Эксплуатация торпед - процесс обращения с ними - находится непосредственно на флоте. А самый верх этого процесса, так сказать, научная вершина, находится в Военно-морском институте, а именно в отделе Эксплуатации, или в «Серийном».
Теоретик эксплуатации торпед капитан 1-го ранга Л. Ковалев то ли сам понял, что взялся не за свое дело, то ли его начальники помогли ему это понять, и уступил свое место заместителю Рудольфу Гусеву, а Рудольф свое - Лариону. Таким образом, вместо одного теоретика торпедизма отделом стали руководить два закоренелых торпедиста-практика. Посмотрим, на что они способны. Оба имели опыт общения практически со всеми образцами торпед и в работе с торпедами были людьми не робкого десятка. Сотрудники отдела наблюдали каждый за своей торпедой. Некоторые за двумя-тремя близкими по конструкции сразу. Часто куда-то на флот ездили, кого-то учили, в чем-то разбирались, что-то дорабатывали. Не «взбадривает» за них высокое начальство руководство управления - и прекрасно! Руководство управления не считало отдел серьезным. Возятся там на флоте со своими торпедами, ну и пусть: не препятствовать. Для такого рода деятельности был и специальный термин: «мышиная возня». На диссертацию их и домкратом не поднять! «Теорию эксплуатации торпед» из них и прессом не выжмешь. Крутили бы гайки в торпедах на флоте и дальше. И чего они так высоко в торпедной иерархии залезли? А способно ли руководство отдела на что-нибудь серьезное типа «теории эксплуатации торпедного оружия» в мировом - в смысле, флотском - масштабе, такое начальнику управления даже в голову не могло придти.
А между тем, Ларион привез с флота две проблемы, над решением которых следовало бы потрудиться, так как выход от их решения ожидался существенным и именно «в масштабе флота». Вылезать с проблемами не спешил, так как в обстановке еще не разобрался. А возможность разобраться не спеша ему предоставил Рудольф. Когда Рудольф был заместителем Ковалева, то начальник ему был не очень-то и нужен. А когда он стал начальником, то вполне мог обойтись и без заместителя. Поэтому за широкой спиной Рудольфа Ларион чувствовал себя вполне комфортно. Самые ответственные поручения отделу Рудольф, не колеблясь, выполнял сам. Такими были: подготовка и проведение сборов минеров, участие в учениях «Плес», руководство комиссией по доработке торпеды 65-76А… В порядке специальной подготовки заместителя Рудольф «зарядил» Лариона в Госкомиссию по приемке головной подводной лодки проекта 671РТМ. Дело настолько полезное, что офицеров, имеющих служебную перспективу, следовало бы в обязательном порядке «пропускать» через Госкомиссию. Хотя бы в качестве дублеров.
А затем настало время Лариону познакомиться с торпедистами других флотов. И их посмотреть и себя показать. Лучше - в деле. Первое дело не заставило долго ждать: в Лиепае воткнулась в грунт и там сгорела кислородная торпеда 53-65К. Через неделю водолазы достали ее. Расследование таких дел - самая работа для «эксплуататоров». Крупные ученые в таких делах люди темные.
Флагманский минер эскадры подводных лодок в Лиепае капитан 1-го ранга Фатеев Юрий Егорович. Они с Ларионом дружны еще по Владивостоку. Во Владивостоке представлялся всегда так: «флагмин 19-ой и пока еще не сняли».
Встретились, обнялись.
-Я заверил своих начальников, что раз ты едешь, то причина будет установлена.
-Не боись. Вскрытие покажет. Хоть торпеда и паровозная, мыслить будем электрически. Веди в морг. Делать будем, как учили мастера в торпедной академии во Владивостоке. Да вызывай своих бойцов-торпедистов получить задание на ближайшие сутки.
Надежный прибор «черного ящика» - автограф глубины и крена - показал, что торпеда начала куролесить сразу и по курсу, и по крену, и по дифференту. В таких случаях наиболее вероятная первопричина - нарушение управления по крену. При отказах приборов управления по курсу или по глубине торпеда ведет себя несколько иначе. Но это надо найти в торпеде и показать, а полусгоревшая торпеда неделю пролежала в соленой воде. Ну, да не впервой. Всякого пришлось навидаться.
-Слушай сюда: вскрыть все горловины, лючки, пробки. Разобщить все разъемы. Промыть все струей пресной - лучше горячей, если есть - воды. Замочить в баке с пресной водой на сутки.
Бойцы принялись за работу, а Юрий Егорович и Ларион вышли поговорить «за жизнь». Дальневосточников часто мучает ностальгия по Владивостоку.
-Куда я попал? Какие черти понесли меня сюда? Во Владивостоке в МТУ друзья. Нужна торпеда - дадут торпеду, нужны специалисты - пришлют, а тут…какое-то убожество,- и он в отчаянии махнул рукой.
-Слушай, а это все ты зачем затеял? Там же все раскисло и разъедено морской водой.
-Как, зачем? Это реанимация. Так учили мастера во Владивостоке. Все, что тут еще осталось живого, через двое суток будет «фунциклировать»54. Увидишь. Повреждение найдем, скорее всего, в цепях креновыравнивающего прибора: либо в нем самом, либо в его релейно-усилительном блоке, либо в их кабельных трассах. Поэтому проверку этих элементов оставим на самый конец. Надо научить твоих бойцов не бояться работать с трупами торпед: может пригодиться.
А через сутки:
-Продуть все воздухом, поставить калориферы, сушить изо всех сил.
Часов через 10-12 сопротивление изоляции начало повышаться. Это признаки оживления. Можно уже готовиться к работе.
-Положить рядом с трупом живую торпеду. Все агрегаты будем поочередно снимать с трупа, устанавливать на живую торпеду и проверять «фунциклирование». Начали:
-Снять регулятор напряжения…установить на живую торпеду…проверить…снять,…установить…проверить Наконец:
-Есть отказ в РУБ УКВП!
-На КРС, проверить, вскрыть, найти повреждение!
Эти уже научены и не будут бояться работать с аварийными торпедами. Познакомились в хорошем деле, если, конечно, подобную аварию с торпедой можно назвать хорошим делом. Деловым авторитетом в Лиепае Ларион обзавелся. Пора и домой к себе на Обводный канал. Там ждут очередные проблемы. Такова наша жизнь. …
А Юрий Егорович впоследствии стал начальником Минно-торпедного отдела Балтийского флота. Должно быть, неплохую подготовку получил в Минно-торпедной службе ТОФ. В автомобильной аварии получил серьезное повреждение позвоночника, некоторое время носил пластмассовый корсет, который называл «бронежилетом». После увольнения в запас работает в МТО Балтийского флота. Торпедисты чаще всего остаются верными своей профессии.
Пора, однако, и с другими флотами познакомиться. Рудольф рекомендовал Полярный. Там толковый флагмин Женя Пензин. Его однокашник по Академии. Что-то и полезное углядеть можно.
Рекомендацию начальника к исполнению!
Прилетел - прямо к делу. На базу оружия. Познакомились.
-Какие проблемы, Женя?
-Полно! Вот две телеуправляемых торпеды всплыли в точках залпа. А вон там промышленники ковыряются: у торпеды рули перекладываются не туда, куда надо.
-Давай-ка разберусь с твоими точками залпа, а после и промышленникам помогу. Покажи-ка автограммы.56
-Женя! У торпед неправильно установлены креновыравнивающие приборы. А твои охломоны при приготовлении торпед не выполняют статью….Правил Минной Службы и потому не обнаруживают своего же «пузыря». Посмотри вот отсюда вот сюда, а свети вот отсюда вот в этом направлении. А так как устанавливает их одна и та же «рука Вашингтона», то надо бы проверить и на боевых торпедах.
Проверили. Так все и оказалось.
-Ну, Женя, теперь ясно, как вооружены лодки твоей эскадры противолодочными торпедами. Хорошо ты будешь выглядеть как флагмин в случае, не дай бог, боевого столкновения с противником. А в Триполи57, часом, не твоя бригада стоит?
-Моя.
-Ну, совсем здорово! А сменные экипажи туда летают? Тогда выкрутишься. А вот эта,- Ларион показал на лежавшую метрах в шести торпеду САЭТ-60М, приготовленную к выдаче на лодку, - негерметична и потому смертельно опасна. И это без преувеличения. Загрузишь ты ее в кормовой торпедный аппарат. Контрольные краники открыты, давление в трубе торпедного аппарата такое же, как в отсеке, а в нем за поход обязательно наберется давление не меньше 1-го килограмма из-за подтравливания в системе воздуха высокого давления и не один раз. Под таким же давлением окажется и торпеда в трубе, и батарея в торпеде, и резиновые емкости с электролитом в батарее. Электролит поступит в активную массу батареи. Часов через 5-6 батарея загорится, а рядом боевое зарядное отделение, в котором больше трехсот килограммов взрывчатки, а в тротиле так и все полтонны. Хорошо, если возгорание будет обнаружено своевременно и торпеду успеют выстрелить с закрытым запирающим клапаном, а если нет - амбец.
-Ну, это-то ясно, но с чего ты взял, что торпеда негерметична?
-Я мастер спорта по пулевой стрельбе, у меня острое зрение и зрение это профессиональное. Я смотрю на торпеду, не как флагмин, а как начальник ОТК. Посмотри на торпеду внимательно. На аккумуляторном отделении торпеды 10 одинаковых пробок: по пять с каждого борта. Они закрывают отверстия, под которыми находятся стопора, исключающие перемещения батареи внутри аккумуляторного отделения. Вторая пробка слева сидит миллиметра на два ниже остальных, под ней нет прокладки. Погрузишь на лодку и ЧП тебе гарантировано. И когда-нибудь мы до этого доживем. Убрать бы ее с лодок поскорее, от греха подальше. На чем держимся? Есть прокладка - живем. Нет прокладки или она раздавлена - «амбец». И какая б…согласовывала чертежи на аккумуляторное отделение торпеды? А проверить на герметичность нельзя: проверишь - и пожар в торпеде тебе гарантирован. Военпреду, поставившему согласительную подпись под чертежом аккумуляторного отделения этой торпеды, не худо бы оторвать что-нибудь существенное.
И дожили. В 1984-ом году на подводной лодке Черноморского флота Б-44 прямо в трубе аппарата загорелась торпеда САЭТ-60М. Обошлось без взрыва, но трубы торпедного аппарата были повреждены. Везет торпедистам, пронесло на этот раз. А ведь торпеда САЭТ-60М являлась и носителем ядерного боеприпаса. Свят, свят, пронесло, слава те Господи, впору пупок перекрестить! И «сумашедшие» головы убрали с кораблей, и торпеду исключили из боекомплекта.
-Ну, Женя, теперь ясно, как вооружены лодки твоей эскадры торпедами на самооборону. Пойдем, сходим к паровозникам, посмотрим, что у них творится.
Пришли на участок приготовления кислородных торпед.
-Женя, вот в этой торпеде неправильно собран прибор потопления. Торпеда может утонуть в точке всплытия в результате продувки балласта. Вели-ка снять прибор.
Женя повелел, несмотря на возмущение ответственного за кислородные торпеды капитана 3-го ранга Давида Раксина. Прибор сняли, осмотрели, убедились, что в научном институте не только «крутые» ученые живут, попадается и свой брат, торпедист, которому флотскую лапшу на уши - как Геннадий Стафиевский ученым-акустикам - не навесишь. Сам навесит кому угодно. А Давид, держа прибор в руке, посмотрел на своих торпедистов так свирепо, как чекист на врагов народа в 1937-ом году: так подставить своего начальника! Лариону даже показалось, что он хочет треснуть этим прибором кого-то из торпедистов по башке: наверное, того, кто собирал прибор.
Женя был удручен: никак не ожидал оказаться «размазанным» по специальности.
-Женя, я вот вожу тебя носом по столу по специальности, а где же командир базы, где главный, а точнее, уголовный инженер, который в контрольно-приемном листе своей подписью заверил главную строчку документа: «контрольную проверку произвел, торпеду к выдаче разрешаю»?
-С ними я разберусь сам.
Молодец, Женя! Так и должен поступать настоящий начальник. Даже от праведного гнева вышестоящих начальников нужно защищать подчиненных, а спрашивать с них самому. Таких людей нельзя «сдавать» никому. Если мы таких людей будем сдавать, то с кем же мы останемся? Достаточно научить. Ларион и не «сдал» его ни начальникам, ни, тем более, в ЧК, но себе не отказал в удовольствии!
-Женя, я слышал, собираешься в Академию начальником кафедры? Вполне созрел! Только не на Ушаковскую58 набережную тебе нужно, а на Литейный проспект, дом № 4.59. У них, я слышал, есть несколько этажей в подвале, так тебе в самый низ! И «опять по пятницам пойдут свидания».
-Шуточки у тебя какие-то уголовные!
А других у этого торпедного садиста и не бывает.
Мимоходом Ларион отметил про себя, что почему-то нет никого из офицеров Минно-торпедного управления Северного флота. Неужели им не интересно, почему всплыли в точке залпа торпеды? Из Владивостока на Камчатку он бы не полетел по такому случаю: сами бы там разобрались. А вот в базы оружия в заливе Стрелок слетал бы на машине обязательно.
Поездка была весьма результативной прежде всего для эскадры подводных лодок и флагманского минера. Впрочем, и для Лариона тоже: и здесь он деловым авторитетом обзавелся.
Были и другие поездки на другие соединения флота, хотя и не столь результативные, но не менее полезные для установления деловых отношений.
