14 мая 1971 года мы вышли в море для встречи с американским авианосцем «Бульварк», который вместе с другим авианесущим кораблем «Интерпид» осуществлял демонстративное маневрирование в северо-восточной части Балтийского моря. Нам была поставлены задачи по обнаружению, слежению и выполнению учебной атаки по иностранным кораблям. С нами в море, на этот раз, отправился заместитель командира бригады Жильцов Л.М. Он, как и подобает военачальнику в его должности и звании, разместился в каюте командира. И вот мы вышли в море выполнять поставленную задачу. Погода не радовала нас, штормило сильнее обычного, но о превратностях балтийского климата на этот раз никто  не думал. Авианосец «Бульварк» надо было обнаружить на подступах к Балтике, то есть еще в Северном море. Помимо штормовой погоды были и другие факторы, которые омрачали душу наших командиров. Ночи, хотя и не были белыми, но их сумрак был недостаточным, для того чтобы без опаски всплывать, где попало осуществлять зарядку аккумуляторных батарей, сотрясая грохотом дизелей все обозримое пространство, какая уж тут к черту, скрытность. К тому же глубины в Северном море имеют свои особенности, море по большей части мелководно, погружаться нужно с осторожностью. С такими вот невеселыми мыслями шли мы в указанный район.  Не буду утомлять читателя длинными повествованиями о том, как мы пересекали Балтийское море из одного конца в другой, как швыряла наш корабль безумная стихия. Многих укачало,  укачался и я, хотя, до сей поры, был уверен, что стал настоящим моряком, и никакой шторм мне не страшен. Стыдно было мне за свою слабость не было. Море, как известно, не щадит ни матроса, ни офицера. Перед морем все равны. Впрочем, проявления морской болезни у меня стали менее отчетливы, что вселяло надежду на то, что я не так уж безнадежен. Несмотря на болезненное состояние, я не «пал смертью храбрых», не лег пластом как другие, а сохранял видимую активность, что мне, кажется, удалось.


В ночь с 15-го на 16-е мая мы вошли в воды Северного моря и направились в точку погружения. Используя данные разведки, нужно было занять правильную позицию. Гоняться за неприятелем – занятие пустое, не с нашей скоростью играть в догонялки. А вот оказаться в нужное время и в нужном месте было нам вполне по силам. Получив радиосообщение о местонахождении, курсе и скорости движения авианосца, наша лодка поспешила к месту встречи с американцем. Лодка погрузилась на глубину. Акустики напряженно слушали горизонт. Не помню точно, сколько нам пришлось ждать результатов. На лицах Жильцова и Волошина это тревожное ожидание отразило целую гамму переживаний. А вдруг расчет окажется неверным и «Бульварк» ускользнет от нас, пройдет незамеченным? Это бы означало наше поражение. Но тут акустик, кажется, услышал что-то интересное. Большая надводная цель приближалась к нам, нарастание громкости шума винтов, сулило нам интересное развитие событий. Для того чтобы проверить достоверность гидроакустических наблюдений, Жильцов дал указание командиру лодки всплыть на перископную глубину для того, чтобы воочию убедиться в реальности наличия объекта нашего поиска. Какое-то время лодка еще осуществляла слежение за иностранным кораблем. По словам командира,  авианосец оказался не таким уж и громадным, скорее всего это был вертолетоносец. А потом, под занавес, была проведена учебная торпедная атака. Команды с центрального поста, доклады всех звеньев торпедного расчета исполнялись в установленной последовательности. Никакой нервозности и суеты, свойственной торпедным атакам, на сей раз не наблюдалось. И вот, наконец, прозвучала долгожданная команда «Пли». Криков «ура» не последовало, им не место в бою, даже учебном, но, судя по хорошему настроению командира лодки и заместителя командира бригады, можно было не сомневаться в результативности нашей стрельбы. Торпеда попала в цель, хотя и «учебно». Конечно, потопить одной торпедой такую махину как авианосец, было что-то из области фантастики, но вред ему мы уж точно причинили. И не важно, что для «Бульварка» наш  удар был подобен укусу комара для слона. Главное – обнаружили, атаковали и попали в цель.

     После выполнения торпедной атаки мы еще какое-то время осуществляли слежение за «Бульварком», но вскоре контакт с ним был потерян, так как удалился он от нас на приличное расстояние и стал недосягаем для наших акустических станций.  Нужно было возвращаться домой, в свою базу. Как будто почувствовав нашу радость, погода отреагировала на нее адекватно, пыл ее иссяк, шторм начал затухать и вскоре море окончательно успокоилось. С 17-го по 18-е мая лодка совершала переход по обратному маршруту. Жильцов был в прекрасном настроении, он много шутил, рассказывал всякие забавные истории из своей флотской жизни. Настроение героя было приподнято не без помощи нашего личного состава, который произвел на Льва Михайловича самое благоприятное настроение своей выучкой и морскими навыками. Не последнюю роль в хорошем расположении духа знаменитого подводника-атомщика сыграло мастерство наших коков. Учитывая появление излишков продовольствия, связанное с неблагоприятными погодными условиями в первой половине нашего плаванья, было решено распорядиться ими по-умному, - устроить настоящий «праздник живота». Меню, которое было составлено мной вместе с коками, отличалось не только изобилием, но и новизной. Помимо традиционных солянок, отбивных и эскалопов, наши коки замахнулись и на более изысканную кухню, зразы в их исполнении получили высокую оценку личного состава и командования. В дополнение к этим котлетам, заполненным луковой начинкой,  был приготовлен яичный соус. Этот соус готовился из яичного порошка, он долго не получался, но, в конце концов, упорство и разум восторжествовали, подливка получилась превосходная. Лев Михайлович, разомлевший от кулинарных изысков, проявил живой интерес к авторам и исполнителям этих блюд.

-Олег Васильевич! А кто это, интересно, так у вас чудно готовит? – обратился Жильцов к нашему командиру.
 

-Кок-инструктор старшина 1-й статьи Казиметс, - отвечал Волошин, - он, действительно, мастер своего дела.

-А в отпуск по поощрению он у вас ездил хотя бы раз?

-Никак нет.

-Почему? Объясните мне. К тому же, судя по фамилии, он эстонец. И живет где-то недалеко от Палдиски. В чем дело?

-Лев Михайлович, - начал оправдываться командир, - я обязательно отпущу кока домой, при первой же возможности. А, пока что, не до этого, мы же из морей не вылезаем.

-Пригласите в кают-компанию кока-инструктора.

-Казиметс прибыл во второй отсек, четко  доложил Жильцову по всей форме, чем еще больше порадовал бывалого моряка.

-Хорошо готовишь, с душой относишься к делу. Молодец! Объявляю тебе 10 суток отпуска с выездом на родину.

-Служу Советскому Союзу! – ответил растерявшийся от неожиданности кок.

     С этой поры Олев Федорович Казиметс стал ездить в родной город Пярну при каждой удобной возможности. Чуть малейшая передышка наступает, а командир его уже вызывает к себе в каюту, для того чтобы в очередной раз продемонстрировать свое уважение к этому  славному эстонскому парню.

-Ну что, Олев, хочешь домой съездить?

-Так точно! Хочу!

-Вот у нас тут ППР (плановый предупредительный ремонт) намечается.  На недельку можешь съездить домой, навестить своих родных. 

И радостный  кок-инструктор уезжал на побывку домой. По большей части все его отпуска носили неофициальный характер, ведь в то время количество отпусков для моряков срочной службы было строго регламентировано. Действия командира были продиктованы чувством уважения и доверия к коку-инструктору. К чести нашего командира, следует заметить, в своих взаимоотношениях с коком он никогда не использовал свое служебное положение в корыстных целях. Вероятно, другие начальники поступали бы на его месте иначе, более прагматично, действуя по принципу, - ты мне даешь консервы, а я тебе за это отпуск предоставлю. Олег Васильевич до этой низости никогда не опускался, предпочитая вести переговоры насчет закуски с начальником медицинской службы. Кока-инструктора он не искушал своими домогательствами, знал его честность, потому уважал его достоинство.  И Олев Казиметс ни разу не подвел своего командира, всегда возвращался на корабль в установленный срок. Перед самым увольнением Казиметса в запас, я поинтересовался у него в отношении количества отпусков.

-Олев, скажи мне честно, сколько же ты раз ездил в отпуск?

-Да, наверное, раз десять, а, может быть, и одиннадцать. Я не считал.

На страницах этой книги у меня еще будет возможность сказать добрые слова в адрес кока-инструктора подводной лодки «С-381», еще не раз он меня приятно удивлял своими поступками. По части таких качеств как честность, добросовестность, благородство, скромность я ему, и по сей день,  не вижу равных.  Как сложилась его дальнейшая судьба? Какую он занял позицию после распада Советского Союза? По какую сторону баррикад он нашел свое место? Вспоминает ли он товарищей, с которыми связала служба на Балтийском флоте и породнила глубина? Где ты, Олев?

    Мы вернулись в базу. Командир и старпом два последующих дня пропадали в штабе соединения, где вместе с Жильцовым оформляли документы по торпедированию американского авианосца. После завершения этой работы документы нужно было везти в штаб Таллинской базы, в подчинении которой мы находились. И, наконец, все карты, кальки и другие бумаги под грифом “секретно” были определены в специальный тубус. Жильцов сам решил выполнить почетную миссию по доставке документов своему начальству. Перед отъездом он потребовал от нашего командира выделить для охраны кого-нибудь из лодочных офицеров. Пока командир напряженно думал, подбирая кандидатов для сопровождения героя, Лев Михайлович сам принял решение. Он выбрал начальника медицинской службы, то есть меня. Я, ни о чем не подозревая, проходил мимо по каким-то делам и случайно попался на глаза Жильцову.

В-от, он поедет со мной, парень здоровый, крепкий, - сказал Жильцов, - указав на меня кивком головы.

-Оружием владеешь? – Спросил меня Лев Михайлович. - Я имею ввиду пистолет «Макарова».

-Так точно! – ответил я.

Командир, распорядись, чтобы доктору выдали пистолет, да побыстрее.  Через час я должен быть в штабе базы.

До Таллина мы домчались с ветерком. В пути следования Лев Михайлович вел со мной беседу о целесообразности продолжения службы в качестве кадрового офицера. Я обещал подумать. Так незаметно  за разговорами мы и добрались до эстонской столицы. Вот и здание штаба базы. Подъезжаем к крыльцу. Жильцов выходит из машины, прижимая к груди тубус с документами.

-Следуй за мной! Прикрывай меня сзади! – дает мне команду зам. комбрига.

Я охотно повинуюсь, хотя в глубине души мне непонятно и даже смешно от всей этой сверхбдительности вперемешку с непонятной помпезностью. Со своей задачей я справился, не позволил агентам мирового империализма похитить наши секреты. Этим эпизодом завершилась история нашей встречи с американским авианосцем.

     В книге Н.Е.Хромова «Подводные силы Балтийского флота» так же есть упоминание о «визите» иностранных авианосцев  к нашим границам. Помимо пл «С-381», о действиях которой я только что рассказал, задачи по поиску, слежению и учебному торпедированию выполняли 8 лодок 38-й дивизии. С изложенным на страницах книги Н.Е.Хромова материалом по данной теме, я согласен, за исключением того факта,  что в книге «Бульварк» был назван английским кораблем, на самом же деле он  был американским.