Оцените материал
(2 голосов)

От того, как личный состав подготовит свой корабль к походу, так этот поход и пройдет. Самая большая нагрузка, конечно же, ложилась на плечи личного состава БЧ-5. Подготовить материальную часть, ЗИПы, аварийно-спасательные средства для борьбы с пожаром и с водой, проверить аппараты ИДА-59, заправить баллончики этих аппаратов кислородом и азотно-гелиево-кислородной смесью, проверить манометры в технической лаборатории, провести тренировки по борьбе за живучесть, получить спирт, - вот далеко не полный перечень мероприятий, которые предстояло выполнить. Наши механики, выполняя все эти виды работ, носились как угорелые, забывая, порой,  даже перекусить. Даже во время обеда офицеры БЧ-5 нашей лодки получали ценные указания от флагманского механика и его помощников. Наблюдать за деятельностью флагмеха Белова в эти минуты было истинным удовольствием. Представьте себе обеденный зал столовой на береговой базе. Вдоль этого зала, на всем его протяжении расставлены столы, за которыми сидят  офицеры подводных лодок. Каждой лодке выделялись отдельные столики, за которыми и рассаживались офицерские кадры в количестве восьми человек. Входя в столовую, Белов начинал движение по направлению к своему столику, расположенному в противоположном конце зала. Геннадий Михайлович  был помешан на гигиене,  руки перед приемом пищи он всегда мыл с мылом очень тщательно, вкладывая в этот процесс весь жар своей души. Некоторым хирургам не грех было-бы поучиться у этого  представителя инженерно-технической  профессии, позавидовать тому фанатизму, с которой производилась обработка рук. Закончив гигиеническую процедуру, Белов доставал из кармана своей тужурки чистейший, наутюженный носовой платок, которым он тщательной вытирал каждый свой пальчик, производя вращательно-круговые движения. Следуя  испытанным маршрутом по обеденному залу и, при этом,  безостановочно вытирая свои руки платком, Белов по ходу своего движения задавал различные вопросы механикам подводных лодок. Поравнявшись с одним из столов, Белов делал легкий наклон в сторону командира БЧ-5, которому  вкрадчиво задавал вопрос специфического характера: «ЗИП сдал?». Затем флагмех, продолжая свое движение без остановки, спрашивал у очередного механика: «Тренировку провел?» У третьего механика Белов интересовался, получил ли тот манометры из проверочной лаборатории. Все это происходило очень деловито и динамично. Белов был весь такой серьезно-сосредоточенный, очень деловой. В его манерах было много утонченности и даже какой-то женственности. Своим поведением Белов веселил нашего командира группы движения Володю Жидкова, который наградил своего начальника прозвищем «ИКД», что в переводе означало – имитация кипучей деятельности. Мне же лично, Белов представлялся неким опереточным персонажем, белокурым принцем, в котором было слишком  много позерства. После эпизода с заклиниванием горизонтальных рулей на подводной лодке «С-381», флагманского механика бригады я не воспринимал всерьез.    Помощниками флагманского механика бригады были капитаны 3-го ранга Нагнибеда и Жестков. Откуда появился первый из них, сказать не могу, а со вторым я уже немного успел послужить на пл «С-166».


     У минера Сережи Световидова также были ответственные задачи по подготовке своей материальной части к походу. Собственно говоря, использование лодочного вооружения и является главной задачей подводной лодки, ради которой штурман прокладывает курс, а механики обеспечивают движение. Все усилия боевых частей и служб подчинены единой цели – обеспечению благоприятных условий для нанесения удара по врагу. Конечно, дизельная лодка 613-го проекта не являлась первой скрипкой среди остальных представительниц подводного флота, но урон противнику могла причинить и она. Минная постановка на морских коммуникациях противника была вполне возможна. Наша лодка в этом походе будет использоваться в минном варианте. Одна из мин будет иметь ядерный боезаряд. Подготовкой БЧ-3 руководит флагманский минер капитан 3-го ранга Покальнис. Важная роль в подготовке оружия отводится минно-торпедной части береговой базы, командиру которой и моему соседу по подъезду Сердюку предстоит серьезная работа в ближайшие дни. Сережа Световидов находился в хороших отношениях с флагманским минером, они даже проживали в одной квартире в доме по улице Садама. Их соседство напоминало мне свои недавние дни, когда я точно также соседствовал на одной жилплощади с семьей Грищенко. В праздничные дни Покальнис и Световидов объединяются семьями и отмечают очередное торжество. На одном из таких «собантуев» удалось поприсутствовать и мне со своей женой. Обстановка за столом была душевная. Покальнис вел себя очень просто, не показывал своим видом, что он большой начальник, рядом с которым сидит его подчиненный в звании лейтенанта. Конечно, во всем соблюдался такт, никакого панибратства не было и в помине.  В заключительной части вечера дело дошло до песен, а поскольку я принес с собой баян, то на нем мне и пришлось подыграть поющней компании. Покальнис расчувствовался и попросил сыграть его любимую песню «По морям, - по волнам». На просьбу флагманского минера я моментально откликнулся и выполнил его заявку, чем привел его в состояние восторга. Странно, - думал я, - судя по фамилии, Покальнис – латыш, а душа у него все-таки русская.   


     Нашему штурману Геннадию Зелюкову помогал готовиться к походу флагманский штурман капитан 3-го ранга Мучкин Евгений Николаевич, которй был опытным специалистом-наставником. Евгений Николаевич был уже не молод. За его плечами многолетняя служба на подводных лодках на должностях штурмана и старпома. В памяти Мучкина отпечатался поход в Албанию в 1959 году, когда албанцам по решению нашего правительства продали подводную лодку. Албанцы стали для Евгения Николаевича именем нарицательным, не слишком хорошие воспоминания были связаны у него с этим народом. Когда флагманский штурман бывал кем-то недоволен, то выражал свое отношение к «нехорошим» людям единственным ругательным словом  - «албанцы». Албанцами Мучкин называл также тараканов (хотя на нашей лодке их не было). В начале своей карьеры Мучкин не собирался становиться флагманским штурманом, заветной мечтой Евгения Николаевича была должность командира подводной лодки. Для того чтобы стать командиром, нужно было какое-то время послужить старпомом, проявить себя с положительной стороны. Но мечте Евгения Николаевича не суждено было осуществиться. Он был очень требовательным старпомом, был зациклен на уставном порядке. На этой почве Мучкин не давал никому пощады, действуя чересчур жестко. Порой он бывал слишком  занудлив, ему явно не хватало гибкости в отношениях с личным составом. В один прекрасный момент личный состав, сильно устав от придирок и деспотизма старпома, подстроил ему одну пакость. У Евгения Николаевича пропал один важный документ под грифом «Секретно». Этот случай навсегда положил конец карьеристским намерениям Мучкина. Он вынужден был  смириться с реальностью и «переквалифицировался» во флагманского штурмана. В этой должности Евгений Николаевич и закончил свою службу. Мы частенько оказывались с Мучкиным наедине во время совместных выходов в море и вели беседы на различные темы. В откровениях флагманского штурмана постоянно присутствовали боль и обида за тот трагический случай, связанный с пропажей документа, стоивший ему командирской карьеры.


-А знаешь, доктор, - обратился как-то ко мне  Мучкин со своими откровениями, - я постоянно анализирую тот случай с утерей секретного документа. И чем больше я думаю на эту тему, тем отчетливее себе представляю, что потерять я его не мог. У меня этот документ украли мои подчиненные, которые не хотели видеть меня командиром. Потерять документ для меня, было практически невозможно, я всегда был слишком педантичен и аккуратен во всем, а уж с секретами особенно. 


В подготовке нашей лодки к дальнему походу принимали участие и другие флагманские специалисты нашего соединения: флагманский связист капитан 3-го ранга Сычев, флагманский РТС капитан 3-го ранга Киричек, флагманский химик капитан 3-го ранга Пышин, флагманский СПС Рубцов. Возможно,  кого-то за давностью лет я упустил из виду, что ж поделать, возможности человеческой памяти не безграничны. Вспоминая специалистов штаба нашей бригады, я хочу сказать, что все  они вели скромный образ жизни, без каких-либо излишеств, в роскоши не утопали. Лишь два штабных специалиста имели личный автотранспорт. Мичман Валентин Попов имел 21-ю «Волгу» белого цвета, а капитан 3-го ранга Киричек  ездил на «Москвиче» болотного цвета. Свои автомобили Попов и Киричек приобрели благодаря заграничным командировкам. У командиров лодок своих машин длительное время не было. Только в конце 1972-го года Владимир Васильевич Богрецов приобрел автомобиль «Москвич», пока его везли на перекладных к месту назначения, «доброжелатели» нацарапали острым предметом крылатое слово из трех букв на левой передней дверце. Но хозяин машины этим актом вандализма не был опечален, отнесся к этому пустяку философски спокойно.                                    


Несколько слов о своей подготовке к дальнему походу. Для того, чтобы не было срывов по причине чьего-либо нездоровья, мне пришлось тщательно проверить личный состав. Надо было исключить все возможные случаи срыва боевой задачи.  Моряки, вызывавшие хоть малейшее сомнение, направлялись на обследование в госпиталь. С помощью флагманского врача Казанчева удалось привлечь госпитальных специалистов к проведению медицинского контроля за состоянием здоровья членов нашего экипажа. Благодаря врачам госпиталя удалось освободить от участия в походе несколько моряков, имевших незначительные нарушения жизненных функций организма. Свободные штатные вакансии были тут же заполнены личным составом с других лодок. Офицерский состав в предпоходовом периоде прошел диспансеризацию. Большое внимание уделялось санации полости рта. В первую очередь пришлось составить список нуждающихся в лечении зубов, эти данные были получены после проведения осмотра стоматолога. Затем был составлен план-график санации зубов. Было потрачено немало сил, чтобы этот план оказался выполнен, приходилось отрывать моряков от выполнения их функциональных обязанностей и водить их в медицинский пункт. Бывали случаи, когда поход отдельных военнослужащих в стоматологический кабинет, нужно было «выбивать» со скандалом. Перед походом всегда возникает куча срочных и неотложных дел, в этом случае лечение зубов, кажется неоправданным расточительством времени. И все-таки поставленную задачу я выполнил. Даже командира мне удалось уговорить. Он панически боялся стоматологического кресла, но сумел преодолеть свой страх и позволил врачу-стоматологу навести порядок в ротовой полости. Еще сложнее было затащить к стоматологу командира БЧ-5 и его подчиненных, в первую очередь, трюмных машинистов. К моменту нашего выхода на боевую службу, все нуждающиеся в санации полости рта были вылечены.


     Каждую свободную минуту я старался проводить с пользой для дела. Я часто бывал в госпитале вместе с химиком-саниструктором Зубаревым. К операциям нас попрежнему допускали неохотно, но подержать в руках крючки, побыть в роли вторых и третьих ассистентов нам разрешали. Коля Зубарев оказался очень смышленым учеником, он как губка впитывал все детали опертивных вмешательств и процесс подготовки к ним. 


     На завершающем этапе подготовки проводилась флюорография органов грудной клетки всему личному составу. Работники продпищеблока и трюмные были обследованы на бактерионосительство. Скрупулезнейшим образом были проверены все медицинские книжки наших моряков, в Балтийске нас ожидала проверка штабом флота, поэтому недочетов в документации не должно было существовать.


     Продовольственные вопросы также пришлось решать по полной программе. Учитывая свои недоработки по подбору ассортимента продуктов, допущенные при подготовке к походу пл «С-381», на этот раз я все старался предусмотреть и упредить негативные последствия самым радикальным методом. Зная нелюбовь личного состава к кашам, желая угодить чаяниям народа, я постарался добыть сверхнормативное  количество картошки. За спирт мне удалось получить около 3-х тонн картофеля, который загрузили в первом отсеке по правому и левому борту, за стеллажами с торпедами. Помимо продуктов автономного пайка мне удалось при содействии командира решить вопрос относительно получения на продовольственном складе бочки соленого сала, а также 2-х бочек селедки. Все эти полезные приобретения настраивали на оптимистическую волну. Ночное чревоугодие, о котором я рассказал несколькими страницами выше, и неизбежное, как приход дня и ночи, было гарантировано и материально подкреплено. С нами в поход направлялись заместитель командира бригады капитан 1-го ранга Зинченко Виктор Михайлович (подпольная кличка «тетя Зина»). Этот добрейший человек заменил Льва Михайловича Жильцова, убывшего к новому месту службы. В качестве второго командира с нами в поход отправился  капитан 2-го ранга Богрецов В.В.  Его мы хорошо знали и уважали. Человек он был горячий, «закипал» очень быстро, мог раскричаться из-за любой ерунды, но был отходчив. С подбором командного состава, нам, определенно, повезло. 

     За два дня до нашего выхода в автономку мы были свидетелями возвращения из похода подводной лодки «С-381». Встреча лодки прошла торжественно под звуки марша, исполненного духовым оркестром. Как дань уважения флотской традиции было вручение экипажу запеченого поросенка на блестящем никелированом подносе. Словом, все было путем, без отступлений от этикета, проводимого ритуала.


   Кажется, мы все успели приготовить и выполнить. Настроение перед выходом в автономку было боевым. Как и ожидалось, не хватило времени на предпоходовый отдых. Ну что ж, отдохнем после похода.

 

Прочитано 3531 раз
Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии

Пользователь