Часть 1

В 1964 г. ремонт К-19 был закончен и пришло время прощаться. За время ремонта мы сошлись с Володей Макаровым. Он был электриком, командиром электромеханического 8 отсека на этой лодке. В 1961 г., когда случилась та злополучная авария, он был в отпуске, в Кишиневе и узнал об этом от соседки. Вот тебе и секретность.

Сдружились мы с Володей во время экскурсии на Соловки в 1963 году, а также на почве неуемной тяги к любительскому кино. Архангельский порт организовывал тогда экскурсии на теплоходе «Буковина», который обычно ходил на линии Мурманск-Архангельск, и еще заглядывал на Новую Землю. До того, с 1923 года, Соловки были закрытой зоной, поэтому побывать на них было крайне интересно.

Володя бывал у нас дома и я частенько заглядывал к нему на борт в конце дня. Вот и решили организовать экскурсию для Галины на готовую лодку.  Пропуск на завод и цеха был у всех врачей. Посмотреть строящуюся лодку в цехе можно всегда, но это малоинтересно. Для прохода же на заказы у пирса, требовался отдельный штамп в пропуске. Если лодка в ремонте, т.е. под флагом, то ее охраняет заводской ВОХР и еще вахтенный у трапа. А вот если уже сдана флоту, то допуском распоряжается старший офицер на борту. Мне было проще, у меня пропуск «вездеход» на оба завода. 

Пришли как-то после работы на пирс и в течение получаса Володя неожиданно остался «за старшего». Все вышестоящие начальники покинули борт.

Посмотрели готовый к завтрашнему отходу, живой корабль. Каюта - две койки ярусом, узкий проход, два шкафчика. Сеанс клаустрофобии…Картина безрадостная. И оставив еще кого-то «за старшего», мы выдвинулись в направлении Эйдельмана. Кто не был в Северодвинске, поясню: это уютный ресторан еще с довоенных времен, а Эйдельман был его первый директор. Фирменное блюдо ресторана - котлеты по-киевски. Сели, огляделись. Все столики заняты компаниями, в том числе и теми, кто оставил Володю «за старшего». Сидят и делают вид, будто с ним незнакомы. Запомнилось эта редкая деликатность. Никто никого не упрекнул за то, что покинули борт, перепоручив «старшинство», ведь за годы ремонта все обзавелись друзьями, и настало время прощаться.

Я с Володей встречался потом уже в Москве, и от него и узнал про аварию 1972 г. Может, кто вспомнит ВОЛОДЮ МАКАРОВА, дайте знать. Он потом служил в ВП (военная приемка) на заводе «Динамо» в Москве.

Часть 2

Лодку с завода проводили, но остались ее радиоактивные отходы в виде отсека, с приваренными понтонами (считалось, что реакторный и турбинный отсеки сами не плавают). И это, хочу я вам сказать, не худший вариант отходов. Даже в наше время, при утилизации лодок вырезают два отсека и ставят их "на хранение".

В те же годы, чуть не половина лодок стояла в ремонте из-за протечек парогенераторов. Это когда вода 1-го радиоактивного контура попадает во 2-й чистый контур, пар которого крутит турбины. На каждом ремонтируемом реакторе заменялось 8 «бочек» парогенераторов, да кривые трубы и всякое прочее. Все, что снималось с аварийной лодки, было собственностью ВМФ. Что оказывалось «чистым» снова шло в ремонт. Ремонтировать загрязненное оборудование тогда было невозможно. Гора отходов собиралась быстро, но на каком дне, какого моря их упокоить, решал исключительно Флот. Других вариантов не было.

Где-то 1965-66 году для захоронения вырезанного отсека АПЛ К-19 назначили бухту Цивольки. Это далеко на севере северного острова архипелага Новая Земля. Началась подготовка отсека к транспортировке. Мы с начальником службы РБ (радиационной безопасности) Федором Кошуняевым, ассистировали портальному крану, который тащил термопару, глядели динамометр. Термопара вышла целая при усилии 400 кг. У нас были большие сомнения, относительно состояния начинки реактора, не расплавилась ли? К тому же, нужен был доступ в аппарат через крышку реактора, чтобы залить внутрь твердеющую, консервирующую, радиационностойкую смесь. Эту смесь придумали в ФХИ им. Карпова, они же сами ее и залили. На термопаре следы побежалости. Грелась, видимо, крепко.

Ох, как дорого обошлось команде спасение реактора в 1961г.!!!

Обмеряли, «светило», но не сильно. Далее все просто - взял термопару за оголовок и засунул в свинцовый чехол.

О том, чтобы разгружать аппарат и мыслей ни у кого не было. Каналы застряли бы или порвались. А что там бы было, одному Богу известно. В завершении процедуры подготовки, мы забросали в отсек еще кое-что из отходов, после чего отсек заварили.

Было начало сентября. Компания похода и северная погода, как говориться, сложились. Идем на буксире МБ-8 (всего же отправилось три буксира), команда гражданская, капитан Ровба, под флагом вспомогательного флота. Командиром похода идет капитан 3 ранга, с подчиненным старшим лейтенантом и четырьмя матросами, плюс- два минера. Меня «присоединили» с посыла Главка Минздрава, мол, «приглядеть», довезут ли отсек? До этого уже один пароход с отходами отправляли, воду «грязную» забирали регулярно и для ее сбора был отдельный лихтер. Но «как он ходил» и главное «куда», толком никто не знал. Были и личные причины отправиться в путь - мне очень хотелось увидеть Новую Землю. Мечты такие были давно, но атомные взрывы в воздухе и под водой прекратили, а на подземные-то чего смотреть?

Наконец вышли. На борту благодать. Я попутно постигаю штурманское дело. На борту даже радиопеленгатор есть. Это еще тот, где надо считать точки-тире и по отдельной карте определяться. И вдруг, оглянулись, а отсека нет. Локатор его не видит. Запас плавучести у отсека не велик, а конструкторы-проектанты не догадались хотя бы ведро на палку пристроить, чтоб отражало лучше. Хорошо, что днем, с мостика разглядели точку на горизонте. На скорости в 5 узлов отсек сильно рыскал и перетер брагу, но как при этом на борту не заметили изменение нагрузки? Зашли в Белушье - столицу Новой Земли. Ждем на рейде. На все радио один ответ: «Ждите!». Потом встали к пирсу. Местный начхим пояснил: «Вон теплоход на рейде, все начальство там, в ресторане, а здесь сухой закон. Через сутки после отхода теплохода все решим». Так и вышло.

В Карских воротах появились первые льдины и море живности. Морские зайцы, не слезут, пока льдину не расколешь. Видел сразу семерых медведей. Завидев буксир, они абсолютно бесстрашно поплыли к борту. В последующие годы я не раз попадал в Арктику на атомных ледоколах, но такого больше не видел. Может не случалось в другое время года, или оскудела Арктика.

Отсек шел своим путем натыкаясь на льдины. Подтянули его поближе осмотреть. Из носового понтона пузыри, немного, как будто дыхание на зыби. Легкая суматоха. По расчетам клюз должен уйти под воду. Завели вторую брагу. Понятно, что нужно срочно убираться из пролива. В Карском море первым, что попалось на пути, был залив Абросимова. Но тут задуло с востока и льды начали подпирать. Никогда не думал, что в море лед плывет с такой скоростью. Прямо как ладожский лед по Неве. Начали прикидывать «куда топить» отсек. На южном берегу в залив втекает речушка, потом отмель и обрыв на 20-25 метров. Может замоет постепенно? Флотские заспорили, что вперед, заложить заряды, или вскрыть балластные цистерны и провентилировать понтоны. У минеров своя правда, они кап 3 не слушают, а старлей лицо подчиненное. После долгих споров как-то поладили.

Когда открыли клапан, то из носового понтона чуть пшикнуло. Это могло означать, что понтон заполнен водой полностью. Вентиляция кормового понтона только спрямила дифферент, отсек заметно просел. Но не тонет. До открытых горловин еще полметра, само не зальется, а внизу кингстоны заварены. Вот тебе и расчеты. Где не надо точно утонул бы. Рванули заряды. Помогло.

По итогам операции, команде под видом «загрязнения» списали все, что было растащено за последние пять лет.

Часть 3

Просочившись меж льдин, опять выскочили к Белушке. По правилу, что «буксир «пустым» не ходит», дали нагрузку. Нашему буксиру плавпричал в Гремиху, второму - плавмастерскую в Мурманск, а третьему подводную лодку на металлолом. Лодка была допотопная, очевидно еще военной поры.

Возможно, она служила мишенью на атомных взрывах - все заварено. Буксируемая имела правый крен и дифферент на корму и при буксировке рыскала хуже отсека. Уже оставалось совсем недалеко от Гремихи, и вдруг с креном на левый борт лодка завалилась на нос. Докладываем начальству. И получаем мгновенный ответ на радио: «К вам выходит буксир из Гремихи и спасатель из Североморска».

А вот и буксир, уже ходовые огни видно. Запрос с буксира: «Команду сняли?» Наш старший пояснил: «Да, в 1945, сразу после Победы!». Больше мы их не слышали, а вскоре и не видели. Даже локатором, который в это время внезапно издох. На входе в Гремиху лодка заложила длинный галс и вылетела на камни. Оставалось только смотать буксир.

В Гремихе мы застряли с починкой локатора, а без него в море не выпускали. Выдалось свободное время. Погулял по деревне, сходил на речку Иоканьга, погостил у рыбаков. А вечерами традиционно в кафе-столовую. В буфете только коктейли. Состав нехитрый 10 гр. сока яблочного, шампанского, сока морошки и т.п и 90 гр. зубровки и только зубровки. Север, что завезли, то и было в наличии. Один из многих заходов борьбы за трезвость. К концу недели от «Зубровки» чуть ли не рога расти начали. Толи на картинку с бутылки насмотрелись или что другое. А вот на Новой Земле так и не побывал - повидал со стороны. Мрачное зрелище, скажу вам. Команда буксира успела сходить на катере и привезли оленьи рога

По приходу составил подробный отчет со всеми пеленгами. До сих пор помню в каких «делах» его искать.

А после публикации в интернете Володя отзвонился, сейчас на связи, а весной 2019 встретились по поводу сбора остатков экипажа К-19 в СПб.  Поводом стала публикация отличной и очень искренней книги о строительстве и судьбе К-19. Сложила все это сотрудница ЦКБ «Рубин» Е.Ю. Маховко