были в заливе Чихачева, где планировали докование.
Выйдя из дока, встали на якорь в ожидании буксира. Вечерело. Ветер усилился до ураганного ( 30 м /сек). Во время подачи швартового с буксира, по вине его капитана, лопнул трос, концом которого убило нашего матроса из носовой швартовой команды. Боцман, будучи закрепленным к палубе спасательным поясом и видя, что сейчас лопнет трос, прыгнул за борт. В момент прыжка лопнувший конец и его слегка задел.
Это уже был второй случай гибели людей со времени её строительства. На заводе в результате травмы, полученной при испытаниях на герметичность седьмого отсека, погиб рабочий.
До бухты Большой Камень мы добрались за 4 суток практически без проблем. Если не считать, что чудом избежали посадки на каменную отмель при входе в залив Советская Гавань, когда лодка шла на буксире и не имела возможности использовать свои движители.
Дело в том, что на лодках второго поколения ( «полуавтоматах») много клапанов находилось в одном из двух положений - «Открыт и опломбирован» или «Закрыт и опломбирован». Матросы, заступая на вахту, при значительном количестве клапанов, проверяли только пломбы. У нас один из клапанов системы рулевой гидравлики ещё в заводе оказался в положении «Закрыт и опломбирован», а должен быть - «Открыт и опломбирован». С большим трудом буксирам удалось остановить нас в нескольких кабельтов от мели.
Итак, мы в бухте Большой Камень. Стоим 12 дней на станции СБР, обмотанные кабелями в трех направлениях.
При формировании экипажа матросами и старшинами срочной службы, в наш экипаж собрали всех разгильдяев, пьяниц и самовольщиков 26 дипл, т. к. считали, что экипаж будет служить на КСФ. Так, три матроса ещё до армии имели судимости. Один из них уже в б. Б. Камень совершил воинское преступление и получил 5 лет общего режима. Несколько матросов, служащих по последнему году службы, решили установить свои порядки. Началась «война». Эти «герои» организовывали коллективные пьянки, самоволки, чтобы «насолить» командиру, который им всем определил срок увольнения в запас 31 декабря 1970г. в 23.50.
Обилие грубых проступков на стратегической лодке не могло не беспокоить Командование флотом. Прибыла комиссия офицеров штаба ТОФ, которая после тщательной проверки установила, что претензий к работе офицерского состава, комсомольской и партийной организациям нет. Вина отдела комплектования флота.
Когда комиссия, закончив свою работу, уходила с лодки в штаб бригады, на пирсе один из матросов подошел к корабельному доктору и сказал, что один матрос не дышит уже минут 5, ему нужна помощь. Бросились в помещение.
На полу лежал старший матрос Галкин (электрик) и не дышал. Реанимационные мероприятия положительных результатов не дали. Это на корабле был уже третий труп. Старпом выяснил, что «годки» взломали кабинет «службы 22» (радиационная безопасность) и украли бидон спирта, который начали тут же распивать. Заставили Галкина выпить почти две кружки спирта, в результате он потерял сознание и погиб от асфиксии. Когда доктор забрал всех этих восьмерых пьяных «годков» и повез в госпиталь в Промысловку, по дороге у двух случилась клиническая смерть, остановка сердца. Пришлось делать массаж сердца и искусственное дыхание. Обоих спасли.
Утром комиссия штаба ТОФ продолжила работу. После того, как по приказанию Командующего ТОФ адмирала Смирнова Н. И. всех «годков» убрали с лодки, в течение года в экипаже не было ни одного грубого проступка.
По программе государственных испытаний рпкСН пр.667а должен был провести ракетную стрельбу двумя баллистическими ракетами на среднюю дальность действия с оборудованной позиции.
Контролером командира БЧ-1 был назначен Ф-1 72обсрпл капитан 2 ранга Посвольский Г. И.. У меня с ним были несколько натянутые отношения, т. к. Ф-1 соединения ремонтирующих и строящихся лодок занимался главным образом своими научными работками, а я больше уважал Ф-1 боевого соединения 26дипл капитан 2 ранга Алефиренко И. С.
Во время боевого маневрирования при ракетной стрельбе Григорий Иванович всё суетился, о чём-то меня спрашивал, своими действиями старался подменить меня, в чем я не препятствовал ему. И вот все необходимые стрельбовые данные введены, любые переключения приборов, и ввод данных запрещен. До старта 20 мин. Мы на боевом курсе. Самое время выпить кофе, успокоиться и ждать старта. Когда Посвольский увидел, что на боевом курсе старший штурман сидит и, спокойно смакуя, пьет черный кофе, он обалдел. На разборе в своем выступлении он отметил этот «вопиющий факт».
Командир Бригады капитан 1 ранга Джанелидзе обратился к командиру с вопросом, в чем дело? Командир ответил: «У нас всё отработано.». Джанелидзе повернулся к Ф-1 и сказал: «Вот видишь - у них такая высокая выучка и отработка штурмана, что Вам надо только радоваться». В момент старта корабль охранения БПК «Маршал Ворошилов» по ошибке допустил в район стрельб гражданский теплоход «М. Урицкий».
В результате пассажиры теплохода, которые находились на верхней палубе и в прекрасную солнечную зимнюю погоду любовались морем, увидели, как из-под воды на расстоянии от них около 2—3 кабельтовых вылетели две наши ракеты. Когда об этом доложили председателю Государственной комиссии капитану 1 ранга Марголину Б. М., он улыбнулся и сказал: «Пусть советские люди видят, что нам есть чем защитить их мирный труд и отдых». Ходовые и государственные испытания прошли не без замечаний.
Так, для сдачи гидроакустического лага ЛА-1 даже пришлось вызывать из бельцевского завода - изготовителя главного конструктора и делать дополнительный выход. Это был хотя и непродолжительный, но крайне тяжелый выход. Лодка должна была при маневрировании в ограниченном районе вблизи побережья на полном ходу выполнить не менее 100 галсов. Место лодки фиксировалось с двух теодолитных постов, развернутых на берегу. Простояв на мостике более 9 часов, я свалился с сильнейшей простудой. Корабль в базу пришлось вести командиру группы. Испытания закончены, и лодка встала под отделку.
Хотел бы ещё заметить, что в период отделки после окончания государственных испытаний, на заводе не оказалось негорючей краски, и строитель предложил покрасить внутренние помещения лодки горючей краской, что было бы грубейшим нарушением требований ГК ВМФ по пожарной безопасности. Командир категорически отказался от этого. Что впоследствии в море спасло лодку от гибели, т. к. при пожаре турбогенератора в 8 отсеке объёмного пожара не произошло. Отделку мы закончили 9 января.
В это же время проводили прострелку торпедных аппаратов, на которую завод выдал экипажу 120 кг спирта -ректификата. Командир выдал каждому командиру БЧ и СЛ по 10 кг спирта для использования его в корабельных целях.
Спиртом я рассчитался за изготовление:
- 10 комплектов ( халат, тапочки и шапочка) желтого и 10 комплектов белого цвета;
- пайолы для герметизации шах подъемника антенны ВАН и астронавигационного системы «Сегмент»;
- шторок для затемнения выгородки перископной площадки при использовании АНС «Сегмента»;
- разных корабельных инструментов и такелажа для боцмана;
- все, что можно и нужно ( инструменты, запчасти, электроэлементы ) у представителей заводов изготовителей штурманских приборов.
27 декабря в зале завода «Восток» собрались офицеры экипажа, члены государственной комиссии, которую возглавлял капитан 1 ранга Марголин Борис Максимович, руководство завода во главе с генеральным директором Деевым А. Т. для подписания акта приемки. Все подписи поставлены, осталась две: моя и командира пл. Директор комсомольского завода Деев А. Т. обратился ко мне с предложением подписать акт. Я ему заявил, что подписывать акт не могу, т. к. неисправен КПИ-4. (См. подписания акта пларк К-23).
Снова встает директор завода Кузьмин и говорит, что дает слово коммуниста устранить неисправность в течение 10 дней. Я встал и сказал: «Я вам не верю. Вы обманули меня три года назад». Кузьмин покраснел и сел. В зале наступила тишина. Такого поворота событий никто не ожидал. Тогда генеральный директор Деев А. Т. лично обратился ко мне и пообещал неисправность устранить или может дать что-нибудь в замен. «Мне нужен сурик железный и свинцовый в количестве 200 кг»: сказал я. Как только через 30 минут машина с загруженным суриком вместе с моим боцманом вышла с территории завода, я подписал акт.
Осталась последняя подпись командира лодки. Так получилось, что я сидел ближе к Дееву А. Т., чем командир. Когда Деев обратился к командиру, я сказал ему, что у командира нечем подписать акт, нет ручки.
Деев достал свою паркеровскую с золотым пером ручку и передал через меня командиру. Я взял ручку и громко, чтобы все услышали, сказал: «Товарищ командир! Александр Тихонович дарит Вам ручку в качестве сувенира и благодарит за помощь в приеме рпкСН от промышленности».
В зале наступила тишина. Дееву осталось только улыбнуться и сказать командиру: «Это тебе подарок от меня!». В это время раздался звонок по ВЧ (Правительственная связь). Звонил Заместитель Министра Судпрома СССР. Трубку снял Борис Максимович, тепло поздоровался с ним, но сказал, что акт подписывать не будут — много замечаний. В трубке раздались короткие гудки. Снова звонок и секретарь сказал, что Зам. Министру плохо с сердцем. «Это шутка. Акт подписан»,-сказал Марголин и положил трубку. Вот так делали государственный и пятилетний план по Хабаровскому краю.
После чего началась грандиозная многочасовая пьянка в заводской столовой. Рабочие, сдатчики, офицеры и сверхсрочники экипажа праздновали рождение новой стратегической подводной лодки до 8 часов утра следующего дня.
27 декабря 1970 г. рпк СН вступила в строй.
10 января 1971 г. мы перешли в б. Павловского и вошли в состав 26 дипл.
17 января 1971 г. рпкСН была включена в состав КТОФ.
После отработки задачи БП № 1 и 2 в середине июня лодка совершила переход на Камчатку к месту своего постоянного базирования в 8 дипл 15эскпл.
Второй круг замкнулся. Жизнь продолжалась.
