Описывать подробно период своей учебы в интернатуре флота я не буду. Ограничусь лишь короткой информацией. Теоретические занятия проходили в Балтийске, в учебных аудиториях интернатуры. При  интернатуре  было и общежитие, в котором мы проживали в течение всего периода обучения. Практику по специальности мы проходили в клиниках города Калининграда. Большинство врачей постигали азы хирургии на базе областной больницы, там у них была богатая практика. Моему бывшему однокурснику Вите Киселеву посчастливилось стажироваться в военном госпитале им. Саулькина, Вите повезло больше чем остальным. Мне с врачом Костюковым А.Е. выпал жребий стажироваться в больнице рыбаков. Эта больница была хорошо оснащена благодаря своей принадлежности к богатому ведомству. В Калининграде больницу рыбаков в шутку называли ковровой, из-за обилия ковров и ковровых дорожек, которые были не по карману остальным ЛПУ города. В этом учреждении работали опытные врачи-хирурги, среди которых выделялся доктор медицинских наук Шор. Обязанности заведующей отделением исполняла врач-хирург Тягунова Т.В., дама с довольно сложным и вздорным характером. Оперировать больных нам с Костюковым доверили с первого же дня нашей практики. Зная нашу слабую теоретическую и практическую подготовку, врачи хирургического отделения все же разрешали многое выполнять самостоятельно, правда, при этом они контролировали наши действия, подсказывали нам в случае возникавших затруднений.  В процессе своего обучения я получил необходимые навыки в диагностике, научился выполнять оперативные вмешательства, среди которых важное место занимали аппендэктомии. Выпускной экзамен по хирургии я сдал на «отлично». Теперь можно и в автономку отправляться, в случае чего, с аппендицитом справлюсь. За время учебы я дважды побывал дома. Мой первый приезд был приурочен к встрече нового года, а второй раз я приезжал по случаю переезда на новую квартиру. Получению отдельной квартиры предшествовали следующие обстоятельства. Наш сосед Саша Грищенко, проживавший, как известно, в 2-х комнатах, неожиданно для нас получил квартиру в новом доме. Моя жена очень болезненно отреагировала на это событие и решила проявить свой характер, поставить вопрос ребром перед командованием бригады о предоставлении нашей семье отдельного жилья. Грищенко оказал содействие моей супруге в осуществлении ее «генерального» плана, ранним утром он провел ее в здание штаба, показал, где находится кабинет комбрига Портнова, а сам смылся во избежание неприятностей. Алла вошла в кабинет комбрига, который в эти минуты изучал какие-то документы. Появление молодой красивой женщины в столь раннее время обескуражило командира соединения. Выставить из кабинета нежданную посетительницу он не посмел, не позволило воспитание, а выслушать жену врача Викторова комбригу пришлось. Доводы и аргументы Алины Андреевны возымели нужное воздействие, оказались весомыми, и под их натиском Портнов сдался и выделил нам отдельную двухкомнатную квартиру в старом доме.  Получив радостное известие из дома, я вихрем помчался в Палдиски, выполнять приятную миссию по переезду в новое жилье. Одна комната моей квартиры имела площадь около 16-и  квадратных метров, а вторая комната была совсем крохотной, из-за чего эти квартиры в народе прозвали «полуторками». Квартира была хоть и небольшая, но теплая и  очень уютная.  Не так давно она принадлежала врачу Пюрецкому А.И., который только что переехал в Таллин, где он получил новое жилье. Располагалось наше семейное гнездышко на 1-м этаже дома по улице Лауристини. Нашей радости, казалось, не было предела. В студенческие годы мы много скитались по разным углам, испытывая дискомфорт, а также произвол хозяев квартир. Все эти годы мы мечтали о своем жилье, тогда эта мечта казалась нам несбыточной. И вот, наконец, свершилось, мы имеем отдельную квартиру. Теперь у нашего сына будет своя комната.  Саша быстро растет, развивается стремительно, в его лексиконе много интересных слов и словосочетаний. Мы с женой были молодые и неопытные. Слушая болтовню сына, мы смеялись от души, но записать все эти перлы нашего  чада мы не догадались, а если бы хватило ума, то великий русский язык пополнился новыми открытиями. Теперь наш Саша вырос, живет вдали от нас. Мы же, его родители, коротаем свое одиночество в 3-х комнатной квартире, предаваясь воспоминаниями о днях минувших. С каким-то теплым и трепетным чувством мы извлекаем из глубин  своей памяти наиболее яркие страницы нашей жизни, о том, как молоды мы были. О том, что было трудно, мы не хотим вспоминать. Да, конечно, были разлуки, но ведь и радостные встречи также имели место. А поскольку, цементирующей основой нашей молодой семьи всегда был сын, то о его детстве мы чаще всего и ведем разговор, сидя на кухне за чашкой чая. Лишь несколько его словечек сохранила наша память: «тиси» (часы), «каволь» (ковёр), «яба» (яблоко), «катеня» (конфета), «хлихля» (крышка), «лёлецька» (ёлочка), «батийх» (Балтийск).   
   

     Саша рос очень шустрым подвижным мальчиком, уследить за его перемещениями в пространстве, упредить очередную пакость было очень сложно, почти невозможно. Реакцию он имел отменную и на выдумки был горазд.  Все, кто из моих сослуживцев  хотя бы раз видел моего сына, испытали необыкновенный восторг и умиление, окрестив сорванца «вождем краснокожих» (в то время фильм «Деловые люди», снятый на сюжетной основе новелл О.Генри уже с успехом прошел по экранам страны). Но то, что было хорошо для посторонних людей для родной матери не всегда было настолько же приятно. Она все время была в напряжении, пытаясь угадать и упредить очередную проделку сына. Иногда это получалось.

    Чтобы закончить рассказ о моем новом жилище, я хочу рассказать о его некоторых специфических особенностях, а также о наших соседях по подъезду.

     Дом, в котором нам выделили квартиру, был вполне комфортабельным для проживания, в нем даже была горячая вода. Ванная комната и санузел располагались в отдельных помещениях. Если ванная комната не вызывала никаких нареканий, то туалет был спроектирован, видимо, не совсем трезвым архитектором, а может исполнение нормального проекта подкачало, строители были не здоровы. Помещение туалета было настолько тесным, что край унитаза почти касался двери. По этой причине исполнение «желаний» осуществлялось либо с открытой дверью, или с выполнением гимнастических упражнений  на растяжку, тут требовалось максимальное разведение бедер в стороны.  За время своей службы в Вооруженных Силах мне довелось немало помотаться по белу свету, квартир, полученных мной за эти годы, было аж девять. Но нигде такого уникального туалета я больше не встречал.

  Дом наш был пятиэтажный. В нашем подъезде проживали офицеры и мичманы. На первом этаже по бокам от нашей квартиры жили капитан-лейтенант Сердюк, офицер минно-торпедной части нашей бригады, и капитан 3-го ранга Якушенков, преподаватель учебного центра. У Сердюка была жена и двое детей, а Якушенков проживал с женой, дочь его была уже взрослая и проживала отдельно от своих родителей. Прямо над нами, на втором этаже жил наш финансист майор Попов со своей женой и собакой-боксером. Детей у Поповых не было. На 4-м этаже размещался флагманский механик бригады капитан 2-го ранга Белов со своей семьей. Только у него в квартире был телефон. В остальных квартирах подъезда телефонов не было. По этой причине Геннадий Николаевич вынужден был терпеть определенные неудобства, предоставляя возможность пользоваться своим аппаратом жильцам подъезда. На 5-м этаже жил мичман Шамитько старшина команды трюмных одной из лодок бригады, у мичмана была жена, которая работала медсестрой в госпитале, а дочь была ровесницей нашего сына. Остальных соседей по подъезду я уже забыл.