Родился 1 декабря 1931 г. в г. Лодейное Поле Ленинградской обл.

В 1947 г. поступил в Ленинградское Военно-морское подготовительное училище.

В 1950 г. был зачислен курсантом 1 Балтийского ВВМУ.

В 1952 г. училище было переименовано в 1 ВВМУ подводного плавания.

В 1954 г. окончил училище и был назначен командиром минноторпедной группы Краснознаменной ПЛ «Л-22» КСФ. Все практики и стажировку проходил на плавбазе ПЛ «Печора», ПЛ типа «С», «К», «Л» и пр. 613.

В 1956 г. назначен командиром БЧ-2-3 на новостроящейся ПЛ «С-349» 25-й бригады КСФ и далее служил на ней помощником командира,старпомом.

В 1961 г. направлен на ВОЛ СОК ВМФ на класс командиров ПЛ.

С 1962 по 1966 г. служил старпомом на ПЛ «С-89» 381 ОДПЛ ЧФ.

В 1966 г. назначен командиром ПЛ «С-233».

В 1974 г. назначен инженером-испытателем на полигон ПЛО. где и служил далее зам. начальника отдела до 1981 г. когда был уволен в запас.

ПЛ «С-233» под командованием Станислава Алексеевича находилась в постоянной боевой готовности. Кроме обеспечения испытаний, участвовала в обеспечении противолодочной подготовке сил флота в районе Главной базы, в районе Феодосии и Поти. Участвовала в испытании минного оружия в районе мыса Пицунда. Периодически участвовала в учебных торпедных стрельбах. Командир был награжден именными часами от ГК ВМФ.

В сентябре-октябре 1967 г. было принято решение о создании 14-й дивизии ПЛ ЧФ. Первым объединенным учением были состязания в масштабе ВМФ по торпедным стрельбам группой подводных лодок. От ЧФ были выделены 4 подводные лодки от вновь созданной 14 ДиПЛ. 2 лодки от 155 БПЛ, 1 —от Одесского дивизиона и одну от 381 Феодосийского ДПЛ. По всем показателям выбор пал на «С-233» под командованием капитана 2 ранга С.А. Белкина. Руководил подготовкой к учениям командир 155 БПЛ капитан 1 ранга Маркелов. Все 4 ПЛ были перебазированы в Балаклаву. В кабинете торпедной стрельбы велись непрерывные тренировки расчетов ГКП. Торпедные расчеты ПЛ на базе МТЧ 155 БПЛ готовили по две торпеды на каждую из соревнующихся лодок. Кроме тренировок на тренажере, были проведены две тренировки с фактическим выходом в море. В качестве ОБК были: КРЛ «Дзержинский» — главная цель, в охранении РКР «Головко», РКР «Грозный», 3 БПК 61 пр.

Лодки были развернуты в районах, удаленных от берега. Единственным способом определения места был астрономический, по звездам.

По результатам атак первое место в ВМФ заняла 14 ДиПЛ. На главной цели результаты определяли заместитель командующего ЧФ вице-адмирал Сысоев, представители УБП ВМФ капитан 1 ранга Абрамов и командир 155 БПЛ капитан 1 ранга Маркелов.

Кроме тех, кто упомянут в статье, большая заслуга всего экипажа, особенно заместителя командира Ионова И.Н., старшего помощника Макарова А.Л., Д-1 капитан 2 ранга Клебанова П.А., командира БЧ-3 Анненкова Н.И.

По результатам учений «С-233» в группе из 4-х ПЛ ПЛ получила приз Главкома. От его имени командир был награжден именным биноклем.

Результаты этих учений, и в особенности об успехах в боевой подготовке подводной лодки «С-233» под командованием капитана 2 ранга Станислава Алексеевича Белкина широко освещались во флотской печати:

ТОРПЕДЫ НАШЛИ ЦЕЛЬ

(С состязаний по тактической
и огневой подготовке)

Позади много часов напряженного похода. Мы ушли в море днем. Сейчас глубокая ночь. Впереди нелегкая, ответственная задача. Подводной лодке предстоит обнаружить крейсер «противника», прорваться к нему через кольцо кораблей охранения и внезапно нанести удар.

Обстановка в отсеках боевая. Люди полны решимости провести торпедную атаку только на отлично.

В состязании по тактической и огневой подготовке на приз ВМФ СССР в юбилейном году задачу надо решить только так. В экипаже царит всеобщий подъем. Акустик матрос Виктор Авдеев на три дня раньше срока вернулся из краткосрочного отпуска, боясь опоздать на призовую стрельбу. Сейчас подводники, сменившиеся с вахты, не ложатся в койки. Они пристраиваются тут же на боевых постах, чтобы с первыми звуками сигнала тревоги занять свои места, включиться в работу.

Расчет главного командного пункта вовсе не думает об отдыхе. Мозг корабля работает непрерывно, напряженно и уверенно. Идет подготовка к предстоящему поединку с крейсером. Командир лодки и штурман уточняют свои координаты, определяют место вероятной встречи с целью.

В заботах проходит ночь. На лице командира усталость. А улыбка теплая и светлая. Она согревает людей, вселяет уверенность в успехе стрельбы.

Станислав Алексеевич то и дело обращается к гидроакустикам, интересуется обстановкой. По времени уже должны прослушиваться цели. А ответ оператора пока один: -«Горизонт чист!»

Гидроакустическую вахту несет мичман Наумов — первоклассный специалист, участник Великой Отечественной войны. Он получил за службу более ста поощрений. На вахте ему помогает Виктор Авдеев. На акустиков, особенно на Алексея Михайловича Наумова, командир полагается полностью. И все же отсутствие цели его тревожит.

-Штурман, еще раз уточните наше место, — приказывает он.— Нет ли ошибки?

Специалист штаба и штурман хронометрируют время, быстро производят необходимые расчеты. Все верно. Мы в заданном районе. Цели пока еще от нас на большом удалении. Вероятно, их атакуют другие подводные лодки. Нам же предстоит нанести удар по крейсеру на завершающем этапе морского боя.

Медленно тянется время. Экипаж взволнован, насторожен. В каждом отсеке воины ждут той минуты, когда смогут показать свою выучку и мастерство. Каждый сердцем чувствует приближение решающего момента.

-Слышу шум винтов групповой цели, — как-то сразу и неожиданно доложил мичман Наумов. — Дистанция....

Ничего не скажешь, дистанция отличная, предельная

-Классифицировать цель! — тут же приказывает командир...

Данные о «противнике» идут непрерывно. Четко работают приборы торпедного автомата стрельбы. Это заслуга первоклассного специалиста старшины 1 статьи Ковальчука. Ему немало пришлось потрудиться накануне призовых стрельб, чтобы ликвидировать появившуюся было рассогласованность. Зато сейчас все идет отлично. У командира полная картина «боя», полная ясность.

Торпедная стрельба — венец всей учебы. В ней сливаются воедино труд и старания, поиски и находки, бессонные вахты и мастерство всего экипажа. Успех стрельбы, бесспорно, зависит от выучки торпедистов, их знаний и опыта. Однако на пути к победе они нуждаются в крепком плече мотористов, электриков, рулевых, трюмных — всех корабельных специалистов. И сейчас воины работают четко, уверенно.

Торпедисты трудятся с особым подъемом. Старшина 1 статьи Василий Бутенко и его подчиненный старший матрос Константин Куршун- жи вновь и вновь проверяют готовность оружия к стрельбе. В ходе эстафеты Великого Октября Василий стал специалистом 1 класса, а Константин — второго.

Команда торпедистов теперь отличная и классная. Вот если бы еще успешно провести состязательную стрельбу...

В отсеках звучит голос командира:

— Через пять минут торпедная атака...

Давно ждали подводники этого сигнала. Им они жили почти в течение суток. Идут последние замеры, проверяется еще раз связь между ГКП и торпедным отсеком. Немало поработали накануне похода мичман Бондаренко и матрос Иванов, чтобы усовершенствовать систему связи. Теперь она действует безотказно.

В центральном отсеке идут последние приготовления. Станислав Алексеевич внимательно следит за показаниями приборов, действиями группы записи, работой рулевых. Все нормально. Нет у командира даже малейших поводов для сомнения.

Стрелка секундомера подошла к назначенной цифре. Введены все необходимые поправки. В отсек к торпедистам поступила очередная команда: «Товсь!»

А вот и долгожданное: «Пли!» Василий Бутенко спокойно, с установленным интервалом нажимает на пистолетные рукоятки. Шипением наполняются торпедные аппараты. Корпус лодки вздрагивает. Торпеды одна за другой вырываются в морскую пучину, берут курс к цели.

Я смотрю на веселое, улыбающееся лицо старшины 1 статьи Бутенко и слышу, как он говорит сам себе: «Пошли, родные»! А потом Василий поворачивается к Константину, протягивает ему руку и добавляет: «Вот и отстрелялись. Теперь будем ждать результата».

Вскоре по кораблю разнеслась радостная весть. Атака выполнена на отлично, обе торпеды точно поразили цель. Воины горячо поздравляли друг друга с новой победой в социалистическом соревновании в честь 50-летия Советской власти, в борьбе за Памятные знамена ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР.

Лодка, о которой идет речь, на третьем этапе эстафеты Великого Октября заняла второе место в части. Сейчас она держит курс в передовые.

Капитан 3 ранга В. Потужний.

Источник: газета «Флаг Родины» от октября 1967 г.

ПЛ участвовала в учении «Океан» в Черном море, командир награжден знаком «За дальний поход «Океан».

Но жизнь — есть жизнь. Были в судьбе командира Белкина не только победы, но и трудности.

ГОД СЛУЖБЫ КОМАНДИРА ПЛ «С-233»

Во второй половине 1969 г. страна готовилась к празднованию 100-летия со дня рождения В.И. Ленина. Флот готовился и к общефлотскому учению «Океан», Для подводной лодки «С-233» вторая половина 1969 г. и первая половина 1970 были годом чрезвычайных происшествий.

В один из дней августа 1969 г. ПЛ вышла на обеспечение испытаний по тематике минного отдела глубоководного противолодочного полигона. На инструктаже, который проводил нач. минного отдела капитан 1 ранга Григорьевский, была изучена плановая таблица испытаний. В дальнем полигоне выставлялся имитатор мины, ПЛ должна была проходить на глубине 30 м, удерживая траверзное расстояние от имитатора 2-3 каб. Курсы ПЛ должны быть 90-270°. Я спросил у руководителей инструктажа, что важнее, курс или траверзное расстояние? В подводном положении, для того чтобы соблюдать оба требования, нужно было затратить много времени и количество галсов было бы существенно меньше. Тогда договорились, что курсы не имеют значения, главное траверзное расстояние.

Руководители испытаний капитан 1 ранга Гардаш и Григорьевский находились на ОС «Стерлядь». После каждого галса ПЛ всплывала под перископ, циркулировала и прицеливалась на буй, который обозначал место имитатора, затем погружаясь выполняла галс. ОС «Стерлядь» находился в дрейфе и должен был следить за маневрированием ПЛ и включать эхолот после ухода ПЛ на глубину. На одном из галсов, при всплытии под перископ, мы в лодке почувствовали небольшой толчок. Опытный боцман Николай Чухно сразу переложил горизонтальные рули на погружение, я приказал дать средний ход двумя моторами и погружаться на 30 метров. Через 5 мин. всплыли на перископную глубину. В зенитный перископ видимости не было. Я приказал поднять командирский перископ, ОС « Стерлядь» находилась точно на нашем курсе по корме. Стало ясно, что при всплытии, мы коснулись зенитным перископом днища «Стерляди» и повредили его головку. Я донес на КП КЧФ о происшествии, испытания прекратили и мы пошли в Феодосию. Настроение у меня было соответствующее. Я недавно бросил курить, а тут попросил сигарету у вахтенного офицера Н. И. Анненкова. На базе нас встретили командир ВМБ вице-адмирал Томский, командир дивизиона Панкратов и другие. Начался разбор. Главная претензия ко мне была, почему курс был не 90°, а 120°? Я объяснил, что действовал в соответствии с инструктажем. Томский спросил Григорьевского, как он меня инструктировал, тот подтвердил, что я говорю правду. «А как по плановой таблице?», — спросил Томский. «90-270°», — ответил Григорьевский. «Так как вы его инструктировали?!» — грозно спросил Томский. «Строго 90-270°», — сказал Григорьевский и после этого твердо стоял на этом. Водолазы осмотрели ОС «Стерлядь», повреждений в его корпусе не было. В этот же день вечером на ПЛ прибыл командир дивизиона Панкратов и мы пошли в Севастополь. Утром ошвартовались в южной бухте. На ПЛ прибыл первый замком КЧФ вице-адмирал Баранов, мы с ним были знакомы по Северному флоту. Я доложил ему, что и как. Он напомнил мне о том, как мы пришли с учения с погнутым перископом, Баранов тогда, НШ эскадры, ходил с нами. Ночью под РДП налетели, видимо, на топляк, и перископ перестал опускаться. Баранов поставил мне задачу: до обеда сменить перископ и доложить. В 14 ч. в штабе флота разбор. Перископ мы заменили. В 14 ч. в конференц-зале штаба КЧФ собрали командиров кораблей. Повесили схему маневрирования. Командующий адмирал Сысоев приказал мне докладывать. Я доложил, все как было. Опять был задан вопрос, почему курс 120° а не 90°. Я сослался на инструктаж. Сысоев поднял Григорьевского, тот повторил: «Строго 90- 270°». «Значит вы врете, Белкин?» «Тов. Командующий, вы командир, и все командиры здесь. Если бы сказали строго 90, разве кто-либо из нас пошел по-другому? Я старался соблюсти травер- зное расстояние, чтобы аппаратура сработала». По-моему, Сысоев мне поверил. В результате я получил НСС, вычли 1 /3 оклада за перископ и лишили допуска к самостоятельному управлению ПЛ.

Март 1970 г. Мы готовились в Поти на обеспечение кораблей Потийского ВМБ. Но вмешалась погода. Жестокий N0 трое суток держал нас в штормовой готовности № 1. Из базы нас не выпустили. В результате шторма половина цистерн главного балласта оказались побитыми. Приказали срочно следовать в Балаклаву в аварийный док. Стали в штольню на 3 дня с топливом и торпедами. Стали готовится к сварочным работам. В это время политотдел, который никак не мог меня выловить на партко- миссию за перископ, воспользовался тем, что я пришел в Балаклаву, организовали заседание парткомиссии. Я пытался доказать, что на лодке топливо и торпеды, сварка, мне нельзя отлучиться. Но меня не послушали. Мы с замом Ионовым И. Н. оказались на другом берегу в штабе дивизии. Членами парткомиссии были НШ дивизии Синельников, к-р 27 БПЛ Герасимов и ряд политработников. Политработники требовали строгача, а Синельников с Герасимовым, понимая суть проступка, настояли на выговоре. В это время прибежал дежурный и что-то прошептал на ухо Синельникову. Тот посмотрел на меня: «Белкин, у тебя в доке пожар, катер у пирса, беги!» Мы с Ионовым полетели на пирс. Прибежали в док, к счастью, пожар был уже потушен, никто не пострадал. Командир БЧ-5 Ермолаев, не подумав, приказал опрессовать топливные цистерны, а в это время в цистерне работал сварщик, топливо естественно загорелось, мужик успел выскочить. Огонь быстро потушили. Я получил очередной выговор. Мы пошли в Поти уже в планах учения «Океан». В Поти ежедневно выходили в море, целый день практически без всплытий, обеспечивая Потий- скую бригаду ОВРа. Несколько СКР и МПК отрабатывали задачи ПЛО. Вечером всплывали и с зарядкой на ходу возвращались в базу. Затем продолжали зарядку до утра и вновь уходили в море. В один из дней вся бригада возвращалась в Поти, перед входом комбриг Арустамов приказал всем застопорить ход, пропустить лодку. Мы идем, левый дизель на винт, правый на зарядку. Справа 20°. СКР с комбригом, слева 20°. МПК 204 пр, видим его левый борт в дрейфе. Когда дистанция до МПК была 5 каб., он вдруг начал двигаться на курс ПЛ задним ходом, Пришлось срочно стопорить и отрабатывать полный назад. Раздался неприятный скрежет, и стало ясно, что произошел гидравлический удар. Командир БЧ-5 Ермолаев, стремясь быстрее исполнить команду, не дождался отключения ШПМ, лично дал ход назад левым мотором. Через подводный выхлоп дизель засосал воду и в результате — авария. Вошли в порт Поти, начали разбор происшествия. Спрашиваю командира МПК Васильева (впоследствии он был НШ бригады ОВРа в Феодосии): «Почему ты пошел на курс ПЛ?» Мне комбриг приказал дать ход назад. «А где была твоя голова?» Какие тут могли быть комментарии? — только несколько не парламентских выражений. А дело было так. Арустамов видит на ВИКО, что МПК находится близко к курсу ПЛ, и командует Васильеву: «Уйди с курса лодки!» Тот отвечает: «Я не на курсе». Арустамову на локации не видно, что МПК стоит кормой к курсу ПЛ, и он командует по «Сирене»: «Васильев! Полный назад!» А тот, не включив мозги, исполнил команду. Делать нечего я доложил Панкратову о происшествии. В ответ получил команду: «Отремонтироваться за 10 суток, чтобы не выводить лодку из постоянной готовности и соответственно не докладывать в Москву. Потийский СРЗ и л/с разобрали левый 37д, один из шатунов оказался погнутым, ни на заводе, ни на складе техотдела таких шатунов не оказалось. Доложил в Феодосию. Панкратов послал «С-383» лодку к-p Теплов А.Н. и пом. дивмеха Валентин Пирожник, на лодке желанный шатун. Как только «С-383» ошвартовалась, новенький, в консервационной смазке шатун повезли на завод. От сердца немного отлегло, теперь успеем отремонтироваться. Однако не кажи гоп, пока не перепрыгнешь. Прибегает флагмех Потийской базы — шатун оказался макетом, даже без каналов для смазки. Состояние шоковое. Ч. Д.?! Выручил золотой фонд флота. Видя мое удрученное состояние, старшина команды мотористов «С-383» Василий Рыбалко обнадежил: «Товарищ командир, по-моему за дизелем у меня был шатун». «Вася, родной, ищи!» Нашел ржавый, в краске, но он! Отправили на завод, снова отлегло от сердца, но, увы, ненадолго. Снова появился флагмех базы: «Шатун тяжелее, чем следует, я не могу разрешить его постановку, нужен другой!» В голове сумятица, где выход? Спрашиваю: «Где взвешивали?» Отвечает: «В цехе на заводе». Говорю «Ну, что там за весы? Давай взвесим на продовольственном складе, там весы самые точные. Собирай комиссию и везите шатун к продовольственникам». Как на флоте обойдешься без золотого фонда! Вызываю баталера мичмана Хмызенко: «Мушкой лети к своему коллеге на продсклад, сейчас привезут шатун, он должен весить... не больше и не меньше!» Все получилось, как я и предполагал. Ремонт мы закончили в срок. Обеспечили задачи ПЛО бригады и даже отстреляли вместе с «С-383» свои задачи по кораблям бригады. За эти приключения я получил очередной выговор. В утешение нам вручили значки за участие в учениях «ОКЕАН». Вот такой был сложный период. В итоге, перефразируя слова великого адмирала о славном пути русских моряков, мой друг и замполит Игорь Николаевич Ионов сказал: «У советских моряков нет легкого пути, нет славного пути, есть трудный путь!»