Работа Минно-торпедного управления в условиях чрезвычайного происшествия

Опубликовано в Капитан 1 ранга Бозин Ларион Михайлович "Очерки торпедной жизни" Вторник, 19 мая 2015 14:33
Оцените материал
(1 Голосовать)

До  начала  расследования  этого  чрезвычайного  происшествия  и  ликвидации  его  последствий  необходимо  зайти  в  одно  небольшое  подразделение  управления:  Группу  ремонта  вооружения  кораблей.  Группа  нештатная,  но  абсолютно  необходимая.  Она  есть  в  МТУ  всех  флотов.  И  везде  нештатная.  Попробуй,  выйди  в Оргмобуправление18   с  предложением  сократить  какую-нибудь  малозначащую  должность  и  ввести  вместо  нее  должность  начальника  Группы  ремонта  вооружения.  Сократят  непременно  и  уж  точно  не  введут.  Группа  невелика:  два  офицера  -  вместе  с  начальником  -  да  двое  гражданских  сотрудников.  Только  успевай  принимать  телефонограммы,  на  каком  корабле  и  что  именно  вышло  из  строя,  да  отправляй  специалистов  для  ремонта.  Чрезвычайные  происшествия  с  оружием  на  кораблях  чаще  всего  задевают  и  Группу  ремонта  -  по  принадлежности.  Им  тоже,  как  и  торпедистам,  приходится  вращаться…

 В  пять  часов  утра  начальника  МТУ  ТОФ  разбудил  телефонный  звонок.  Звонил  дежурный.

 - В  3  часа  40  минут  по  Владивостокскому  времени  на  СКР-136  КВФ  в  средней  трубе  кормового  торпедного  аппарата  произошел  взрыв.  В  результате  взрыва  боевое  зарядное  отделение  торпеды  СЭТ-40  упало  по  трапу  вниз,  внутрь  корабля  в  коридор  кают,  где  и  сгорело.  Кормовая  часть  торпеды  выбила  заднюю  крышку  торпедного  аппарата  и  улетела  за  борт.  Жертв  и  пострадавших  нет.  В  10  часов - на  доклад  к  зам.  Комфлота.

 - Начальников  2-го  отдела  и  Группы  ремонта  вызвать  на  службу.  Прибыть  к  7:оо

 Ясно,  что  «именинниками»  будем  мы,  Минно-торпедная  служба.  И  по  факту  взрыва  -  торпеда-то  наша  -  и  по  восстановлению  корабля.  Ранний  вызов  на  службу  взбодрит  начальников,  придаст  им  ощущение  серьезности  положения.

 Через  полчаса  Бродский  уже  из  своего  кабинета  звонил  в  Петропавловск-Камчатский.  Начальник  Минно-торпедного  отдела  Камчатской  военной  флотилии    капитан 1 ранга  Афонин  внес  ясность  в  положение  дел.

 - В  коридоре  кают  выгорело  около  200  метров  кабельных  трасс  и  двери  кают.  Механики  оценивают  замену  кабельных  трасс  примерно   в  трое  суток.  Средняя  труба  торпедного  аппарата   разрушена,  остальные   трубы  и  торпеды  в  них  повреждений  не  имеют.

 С  прибытием  вызванных  начальников  ввел  их  в  курс  дела.

 - В  сложившейся  обстановке  у  нас  две  задачи:

Первая:  восстановление  боеспособности  корабля.  Нам  нужно  не  отстать  от  механиков,  которым  предварительно   нужно  трое  суток  для  работ.  Тогда  мы  не  будем  крайними  хотя  бы  в  сроках  ввода  корабля  в  строй.

Вторая:  работа  в  комиссии  по  установлению   причин   взрыва.

Со  вторым,  более  простым  вопросом,  сейчас  решим  и  на  время  забудем  об  этом.  Ближайшим  рейсом  самолета  на  Камчатку  вылететь  Бозину  и  готовиться  к  работе  в   комиссии:  формуляры  на  торпеду,  батарею,  КПЛы,  КОЛы  20 , допуски  расчетов  и  прочее.  Мы  же  сосредоточимся  на  главном:  замене  торпедного  аппарата.  Разбирать  торпедный  аппарат,  заменять  одну  трубу  непосредственно  на  корабле  -  дело  долгое  и хлопотное.  Илья  Залманович, 21  есть у  нас  исправный,  действующий  пятитрубный  аппарат  под  малокалиберные  торпеды?

 - Есть.  В  учебном  центре  на  острове  Русский.

 - Командующий  флотом  сейчас  находится  в  Москве.  Предложим  заместителю  Командующего  флотом  такое  решение.  Не  выводить   корабль  из  дежурства.  Демонтировать  аппарат  учебного  центра  и  транспортным  самолетом  перебросить  его  на  Камчатку.  А  поврежденный  с  СКР-136   обратным   рейсом  самолета  сюда  в  учебный  центр.  Полагаю,  что  предлагаемое  решение  будет  утверждено.  Пока  еще  не  начался  рабочий  день  и  специалисты  не  разошлись  по  кораблям,  всех  необходимых  специалистов  по  торпедным  аппаратам  и  системам  стрельбы  направить  в  учебный  центр  готовить  торпедный  аппарат  к  демонтажу.  Если  нужны  специалисты  из  механического  цеха  от  Ульченко - возьмите  и  их.  Командиров  баз  оружия  на  Эгершельде  и  Русском  22  с  началом  рабочего  дня  я  сориентирую  по  задаче  и  времени  исполнения.  Илья  Залманович,  сколько  времени - ориентировочно - потребуется,  чтобы  демонтировать  аппарат  в  учебном  центре  и  загрузить  его  на  КРАЗ?

- К  исходу  дня  справимся.

 - Значит,  грузовой  самолет  будем  просить  под  погрузку  часов  на  20.  Афонину  и  начальнику  Тыла  КВФ  я  позвоню  прямо  из  штаба  Флота.  Там,  на  Камчатке,  потребуется  плавучий  подъемный  кран,  чтобы  снять  поврежденный  аппарат  с  корабля.  Потребуется  завтра  утром.  К  этому  времени  торпеды  выгрузить,  аппарат  подготовить  к  снятию  с  корабля.  Из  наших  аппаратчиков  и  путсистов  23  есть  кто-нибудь  на  Камчатке?

 - Есть.  Два  аппаратчика  и  два  путсиста.

 - Всех  -  в  распоряжение  Афонина.  На  все  про  все  у  нас  трое  суток.  Время  пошло.  Все  свободны.

 Заместителю Командующего флотом Бродский предложил:  корабль из дежурства не выводить, восстановить своими силами  без помощи судоремонтного завода за трое суток. Заместитель Командующего флотом  предложенное решение утвердил. Ничего  лучшего  придумать  было  нельзя,  да  и  не  нужно.  Необходимые  команды  были  отданы  и  специалисты  Минно-торпедной  службы  стягивались  к  местам работ и на острове Русский и на Камчатке.  Минно-торпедная служба входила в режим работы по чрезвычайному происшествию...

 Около  20  часов  в  аэропорту  Кневичи  грузовой  АН-12  с  опущенной  аппарелью  уже  поджидал  КРАЗ  с  торпедным  аппаратом.  КРАЗ  прибыл  в  сопровождении  автокрана.  Погрузка  и  раскрепление  и  аппарата  заняли  около  трех  часов  и   в  полночь  самолет  вылетел  в  Петропавловск-Камчатский.  Сам  начальник  Управления  вылетел  еще  раньше.  А  утром  другой  КРАЗ  с  другим  автокраном   уже  на  Камчатке  в  аэропорту  Елизово  встретили  самолет.  В  середине  второго  дня  КРАЗ  с  торпедным  аппаратом  стоял  на  пирсе  у  борта  поврежденного  СКР,  а  с  другого  борта  уже  стоял  плавучий  подъемный  кран.  Началась  операция  по  замене  торпедного  аппарата  на  борту  корабля.  Ничего  экстраординарного  не  произошло.  Пошли  последние,  третьи,  сутки  работы.  Механики  заменили  кабельные  трассы,  минеры  соединили  все,  предварительно  промаркированные  жилы  кабелей.  Началась  заключительная  операция:  согласование  системы  стрельбы.  Обычная   для  специалистов  минно-торпедной  службы  работа.

 А  в  Москве  под  руководством  начальника  Генерального  Штаба  маршала  Советского  Союза  Куликова  проходили  сборы  руководящего  состава:  командующих  округами  и  флотами.  И  вдруг - ЧП  на  флоте!  Да  не  одно,  а  два  сразу.  На  ТОФ  -  взрыв  торпеды  в  трубе  торпедного  аппарата,  на  ЧФ  -  пожар  на  крейсере  «Москва».  Адмиралы  Маслов  (ТОФ)  и  Ховрин  (ЧФ)  -  «именинники».

 Через  трое  суток  Командующему  ТОФ  адмиралу  В. П. Маслову  в  Москву  последовал  доклад:  корабль  в  строю. Начальник  Генерального  штаба  не  поверил  в  то,  что  за  трое суток  можно  восстановить  боеспособность  корабля  после  такой серьезной  аварии  и  потребовал  доложить  в  подробностях,  как происходил  процесс  замены  торпедного  аппарата  и  на  острове Русский,  и  в  авиации,  и  на  КВФ.  С  подробным  указанием  на каждый час времени, где, что и как делалось. Бродский написал подробное  донесение.  Командующий  флотом,  получив  в  Москве донесение, был удовлетворен тем, что с такой серьезной аварией службы  флота  справились  быстро.  И  перед  начальником Генерального штаба выглядел вполне «на уровне». В отличие от адмирала  Ховрина, которому было задержано присвоение очередного  воинского  звания.

 А комиссия по расследованию причин взрыва закончила свою работу еще раньше. Матрос-торпедист  включил грелки торпедного аппарата и пошел себе спать. Так и проспал до самого взрыва.  Грелки  так  нагрели  аппараты,  что  электролит  в  батарее  средней  торпеды  закипел  и  поступил  в  активную  массу  батареи.  А  дальше  все  по  науке:  возгорание  батареи  и  взрыв.  Командира  корабля,  конечно,  вздули,  а  с  матроса  какой  спрос?  Так  и  служили.  Такова  уж  торпедная  жизнь.

 А  жизнь  торпедная  на  Тихоокеанском  флоте  очень   аварийная.

  В  1969-ом  году  контр-адмирал  Хомчик  Сергей  Степанович  командовал  бригадой  подводных  лодок  в  бухте  Конюшково.  «До  того»  командовал  на  Северном  флоте  дивизией  лодок.  Подводная  лодка  его  дивизии  К-44  столкнулась  с  другой  лодкой,  авария  была  достаточно  серьезной.  Назначили  с  понижением  командовать  бригадой  лодок  613-го  проекта.  Невезучий  адмирал.  Лодка  его  бригады  вылезла  на  камни  у  острова  Аскольд.  Трубы  нижних  торпедных  аппаратов  были  деформированы,  в  одной - заклинена  боевая  торпеда  53-65К.  И  как  раз  в  районе  боевого  зарядного  отделения. А  в  нем   два  взрывателя.

 Кто-то  из  великих  сказал,  что  интуиция  это  концентрированное  выражение  опыта.  Такой  интуицией  обладал  флагмин  бригады  капитан  3-го  ранга  Степанченко  Иван  Петрович.24  Он  перед  выходом  в  море  приказал  командиру  БЧ-3  лодки  перегрузить  торпеды  с  ядерными  боевыми  зарядами  из  нижних  торпедных  аппаратов  в  верхние,  а  торпеды  с  обычными   зарядными  отделениями,  наоборот,  из  верхних  аппаратов  -  в  нижние.  Такая  торпеда  53-65К  с  обычным  зарядным  отделением   и  оказалась  заклиненной.  А  где  аварийные  торпеды - там  и  торпедный  начальник.  Такая  уж  у  него  вахта.

 Лодку  прибуксировали  в  базу.  Торпеды  - кроме  заклиненной - выгрузили  без  проблем.  Вытаскивать  аварийную  торпеду  опасно,  но  «надо,  Федя».  Смелый  флагмин  эскадры  капитан  1-го  ранга  Шмейлин   Борис  Вульфович:  «торпеду  разоружаю  лично,  ждать  моего  возвращения».  Часа  через  четыре  возвратился  с  судоремонтного  завода,  имевшего  место  быть  в  бухте  Чажма,  со  сварщиком  и  автогенным  аппаратом.  Показал,  где  и  что  вырезать.  Это  в  наше  время  имеются  отрезные  машинки,  от  которых максимум - искры,  а  в  то  время  - только  автогенный  резак.  Опасно?  Безусловно.  Всех,  на  всякий  случай,  отогнали  подальше  от  лодки.  Сварщик  вырезал  кусок  трубы  торпедного  аппарата.  Борис  Вульфович  получил  доступ  к  взрывателям.  Остальное  было  делом  техники. 

 И  чего  только  не  сделает  нормальный  советский  сварщик  за  два  килограмма  «матерьяла»?  Да  хоть  на  амбразуру!  Нам  все  равно:  что  водка,  что  пулемет -  лишь  бы  с  ног  валило!

А  если  бы  заклиненным  оказался  ядерный  боезапас?  Скандал  мог  бы  достичь  уровня  Министра  Обороны.  Вот  что  значит  интуиция.  И  такой  бывает  торпедная  жизнь.

 А  лодка  простояла  в  ремонте  года  два.  По  окончании  ремонта  механики  ограничили  глубину  ее  погружения:  30  метров!  Зато  доложили,  кому  следует:  лодка  в  строю!  Докладывать  нужно  уметь!  Ну  и,  конечно,  надо  знать,  что  докладывать.  Про  30  метров  уж  точно  ни  к  чему.

Прочитано 2849 раз
Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии

Пользователь