Родился 16 июля 1926 г. в д. Козловка Каменского р-на Пензенской обл.

Образование:

Военно-морское политическое училище им. А.А. Жданова — 1951 г., офицер корабельной службы.

Военно-политическая академия им. В.И.Ленина — 1959 г., политработник.

Прохождение военной службы:

ноябрь 1943 г.— курсант КУОПП им. Кирова;

август 1944 г. — рулевой-сигнальщик Краснознаменной ПЛ «Щ-404» СФ;

июль 1948 г. — старшина команды рулевых- сигналыциков ПЛ «В-3»,

1951-1953 гг. — курсант ВМПУ им. Жданова;

1953-1955 гг. — секретарь и/о школы подплава ЧФ;

сентябрь 1955 г. — заместитель командира по п/ч ПЛ «С-31» ЧФ;

1959 г. — слушатель ВПА.

Награды: орден Отечественной войны 2 степени, медали «За боевые заслуги», «За мужество», 20 юбилейных медалей.

1967 г. — боевая служба на ПЛ СФ в Средиземном море — 60 сут.;

1972 г. — боевая служба на ПЛ СФ в Средиземном море — 60 сут.;

В 1962-1963 гг. на ПЛ «С-72» участвовал в испытаниях крылатой ракеты «Аметист» в качестве зам. командира ПЛ.

СУДЬБУ НЕ ВЫБИРАЮТ

Шла Отечественная война. Гибли люди, гибли и мои родные и близкие и не всегда извещали похоронками. Не обошло горе и мою семью... У меня в сорок первом погиб дядя, мой тезка Иван Дмитриевич, лейтенант, политрук, выпускник Тбилисского училища, не успев даже жениться. Вскоре погибла и его невеста— медработник. В декабре 1942 г. погиб второй дядя — мичман, выпускник Севастопольского училища береговой обороны. (Узнал позже — после войны). А в декабре 1942 г. погиб под Моздоком мой отец — Дмитрий Федорович. О его гибели сообщил его товарищ по войне — выслал мне и матери фото. Только после войны мать получила извещение, что муж без вести пропал в 1942 г.

Из десяти родственников, участвовавших в войне, семеро не вернулись.

В ноябре 1943 г., не окончив железнодорожного училища, был призван и направлен в Краснознаменный учебный отряд подводного плавания в г. Махачкала, по окончанию которого получил специальность рулевой-сигнальщик. Поскольку я окончил учебу по первому разряду и имел право выбора флота, то выбрал Северный флот, где готовилась операция по освобождению Советского Заполярья. По прибытию на Северный флот, нас, молодых, сразу направили на разгрузку прибывшего из Англии конвоя, доставившего танки, автомашины, паровозы. боеприпасы и продовольствие. В раз

грузке принимали участие и катерники, и моряки с надводных кораблей. В конце сентября нас возвратили по базам и расписали по лодкам. Я был направлен на Краснознаменную подлодку «Щ-404» вместо погибшего на соседней ПЛ Гандюхина Ивана Егоровича. Это я узнал много позже, когда стал командиром отделения и на вечерней поверке отвечал: «Старший матрос Гандюхин пал смертью храбрых при выполнении боевого задания».

Запомнился на всю жизнь первый день службы на «Щ-404». Рано утром, после подъема, за мной пришел боцман лодки старшина 1 статьи Савельев Александр и повел меня на катер, который доставил нас в Оленью губу, где у плавбазы «Память Кирова» была ошвартована ПЛ, на военно-морском флаге которой был орден Красного Знамени. Эта субмарина стала для меня вторым домом, где я прослужил более 2-х лет от матроса до командира отделения рулевых-сиг- налыпиков. Не успел я добраться до 7-го отсека, как прозвучала команда — «Боевая тревога!» И сразу же: «По местам стоять, со швартовых сниматься!» Не успел я освоиться с отсеком, как раздалась команда: «Молодого наверх!» Поднявшись на мостик, получил приказ: «Передать на пост: ОД. Прошу место швартовки!» Это я передал быстро прожектором. А вот с ответом вышло хуже, т. к. я не знал сокращений вроде: «Ком. шварт, тройка, зюйд. ОД». Несколько раз просил пост повторить. Изрядно продрог в засаленном ватнике. На это обратил внимание командир, сделал втык (внушение) боцману за такую экипировку и приказал одеть как положено, т. е. одеть в «канадку» и сапоги. Так я получил первое крещение на сигнальщика и команду: «Молодого наверх!» Только позже я узнал, что все сигнальщики имели дефект по зрению и Гандюхин «отдувался» за всех, а после его гибели эта миссия легла на меня. «Щ-404» была одной из первых подводных лодок этого типа, прибывших на Север до войны под командованием Колышкина Ивана Александровича. После войны на парадах, он всегда нес свой флаг комбрига на нашей лодке.

За годы войны «Щ-404» совершила 16 боевых походов, потопила 9 и повредила 7 боевых кораблей и транспортов противника, за что была удостоена звания Краснознаменной и представлялась на Гвардию, но за драку с экипажем ПЛ «С-15» во время докования в Мурманске, представление было отозвано.

В одном из боевых походов при 4-торпедном залпе был потоплен транспорт, но торпеда во втором торпедном аппарате зацепилась хвостовым оперением и не полностью вышла, выработав топливо прямо в отсек, однако пришла в боевое положение. Лодку бомбили, но взрывы были далеко, преследование продолжалось более суток. При всплытии командир капитан 3 ранга Иванов В.А. оценил обстановку, решил: обезопасить ПЛ от смертоносного груза. Добровольцами вызвались старший матрос Камышев Сергей и ст. матрос Гандюхин Иван. Их предупредили, что при появлении противника лодка уйдет под воду, оставив смельчаков за бортом. Заповедь подводника: «Один за всех и все за одного!» Выкручивал запальные стаканы Сергей Камышев, сидя на торпеде, а страховал Гандюхин Иван. Только успел опустить запалы в воду, как появился немецкий самолет, и командир скомандовал «Всем вниз!» Добровольцы тоже поспешили в лодку и она ушла на глубину. Самолет сбросил глубинку, взрыв которой был не опасен, т. к. торпеда из смертельного оружия была приведена в безопасное состояние. За этот подвиг Сергей Камышев был награжден орденом Красного Знамени.

В другом походе Гриша Вагизов, комендор, будучи назадсмотрящим, увидел след торпеды, доложил вахтенному офицеру и лодка успела уклониться. За бдительность был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени.

Умелой выучкой, бдительным несением вахты подводники на своих боевых постах вносили свой вклад в боевой успех подводной лодки и бригады подводных лодок СФ, которая удостоена звания Красного Знамени и ордена Ушакова.

ПЛ «Щ-404» в 1948 г. была переведена в Ленинград и передана в КУОПП им. Кирова. Мои сослуживцы прослужили по 8-9 лет срочной службы, а меня в 1948 г. направили на учебу в ВМУ им. А.А. Жданова. ВМФ СССР трудом народа рос как численно, так и качественно. Нужны были кадры, имеющие какой-то опыт службы и войны. В целях пропаганды традиций флота и укрепления связи с народом мне посчастливилось участвовать в шлюпочном переходе «Ленинград-Сталинград» на шестивесельных ялах по Неве, Ладоге, Онеге, Свири, Рыбинскому водохранилищу, Волге. На веслах и под парусом. Всего пройдено 3642 км за 43 дня, на два дня меньше предыдущего перехода старшекурсниками. Во время отдыха встречались с молодежью населенных пунктов, рассказывали о флоте, службе, традициях.

По окончании училища в 1951 г. стал офицером-политработником и почти три года отдал подготовке и воспитанию молодого поколения подводников в 67 школе подплава ЧФ в г. Поти, которая замыкалась на 154 БПЛ. Но душа рвалась на лодки, в море.

И вот мечта сбылась — назначен замом по п/ч на ПЛ «С-31». Но ввиду того, что ПЛ бь поставлена в ремонт, меня прикомандировали на «ГЦ-209», где мы отработали все курсовые задачи и обеспечивали отработку задач ПЛО ВО и МО Потийской ВМБ.

В 1954 г. перешли из Поти в Туапсе. Жили на ПБ «Волга», а в августе назначен на новостройку — ПЛ «С-224». Укомплектовали экипаж, в котором судьба свела с Юрой Метелевым (командиром ПЛ), Юрой Кузнецовым — штурманом, которые стали впоследствии крупными военачальниками, адмиралами, отработали курсовые задачи, приняли ПЛ в Николаеве и ввели в состав ЧФ в 1955 г., накануне празднования дня ВМФ СССР.

Сбылась и вторая мечта — поступить в ВПА им. Ленина, по окончании которой в 1959 г. вновь попал в 154 БПЛ на ПЛ «С-72» в Феодосию.

Лодка только что вышла из среднего ремонта, и надо было отрабатывать курсовые задачи, вводить в первую линию. Из моря не вылезали, одновременно испытывая новую технику. Загрузили малогабаритную самонаводящуюся торпеду и вышли в район Чауды. где маневрировал катер, управляемый по радио, по которому была выпущена торпеда. Через несколько минут раздался взрыв, катер подпрыгнул в буквальном смысле и вокруг него стало все бело. Решили подойти поближе и увидели плавающий пенопласт и одну ставридку.

Находясь в боевом дежурстве, по боевой тревоге вышли в море, получили РДО следовать в Севастополь. На подходе к Балаклаве на борт поднялись офицеры штаба ЧФ с предписанием: «Провести двухторпедный залп боевыми торпедами по скале», что и было сделано. После взрыва у скалы все было белым — это была оглушенная рыба.

Так проверялась боеготовность ПЛ и боеспособность оружия.

Выходы в море для производства испытаний и нахождение в боевом дежурстве (две недели дежурства через две) ложилось тяжелым моральным бременем на семьи, особенно молодоженов.

Весной 1961 г. по боевой тревоге лодку направили в Николаев на модернизацию под испытательный комплекс подводного старта ракеты «Аметист» примерно на 4 месяца, а возвратились через 2 года!

Начались пробные пуски ракет из-под воды. Ночью отрабатывали погрузку и выгрузку ракеты, а днем спали — так сохранялась секретность изделия.

Вспоминается такой случай:

Это произошло летом 1961 г. Прибыли мы в свой полигон минут за 30 до начала работы. Командир ПЛ С-72 капитан 3 ранга Пронкин Владимир Васильевич в шутку или всерьез обронил фразу: «Эх, рыбки бы свеженькой!» Кто-то из присутствующих на мостике подхватил эту идею и предложил подозвать рыбацкий баркас, маячивший на горизонте. Сигнальщик прожектором передал на баркас: «Подойти к борту ПЛ». Вскоре он подошел к борту и тут начался настоящий торг. Рыбаки заявили, что у них нет рыбы хотя из под брезента выглядывал хвост рыбины, неизвестной нам. На что мы не преминули указать рыбакам. А они в ответ: «Это недомерок белуги, попал на крючок и заснул. Выбрасывать жалко, а как улов не примут, ибо короче стандарта — 2,5 метра. Даже и не знаем, что с ним и делать». Мы предложили им в обмен печенье, галеты, сухари, консервы. Но рыбаки, переговорив меж собой, потребовали шило (спирт), а у нас как на зло в наличии у механика всего 0,75 литра. После длительных переговоров пришли к компромиссу — рыбаки отрубили голову белуги и сантиметров 20 туловища и отдали нам, остальное оставив себе. На этом торг закончился и мы разошлись. Из полученной части кок приготовил заливное — уху и по куску жареной белуги, на всю команду, а это 53 едока. Так подводники помогли рыбакам разрешить проблему заснувшего недомерка белуги, а заодно и самим несколько расширить стандартный рацион экипажа.

Но тут кадровики из Москвы вспомнили обо мне не с точки зрения продвижения по службе, а с целью перевести служить на Север. Надо отдать должное начальнику политотдела эскадры подводных лодок капитану 1 ранга Васильеву и комбригу капитану 1 ранга Спиридонову Э.Н., которые ходатайствовали о переводе меня на атомоходы. Быстро слово молвиться, да медленно дело делается. Бумажная волокита длилась почти год. Так судьба-злодейка вторично сыграла со мной злую шутку. Но вера в справедливость, воспитанная в нас, и стремление честно выполнить свой долг не угасла во мне.

Член военного совета, начальник политуправления контр-адмирал Сизов Ф. в беседе со мной в связи с назначением заместителем по политчасти командира 282 экипажа АПЛ 675 проекта, т. н. «раскладушку», — посочувствовал и посетовал на нерациональное использование кадров. Пишу об этом с болью в сердце, потому что вскоре начали отправлять в запас 46-летних, полных сил и желания служить Родине на одном из труднейших и опасных участках поддержания постоянной боеготовности обороноспособности страны, как подводные атомоходы, несущих боевую службу в Средиземном море, Атлантике, Тихом и Индийском океанах.

А что это такое? А это два месяца под водой в изолированных отсеках. Четыре часа обслуживания работы механизмов, поддержания готовности оружия, восемь часов на сон, прием пищи, просмотр кинофильма, чтение художественной и технической литературы, личную гигиену. Нередко прерываемые боевой тревогой, учением по борьбе за живучесть, пожарами и т. д. Через 12 часов все повторяется. Движения, перемещения ограничены в основном ЦП, БП, кают-компания, койка.

Лично мне с экипажем пришлось начинать несение боевого дежурства АПЛ у пирса, жить на лодке (питаться, обслуживать механизмы, оружие), но ни шагу на землю, не общаясь с друзьями и семьями. Это очень тяжело психически. Легче находиться в автономке, чем находиться в боевом дежурстве. Что бы ослабить эту морально-психологическую напряженность на подводной лодке организуются партийные и комсомольские группы по сменам, которые проводят собрания, обсуждая насущные вопросы. Организуются соревнования между сменами на лучший отсек, на лучшее рацпредложение, на рост классных специалистов, боевых смежных специалистов, на лучший и злободневный боевой листок, лучший номер самодеятельности и многое другое.