1965-ом году в Москву на второй доклад начальникам УПВ и торпедного отдела идеи разработки надежной, простой в эксплуатации, недорогой в изготовлении и пригодной к массовому производству торпеды отправилась уже более представительная делегация, во главе которой был директор завода Резчик Петр Харитонович.
Директору завода теперь уже можно было выходить в УПВ ВМФ с предложениями, имея на руках конкретные результаты работы, подтвержденные стрельбами с боевых кораблей в море. И Петр Харитонович Резчик в Москве со своими инженерами. Правда, состав инженеров несколько изменился: ушел на пенсию Селихов К. В. и его заменил Гинзбург Даниил Самуилович. Второй доклад состоялся уже в более высоком кабинете: у начальника УПВ ВМФ адмирала Костыгова Бориса Дмитриевича. Доклад Костыгову и Акопову о результатах стрельб опытной торпедой Резчик закончил так:
-ОКБ завода может разработать а завод изготовить торпеду на основе «керосин + кислород» с техническими характеристиками, близкими к техническим характеристикам торпеды 53-61, надежную в боевом использовании, простую в эксплуатации, недорогую в производстве. Завод готов к изготовлению опытной партии торпед, но аппаратуру самонаведения нужно заменить на акустическую. Жаль времени, потраченного на эту оптическую затею. Нужно немного денег.
-Делайте опытную партию торпед: штук 10. А деньги - есть идея!
Инженеры еще могут работать «на свободных мощностях»: чертить, изобретать, рассчитывать за свой достаточно скромный оклад. А завод в целом - нет. Завод в Сталинграде не откует за просто так поковки для изготовления кислородного резервуара, завод в Киеве не даст за просто так приборы курса и креновыравнивания, завод…завод…завод. Этих заводов - десятки. Словом, нужны деньги, причем деньги подпольные, о которых и знать-то должны 3-4 человека, не больше: торпеда-то незаконнорожденная.
Незаконно рожденные дети часто здоровее законно рожденных: сказывается свежая кровь. Применительно к торпеде 53-65К - тот самый случай.
Как рождаются торпеды «по закону»? Заинтересованными организациями согласованно готовится Постановление Правительства СССР. Исполнитель работ берет на себя обязательство разработать торпеду с заданными Военно-морским институтом характеристиками. Открывается финансирование, т.е. выделяются деньги, за рачительным использованием которых наблюдают военные представители при исполнителе работ. За ними, в свою очередь, наблюдают финансисты Министерства обороны. Они не разбираются в технике и потому действовать могут только формально: «законно» или «незаконно». Торпеда нужна, а для ее разработки нужны хоть и сравнительно небольшие, но незаконные деньги. Где их взять? Нужно быть уверенными в правильности своих действий, уверенными в успехе предпринятой работы и очень любить флот, чтобы так рисковать собой. Двое посвященных рисковали служебным положением: это Грант Акопов и старший военпред Федор Кипенко. Один - как минимум погонами. Это заместитель старшего военпреда Петр Колядин. Именно он поставил свою подпись под подложным финансовым документом. Защита от возможного уголовного преследования, да и то очень хилая, одна: «не себе в карман». А придумали они следующее: завод как бы изготовил для Военно-морского флота, а Военное представительство как бы приняло от завода 10 торпед 53-65 и заплатило за них заводу деньги. На эти деньги и разрабатывалась торпеда и проводились ее испытания. Если бы торпеды изготавливались и передавались заводу для опытных работ фактически, то никакого риска тут не было бы. Такое было вполне допустимым и практиковалось нередко. А в данном случае - бестоварная операция. Тут риск и не маленький. По современной терминологии «нецелевое использование денежных средств». Известный иезуитский постулат: «цель оправдывает средства» в самом лучшем смысле применим к организаторам разработки торпеды: директору завода Резчику П.Х. уже руководителю Военного представительства Колядину П.К. и начальнику торпедного отдела УПВ ВМФ Акопову Г.М. Благородная цель - дать флоту хорошую торпеду - вполне оправдывает незаконный способ добычи денег для ее достижения. А по закону на эти деньги - всего-то чуть больше полумиллиона рублей, правда, еще тех, настоящих, не совсем «деревянных» - Военное представительство получило бы для флота 10 торпед 53-65, которые отправились бы в Совгавань ждать утилизации. Похоже, что жили мы не в пространстве Евклида, а в пространстве Лобачевского, имеющего внутреннюю кривизну. А узнай о таком способе финансирования «борец за идею» в УПВ? Письма в ЦК КПСС, в Прокуратуру СССР, а то и Самому…гарантированы. Ему не торпеда нужна, а кресло начальника УПВ подавай, дорогу к которому можно вымостить трупами. Ему бы родиться пораньше, году этак в 1910-ом. То-то было бы ему раздолье году этак в 1937-ом.
Не прошло и полутора лет, как первые десять практических торпед опытной партии - живьем, в металле! - на тележках выкатились из стен сборочного цеха под погрузку для отправки на пристрелочный полигон. Торжественный момент! Руководство завода вышло лично проводить свое детище и детей на ответственную работу - испытания на озере Иссык-Куль! На душе, конечно, торжественно, но и немножко тревожно. Как-то пойдут торпеды опытной партии?
Первой торпеду оценила бригада сборщиков, которая готовила торпеды к выстрелу. Полсмены работы - и торпеда готова к закачке кислородом! А торпеды опытной партии пошли сразу и хорошо !
Через три месяца отчет с положительными результатами испытаний торпед был представлен начальнику УПВ ВМФ, начальнику Минно-торпедного института и директору Гидроприбора.
В военном институте поморщились: мы обоснование не разрабатывали, техническое задание не выдавали, в испытаниях не участвовали и вообще это какая-то самоделка! У Кокрякова уже почти 70 узлов. Вот это вещь! И зачем нам эта торпеда на 45 узлов? Военно-морской институт в лице заместителя начальника института и руководителей торпедного управления самоустранился от помощи заводу в рождении торпеды, не взял ее под свое научное крыло. А помощь эта была бы очень кстати. Конструкторы торпеды не владели математикой стрельбы - расчетом эффективной дистанции. Это не их вахта. И потому выбрали соотношение скорость - дальность хода по наитию. Между тем, смещение этих величин в сторону большей скорости за счет меньшей дальности дало бы увеличение эффективной дистанции стрельбы. На торпедах с турбинным двигателем это не сложно. Пусть это останется на совести ученых с большими погонами. Какое разумное объяснение такой позиции может быть? У автора два возможных варианта. Первый: ученых - с избытком, а практичных - с недостатком; второй: заявив о своей хвалебной позиции по отношению к торпеде 53-65, разработку которой сами же и курировали, менять позицию посчитали невозможным, связанным с «потерей лица».
В Гидроприборе к отчету отнеслись пренебрежительно. Разработчики объявились! Вчерашний день разрабатывают. Пусть свои гайки лучше вытачивают и не лезут в то, в чем не соображают! У Кокрякова уже почти 70 узлов, а у них - смотреть не на что! В общем, конкурента в заводе Гидроприбор пока не ощутил: несерьезные люди эти азиаты. А когда ощутил - было уже поздно. Это в наше время с конкурентами расправляются запросто: их «заказывают» и устраивают им всяческие пакости вплоть до взрывов и поджогов. А в те времена можно было только проигнорировать работу конкурента да дать отрицательное заключение на все, на что «Гидроприбор», как головная организация по разработке торпед, мог давать.
Из всех торпедных начальников самым влиятельным был Грант Акопов. Он чувствовал, что эта торпеда выручит всех нас!
А торпеду между тем нужно было «показать флоту». Такая торпеда не может не понравиться торпедистам флотов. Поддержка торпеде со стороны Минно-торпедных управлений была бы очень кстати. Она помогла бы преодолеть сопротивление двух институтов.
Акопов был опытен, более того, он был по-настоящему мудр. Знал, какие силовые приемы следует применить к ученым двух институтов, чтобы их утихомирить. И предложил следующее.
- По 2-3 торпеды опытной партии разослать на флоты, поехать туда специалистам завода и выполнить по 2-3 боевых упражнения. Получить поддержку Минно-торпедных управлений флотов.
- Сделать нестандартный ход! Ваши аргументы в пользу этой торпеды, которые вы приводили в обоснование в начале работы, очень убедительны. Напишите-ка вы письмо на имя Главнокомандующего ВМФ. Он воевал в Великую Отечественную Войну. Ему ваши аргументы будут ближе и понятнее, чем институтам. А вы. делайте все, что нужно. Но работайте!
Интенсивная работа с торпедой продолжалась и на заводе, и на полигоне. Основные результаты: торпеда обещает быть весьма практичной. К этому времени стали известны первые отличные результаты стрельб на флотах торпедами 53-61МА с аппаратурой самонаведения от торпеды Кокрякова. Соответствующее решение об оснащении опытной партии торпед такой же аппаратурой было согласовано с Акоповым в рабочем порядке, реализовано в материальной части торпед. Можно готовиться к Государственным испытаниям. А это совместное Решение 4-го ГУ МСП, формирование Государственной комиссии, Приказ Главкома о выделении кораблей…И, конечно, нужен Главный конструктор. Вот тогда-то Главным конструктором был назначен Гинзбург Даниил Самуилович.
Главнокомандующий ВМФ С. Г. Горшков прочитал письмо группы инженеров торпедного завода внимательно Конструкторское Бюро завод - сила серьезная. За ним производство. Да и результаты есть. И наложил резолюцию - ОДОБРИТЬ.
Именно это и нужно было Акопову. С его стороны это был, можно сказать, ход гроссмейстера. После такой мощной резолюции соседи - два института - присмирели и выступать в открытую против торпеды уже не могли. Решение Главкома подбодрило разработчиков. Институты делали вид, что о заводской самоделке что-то слышали, но не более того. В общем, игнорировали и в упор не видели. А дела с тепловыми торпедами зашли в тупик. Немножко удалось подправить 53-61. Навесили ей другую аппаратуру самонаведения. От торпеды Кокрякова. Аппаратура-то в торпеде Кокрякова работала вполне удовлетворительно. Но это не решало проблемы. Для того, чтобы содержать торпеду на подводной лодке хотя бы год, надо «перелопатить» весь задел. Возвратить на завод около двух тысяч торпед и заменить на новую основную и самую трудоемкую составную часть торпеды - резервуар окислителя. Пришлось, к стыду, даже возвратиться к производству парогазовых торпед практически времен войны: 53-56В. Кислородная торпеда Гинзбурга может спасти положение.
«Добро» Главкома придало новый импульс работе над торпедой и, конечно, одновременно обезопасило торпеду от возможной негативной реакции институтов.
По междугороднему телефону Акопову позвонил Колядин.
-Грант Мигранович! - Колядин докладывает, - не изделие - конфетка, ходит как часы! Пора на Государственные испытания выходить.
Пришла пора докладывать о торпеде начальнику управления великому изобретателю и рационализатору Пухову Александру Григорьевичу. Вскоре случай представился. Телеграмма с Тихоокеанского Флота за подписью начальника Минно-торпедного Управления ТОФ капитана 1 ранга Бродского была предельно краткой. «Освоение флотом торпеды 53-65 считаем нецелесообразным из-за крайней сложности в приготовлении и низкой надежности».
Понять Бродского можно. Три недели работала там бригада завода под руководством самого главного конструктора - Д. Кокрякова - и не смогли научить специалистов цеха ремонта торпед - людей достаточно сведущих в технике подобного рода - отремонтировать и приготовить торпеду к выстрелу! В торпеде то одно, то другое «не идет». Видно, правы были заводчане, когда опасались, что это еще та штучка и может преподнести сюрприз…Однако, надо идти докладывать. Сначала, конечно, нужно доложить хорошую новость. Затем - рационализаторское предложение. Ему рублей 200 . Он расслабится, и тогда можно доложить главное!
-Александр Григорьевич. Бродский отказывается осваивать торпеду 53-65 . Пишет, что сложна и ненадежна. Вот телеграмму нам «отгрузил». И, похоже, что основание для такой телеграммы у него имеются. У 3-х торпед 53-65 разорвались резервуары окислителя: у двух на полигоне и у одной на Черном море. Хорошо хоть то, что на дистанции хода, а не… И пока неясно, почему. Так что, идея в телеграмме Бродского есть. С нашего благословения Алма-атинским заводом разработана кислородная торпеда…. И Грант обстоятельно доложил шефу о состоянии дел с торпедой Гинзбурга.
-Надо пригласить сюда Гинзбурга, пусть доложит подробнее и про торпеду и результаты испытаний. А как торпеду встретили ученые?
-Игнорируют начисто! Гидроприбор и слышать не хочет! И не знаем ничего! Слышали только, что есть такая самоделка. Ну, это хотя бы понятно. Но и наши не лучше. Хурденко говорит, что ничего подобного не обосновывали, технического задания не выдавали, в испытаниях не участвовали и вообще такая торпеда не очень-то и нужна.
Торпеда родилась, хотя и незаконно. Научные институты категорически против нее, а торпеда ходит и ходит. Государственные испытания прошли успешно. Один недостаток обнаружился: торпеда медленно догоняла цель. Требовалось доработать алгоритм управления ходом торпеды в кильватерной струе. Но это вопрос не к Гинзбургу, а к разработчикам аппаратуры.
Наступило время принимать торпеду на вооружение. Но как-то уж очень скромно. Не приказом Министра Обороны, а Приказом Главнокомандующего ВМФ торпеду приняли «на снабжение» и запустили в серийное производство. И торпеда пошла на флот!
На полигоне приготовил и тут же выстрелил, сразу же и поймал. На флоте - иначе. От момента приготовления до выстрела проходит иногда неделя, а то и две. Но зато, оказалось, что здесь кругом друзья.
-Слышали, мужики, эту торпеду не институты разрабатывали, а инженеры завода! Они тут бывали, похоже, дело свое знают. Специалисты арсенала говорили, что готовится к выстрелу просто и быстро. А ходит - сами видите - очень даже неплохо!
Практически постоянно на флотах заместитель главного конструктора Евгений Матвеевич Барыбин, научный сотрудник Михаил Ефимович Берсудский и военпреды Виктор Николаевич Костюченко, Юрий Петрович Головань, Николай Смарагдов. Учат торпедистов флотов готовить торпеды к выстрелу. Стреляют со всех классов кораблей. Торпедисты флотов хорошо знают всех этих людей, но более всех - Барыбина. Одного не знают торпедисты флотов: не знают они, кто такой Юрий Грознов. И никогда они, бедные, этого не узнают. Потому и сокрушаться по этому поводу особенно не будут. Но он появится на нашей сцене, как ШЕФ - в последний момент.
А торпеда начала уверенно завоевывать свои позиции на флоте.
Под нажимом УПВ институты и предприятия промышленности начали работу по включению торпеды в боекомлект кораблей и подводных лодок, а это означает, что торпеда должна стать полноправной гражданкой среди торпед: получить паспорт. Для торпеды это два документа: Тактико-техническая характеристика (ТТХ) и Эксплуатационно-техническая характеристика (ЭТХ). Как человек без паспорта - ничей не гражданин, у него нет ни прав, ни обязанностей. Это, скорее, биологическое существо. Так и торпеда без ТТХ и ЭТХ пока еще не торпеда, а просто сложный механизм. Если эти документы разработаны торпедистами и согласованы разработчиками БИУС и торпедных аппаратов, то:
- БИУС знает и «держит» в своей «голове» траекторию движения торпеды, может правильно решить задачу встречи торпеды с целью, выработает такие установочные величины, что торпеда попадет в цель.
- Торпедный аппарат «примет» торпеду, сохранит ее, обеспечит ввод в нее выработанных БИУСом стрельбовых величин, выстрелит ею без повреждений.
Если же этих документов нет, то ни БИУС, ни торпедный аппарат ничего не знают про эту торпеду, и она, по сути дела, является пока что не торпедой, а техническим устройством.
Заявка на изобретение торпеды была подана в июне 1965 года и через месяц получено авторское свидетельство и денежное вознаграждение: 1700 рублей на 9 авторов. По 190 рублей на душу. Хватит на хорошую «обмывку» авторского свидетельства. И даже останется.. Начальник УПВ Пухов потрудился так: расписался в ведомости, да и засунул 200 рублей - а то и 600! - в боковой карман тужурки за какой-нибудь там клапан, который нужен только для получения денег за «рационализаторское» предложение. А 9 инженеров изобрели для флота торпеду. Получили каждый меньше Пухова. По трудам и награда. По Сеньке шапка. Каждому - свое.
Прошли годы. Кислородная торпеда 53-65К стала единственной противокорабельной торпедой кораблей и подводных лодок первого и второго поколений. В своем победном шествии она буквально смела со своего пути все торпеды своего калибра и назначения. Первыми, естественно, ушли с кораблей торпеды, не имевшие систем самонаведения. Вслед за ними ушла 53-61: кому охота четыре раза в год перевооружаться! Дольше всех сопротивлялась САЭТ-60М. Она неплохо смотрелась в кормовых торпедных аппаратах подводных лодок первого поколения. Двухторпедный залп из носовых торпедных аппаратов по надводным кораблям можно было усилить двух-четырехторпедным залпом из кормовых торпедных аппаратов. Но ушли лодки, ушла вместе с ними и торпеда.
Все проходит. Сорок лет уже в строю торпеда 53-65К. И на кораблях и подводных лодках второго поколения замены ей пока нет.
Представлять самих себя к наградам неприлично. Начальники сами должны оценивать заслуги своих подчиненных и представлять их к наградам. Должны. Но по отношению к создателям торпеды 53-65К энергии в этом направлении не проявляли. Много лет. И, наверное, не проявили бы: да и как хлопотать за торпеду с более низкими техническими характеристиками, чем принятая на вооружение 53-65? Признаться руководству Военно-промышленной комиссии, что с торпедой 53-65 хотели как лучше, а получилось только на запчасти для другой торпеды? Кто пойдет признаваться? Желающих не нашлось.
И тогда Даниил Самуилович Гинзбург обратился к Акопову при очередном посещении Москвы: «неужели мы не заслужили Государственной премии»?
-Конечно, заслужили! Мы уже пытались это сделать. И что нам сказали в Военно-промышленной комиссии? Скорость маловата, дальность. Заключение от «Гидроприбора» сам знаешь, какое было: полнейший отлуп. Получить Госпремию со второго представления - мало вероятно.
-Ну, есть у Кокрякова и скорость, и дальность, и орденов не сосчитать. А торпеда-то где? На кораблях? Нет, на складах в Советской Гавани ждет утилизации.
-Тут, Даня, нужен нестандартный ход! Будем представлять еще раз. Во главу угла в представлении нужно поставить хорошие отзывы флотов о твоей торпеде. Прокатись-ка по минно-торпедным управлениям флотов. Отзывы, безусловно, будут положительными, торпеду на флотах полюбили. И, конечно, укажите ее уникальные экономические показатели: дешевизну в производстве и ничтожные затраты на боевую подготовку. Представление к присуждению Государственной премии происходит, как правило, одновременно с приказом о принятии торпеды на вооружение. В шеренге желающих получить «знак» видна грудь не четвертого, а сорок четвертого человека. Вот когда надо штыком и гранатой - тогда вам еще и флаг в руки дадут. А когда сыплется метеоритный дождь из наград - тут уж впереди, сам знаешь, начальники. На лихом коне! С шашкой в руке. Бутов вот еще не лауреат, нужно будет его включить.
-Петрова бы надо!
-Петров только что улетел на Северный флот. Что-то там вдруг пошли потопления торпед в точках всплытия. Из твоих кто туда полетел?
-Барыбин.
-А Петров своих взял с собой. Москалева да Бозина. Этих мы с тобой хорошо знаем еще по Владивостоку. Диагноз поставят. Это вопрос недели, не больше.
Но Госпремия будет!
