Командир 27 бригады подводных лодок с августа 1980 по июль 1984 г.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ЕВГЕНИЯ ПЕТРОВИЧА

Коротко о путях, приведших в Феодосию. После окончания Высшего военно-морского училища подводного плавания им. Ленинского комсомола в 1959 г. был направлен на ТОФ. на Камчатку, где с должности командира рулевой группы дослужился до командира атомной ракетной подводной лодки (РПК СН) ПЛ 667-А.

Но после окончания Военно-морской академии в 1975 г. в связи с серьезной болезнью дочери был заначен на Челн:метений флот на должность начальника штаба 153 бригады подводных лодок в Севастополь.

В августе 1980 г. был назначен командиром 27-й бригады подводных лодок. Нового для меня в этой должности ничего не было, но были свои особенности: Например, подводная лодка — мишень (ПЛ. 690) была для меня новшеством и буквально через несколько дней после вступления в должность была спланирована ракетная стрельба противолодочной ракето-торпедой на попадание, и я вышел в море на ПЛ. 690 «СС-226».

Наряду с особенностями управления меня интересовало поведение экипажа при стрельбе на попадание (удар 1,5-тонной торпеды на скорости 40-50 узлов). Эта стрельба оказалась удачной, торпеда попала борт ПЛ и после всплыла. Руководитель испытаний вице-адмирал Виргинский объявил благодарность экипажу, который и, на мой взгляд, выполнял свою задачу хорошо, и я не заметил и тени страха или сомнения в благополучном исходе. После обязательного в таких случаях водолазного осмотра корпуса подводная лодка легла на курс в Феодосию.

Анализ в последующие годы показал, что на это время (1979-1984) приходится наиболее интенсивное испытание нового оружия и соответственно использование подводных лодок. В решении всех этих задач огромная роль принадлежит штабу. В этом отношении штаб 27 бригады подводных лодок в большинстве своем состоял из очень опытных офицеров, значительная часть которых прошла суровую школу службы на Северном флоте. Начальник штаба — капитан 1 ранга Кравченко Виктор Андреевич — впоследствии командир 14 дивизии подводных лодок, командующий Черноморским флотом и закончивший службу в должности начальника Главного штаба ВМФ. адмирал, он был не только хорошим организатором, но и отличным профессионалом-подводником, очень порядочным и отзывчивым человеком. С ним было очень легко работать, его уважали как подчиненные, так и начальники.

Позже его на этой должности сменил Рогулев Леонид Гаврилович, впоследствии начальник штаба 14 дивизии подводных лодок. Это также был очень хороший начальник штаба и помощник.

Офицеры штаба:

Флагманский штурман — капитан 3 ранга Домкин Вячеслав Анатольевич — он даже по характеру подходил для этой должности: педантичный, аккуратный и хороший профессионал, скромный порядочный человек.

Флагманский минер — капитан 3 ранга Бирюков Вячеслав Владимирович. Затем его сменил на этой должности капитан-лейтенант Мельник Владимир Ульянович.

Флагманский связист Чумаков Владимир Федорович, впоследствии его сменил Сергиевский Николай Александрович.

Флагманский специалист РТС — Корчевский Анатолий Михайлович;

Флагманский врач — подполковник м/с Байбаков Виктор Дмитриевич — флагманский специалист СПС капитан 3 ранга Сысоенко Владимир Васильевич — северяне, знающие свое дело, подводники-профессионалы, они очень хорошо понимали свою ответственность за порученный участок и, как правило, не требовали особых указаний и ежеминутного контроля. Все они четко понимали главное — ПЛ должна выйти в море!

Штаб был укомплектован очень хорошими мичманами (инструкторы, начальники кабинетов).

Не перечисляя всех, приведу только один пример: мичман Моисеенко Олег Константинович — это настоящий «Кулибин», мастер на все руки. При отсутствии ремонтной базы радиотехнического вооружения, почти весь оперативный ремонт проводил он. В один из выходов в море подводной лодки на глубоководное погружение (отдаленный район), я взял на борт Олега Константиновича. И при возвращении в базу на ПЛ вышла из строя РЛС. Лодка находилась в это время в районе интенсивного судоходства, видимость менее 10 каб.

Ну хоть стопори ход и жди улучшения видимости. (ЗИПа нет, а специалисты разводят руками). Вызвал Моисеенко: «Видишь обстановку? Надо ввести в строй РЛС». Минут через 30 — доклад: «РЛС в строю!» Я по характеру далеко не сентиментален, но здесь, на радостях, обнял его, долго жал руку и благодарил.

Особо хочу отметить, что мне очень повезло, что заместителем командира бригады по ЭМЧ был капитан 2 ранга Краюшкин Георгий Дмитриевич. Он прибыл в бригаду с аналогичной должности Северного флота. Можно долго перечислять его деловые и моральные качества, но скажу одно: ознакомившись с ним и стилем его работы, я дал ему полную свободу действий, избавив его от мелочной опеки и излишнего контроля.

Особенностью бригады было то, что в случае неготовности какой-либо подводной лодки к выходу в море для обеспечения испытаний начальник 31 НИЦ давал телеграмму прямо в Главный штаб ВМФ о срыве испытаний по вине подводников. Подводные лодки бригады были, как говорят, не первой молодости, с изношенными механизмами и системами, но благодаря стараниям Георгия Дмитриевича и его электромеханической службы неисправности своевременно устранялись, и срывов испытаний по нашей вине не было. Он ни разу меня, командира бригады, не подвел. Георгий Дмитриевич пользовался непререкаемым авторитетом у командиров подводных лодок и всего личного состава.

И еще один небольшой, но очень показательный штрих в стиле его работы. Единственный торпедолов бригады пришел в негодность по состоянию корпуса, и подлежал списанию, замены не предвиделось. В беседе с Георгием Дмитриевичем по какому-то вопросу я, не особо рассчитывая на результат, сказал ему: «Вы, Георгий Дмитриевич, увольняетесь в запас, так оставьте еще одну добрую память о себе —восстановите торпедолов, а я заставлю сделать и установить на торпедолове табличку, что его восстановил капитан 2 ранга Краюшкин Г.Д.»

Техническое управление ни на какой ремонт не соглашалось, средств никаких не выделяло, кроме как на мелкий ремонт подводных лодок — незначительные суммы. И я сам не мог предположить, что это можно сделать. Но торпедолов был поднят на стенку, заменены 3/4 корпуса и через 2 или 3 месяца он уже был в строю.

Георгий Дмитриевич свою задачу выполнил, а я, к моему стыду, свое слово не сдержал — табличку на торпедолове не установил, о чем очень сожалею.

По моим данным торпедолов плавал еще более 10 лет.

В электромеханической службе бригады подобрался хороший работоспособный коллектив:

-капитан 3 ранга Бут Анатолий Владимирович;

-капитан 3 ранга Чеусов;

-капитан 3 ранга Нишпор Владимир Федорович.

Что это были за офицеры, говорят факты: Бут

А.В. заменил Краюшкина, Нишпор В.Ф. стал заместителем командира соединения по тылу (а впоследствии я с удовольствием принял его на должность заместителя по тылу в береговую часть, которой в то время командовал)

Недолгое время (в мое пребывание в должности) заместителем командира бригады был капитан 1 ранга Куликов Анатолий Александрович, очень опытный, грамотный подводник; на этой должности его сменил капитан 2 ранга Луценко Анатолий Филиппович, много сделавший в деле подготовки и обучения командиров подводных лодок; ему я сдал дела при переформировании бригады в дивизион.

Особо хочу остановиться на заместителе командира бригады по тылу — командире береговой базе капитане 2 ранга Левченко Станиславе Кирилловиче. На мой взгляд, он руководил самым трудным участком. Подводники часто обижаются на береговую базу, иногда называя ее оскорбительно «противолодочной» базой. Но это не касается того времени, когда ею руководил Станислав Кириллович. Сам опытный подводник (командир БЧ-V подводной лодки), он хорошо знал нужды подводников, понимал, что все мы должны работать для них. Очень хороший организатор, спокойный и уравновешенный командир, для своих подчиненных всегда находил выход из самых трудных ситуаций. Он очень болезненно переживал случавшиеся в его работе неудачи, которых в большинстве случаев в хозяйственной деятельности нельзя было избежать. Я не помню случая, чтобы я ему выговаривал за недостатки в его подразделениях, помогал — да, а иногда даже успокаивал. Скромный в высшей степени, порядочный, отзывчивый человек. Долгие годы, вплоть до его кончины, нас и после службы связывали теплые дружеские отношения.

Иногда командиры разных степеней не очень лестно отзываются о политработниках (докладывают, следят и т. д.) Мне в этом отношении в течение всей моей службы везло — я всегда служил с хорошими людьми. С заместителем командира бригады по политчасти капитаном 1 ранга Никифоровым Юрием Ивановичем мы жили, как говорят, «душа в душу». На мой взгляд, очень грамотный политработник, отличный организатор и хороший человек. Его уважал весь личный состав бригады, начальники. Он находил нужные слова, нужную поддержку каждому, кто к нему обращался. И в трудные для меня минуты этот человек становился рядом и старался помочь или взять часть вины на себя. Многими достижениями бригада обязана ему. Значительный вклад в повышение имиджа бригады в городе также принадлежит капитану 1 ранга Никифорову Ю.И.

Под стать ему был и его ближайший помощник — капитан 3 ранга Блинкин Владимир Георгиевич.

Конечно, основную нагрузку несли экипажи подводных лодок, их командиры. Одной из основных подводных лодок, на которые легла нагрузка испытаний, была в этот период «С-49» (стрельба ракето-торпедами), командир подводной лодки капитан 2 ранга Стасюкевич Геннадий Николаевич (впоследствии Коновалов В.В.) — опытный подводник. Подводная лодка ежегодно подтверждала звание «отличной». Ни одного раза не были сорваны испытания по вине этой подводной лодки. Жаль, что Геннадий Николаевич Стасюкевич поменял карьеру подводника на преподавательскую деятельность в Санкт- Петербурге. Но и там он проявил себя (начальник факультета, капитан 1 ранга).

Большая нагрузка ложилась в это время и на подводные лодки-цели проекта 690 «СС-226», «СС-310». Командиры подводных лодок капитан 2 ранга Борзенко И.С., Овчинников Е.И.(впоследствии Необутов Василий Сергеевич, Зыков Владимир Александрович, Елисеев Юрий Сергеевич).

Испытания торпед, ракето-торпед, ракетных противолодочных комплексов проводили:

-«С-128» — командир капитан 2 ранга Ткачев Николай Николаевич.

-«С-350» — командир капитан 2 ранга Попов Владимир Николаевич

-«С-11» — капитан 2 ранга Харченко Владимир Викторович.

Это основные подводные лодки, которое во время моего пребывания в должности больше всего привлекались к испытаниям. Другие подводные лодки — «С-100» — капитан 2 ранга Гри- щук Анатолий Васильевич, «С-233» — капитан 2 ранга Розанов Юрий Константинович — были подводными лодками боевого состава постоянной готовности. Кроме своей боевой подготовки, боевого дежурства с торпедами с ЯБП на борту, они участвовали во всех крупных флотских учениях и обеспечении боевой подготовки бригады ОВРа и авиации штаба.

Анализируя прошлое, хочу отметить, что абсолютное большинство командиров подводных лодок были профессионалами, хорошими подводниками, и у меня сложились хорошие отношения с ними. Не докучая мелочной опекой, уважал их нелегкий труд и только требовал выполнять поставленные задачи, и они старались также не подвести своего комбрига. А как могут подвести подчиненные — один небольшой пример. В бытность еще начальником штаба 153 бригады вышел в море на подводной лодке нового проекта 641, которая достраивалась в Се

вастополе и, отработав все задачи, должна была идти на боевую службу и переход на Северный флот. Это был контрольный выход и передача представителям СФ. И вот перед погружением я приказал флагмеху бригады проверить системы погружения и всплытия (т.к. знал некоторые сложности в этом вопросе), однако и это не помогло. После доклада о проверке разрешил командиру погружаться.

При погружении разорвало топливо-балластную цистерну — нужен доковый ремонт, выход на боевую службу был сорван.

В кабинете командующего флотом адмирала Ховрина Н.И. в одну шеренгу построены: начальник техупра, командир дивизии, комбриг, флагмех бригады и флагмех бригады СФ, командир ПЛ и я. И вот командующий по очереди каждому высказывает свое мнение, не стесняясь в выражениях. И в конце обращается ко мне (дословно): « Казак, что можно взять с этих ...(употребив крепкое словцо), но как ты мог допустить это, я ведь на тебя надеялся».

И хотя моя вина здесь была третьестепенная (в результате даже не наказали), я почувствовал себя как описавшийся бобик.

Меня, командиры лодок, как правило, так не подводили. Хотя были и исключения.

Однажды вышел в море на подводной лодке. Не успели еще погрузиться, вызывает к аппарату ОД базы: «Ваша ПЛ “С-226” протаранила корабль, стоящий на якоре в точке КПЛД».

Возвращаемся, расследование уже идет полным ходом. Итог: командир ПЛ С-226 капитан 2 ранга Борзенко И.С. на выходе из базы решил отработать элемент «подход к кораблю, стоящему на якоре». (Конечно, без фактической швартовки).

Но опытного командира подвел глазомер, и кормовым стабилизатором он разорвал обшивку корпуса корабля. Экипаж этого корабля, как рассказывали, «по пояс в воде боролся за спасения корабля», наверное вспоминал Цусиму, подвиг «Варяга» и недобрым словом соседей- подводников. В приказе командующего были указаны статьи документов, которые нарушил командир ПЛ, но «злые языки» в кулуарах говорили, что командир перед выходом в море допоздна провел время в теплой компании, и, поэтому, утром его потянуло на подвиги.

Комбриг был наказан в приказе командующего флотом, а с Иваном Степановичем мы вскоре расстались.

И вообще считаю, что самая заглавная фигура на подводной лодке — это командир, от него и только от него зависит решение задачи и судьба экипажа. Я всегда считал, что все остальные командиры и начальники, штаб, должны помогать им, готовить и учить. К сожалению, в то наше время это было не всегда так. С командира спрашивали за все, за все мелочи, унижая этим.

При расформировании дивизиона на товарищеском ужине я (уже в запасе) подал команду: «Командиров прошу сидеть, а остальных — прошу встать и предложить тост за командира подводной лодки». Раздался хоть и не громкий возглас: «Почему так?» И я это доходчиво всем объяснил, больше вопросов подобных не было.

В июле 1984 г. 27 бригада подводных лодок была переформирована в дивизион подводных лодок, и командующий флотом спросил, буду ли я оставаться и служить в должности командира дивизиона. На что я ответил, что раньше меня в должности никогда не понижали и поэтому прошу, если для меня нет места в подводных силах Черноморского флота, назначить меня на береговую должность, и был назначен на должность начальника испытательного полигона противолодочного оружия. Закончил службу в должности начальника штаба 31 испытательного центра в 1991 г.

Прошло много времени, часть событий забывается, да и не ставил я целей осветить все за 4 года службы в должности комбрига 27 БПЛ. Просто хотелось отметить хороших людей, своих товарищей-подводников. И после ухода из бригады я поддерживал (и сейчас поддерживаю) хорошие отношения с подводниками. Главное везде — это люди. Приношу свои извинения за то, что не всех здесь отметил, для этого надо было бы, написать целую книгу».