Во время наших совместных плаваний с офицерами штаба случались всякого рода курьезы. Однажды с нами в море отправился комбриг капитан 1-го ранга Портнов. Мужчина он был серьезный, но очень горячий, типичный холерик. В море мы выполняли одну из задач боевой подготовки, торпедная стрельба  одной лодки по другой. Поиск, обнаружение, слежение, пуск торпеды – все это прошло гладко, без сучка и без задоринки. Время было утреннее. Объявлена «боевая готовность два, положение надводное». Теперь можно и перекусить. По трансляции прозвучало заветное: «Команде завтракать!» Стол в кают-компании был уже накрыт, и  вскоре все офицеры погрузились в гастрономическое изобилие. Комбриг заметно нервничал, так как командир «С-345» капитан 3-го ранга Андронников, наш партнер по стрельбе не выходил на связь. Дурное настроение  командира соединения не произвело на жующий офицерский состав никакого впечатления, и  не таких еще видали, Бутузова пережили, переживем и этого. К завтраку у многих членов экипажа было какое-то особенное, я бы даже сказал, трепетное отношение. Об утреннем приеме пищи, завтраке на подводной лодке я еще не успел вам рассказать, исправляю свое упущение. Состав выдаваемых на завтрак продуктов питания был удивительно разнообразен. Знали бы наши жены, чем потчуют их мужей по утрам, они бы, наверное, сильно оскорбились. За время завтрака нам  предстояло поглотить массу разнообразных яств. И чего тут только не было. По нормам  автономного пайка, к завтраку  полагалось выдавать: сыр, сгущеное молоко, ветчину, колбасу твердокопченую, сушки, галеты, яйца куринные, паштет печеночный, пшеничный хлеб, сливочное масло, чай. Иногда вместо чая готовили кофе. И всем этим предстояло насладиться. Лодочные офицеры любили поесть, за время службы на лодках я других не встречал. Но вкусовые пристрастия у каждого были свои. Одним нравилась сгущенка, другие предпочитали «навалиться» на копчености. Кто-то любил похрустеть сушками, а другим больше нравились галеты. Отношение к яйцам было неоднозначным. Половина офицерского состава предпочитала вареные яйца, другая же половина отдавала дань уважения  этому  продукту исключительно в сыром, не варёном,  виде, тогда никто не опасался заражения сальмонеллёзом.  Большим поклонником сырых яиц был  начальник штаба соединения Волков, он любил их использовать в качестве закуски. После многочисленных просьб пришлось пойти навстречу «пожеланиям трудящихся» и запустить в производство вариант подачи данного продукта, устраивающий обе стороны. На одной тарелке подавались вареные яйца, а  на другой  - сырые. И все были довольны, всем нравилось, что удалось достичь консенсуса в столь важном вопросе. С комбригом Портновым мы уже не раз выходили в море, и завтракать с ним вместе приходилось неоднократно. За столом кают-компании комбриг почти ничем не отличался от других едоков, но, однако, одна интересная деталь в его поведении была всеми подмечена. Он по-особому чистил яйца. В произведении Джонатана Свифта «Путешествия Гулливера» была глава о войне «тупоконечников» и «остроконечников», вражда  между лилипутами возникла в связи с двояким подходом к чистке яйца, как вы помните,  одна половина начинала эту процедуру с тупого конца, а другая – с острого. Позиция комбрига Портнова в этом философском споре была особой, его нельзя было бы причислить ни к одной противостоящих группировок. Комбриг яйца не чистил, он их  разрубал ножом. На ладонь левой  руки он клал куринное яйцо, разумеется, вареное. В правую руку Портнов брал острый тяжелый нож (нож для нарезания хлеба был самый подходящий). Взмах ножом, удар, и  яйцо разрублено на 2 равные половины. Затем, кончиком ножа половинки яйца выковыривались из скорлупы двумя ловкими движениями. Вся процедура занимала у нашего старшего морского начальника считанные секунды, тогда как все остальные затрачивали на чистку яйца минуту-полторы. Действия комбрига были выверены до миллиметра. Выступать в цирке с таким номером все же, наверное, не имело смысла, но в нашем узком кругу эти трюки с яйцами пользовались большой популярностью. Офицеры, бывшие свидетелями исполняемого трюка, были просто восхищены мастерством нашего «бригадира», так мастерски работать мог только настоящий профи. Из нас, наблюдающих за его рукотворчеством, никто даже не пытался повторить этот «смертельный номер», а если даже и попытался, то, наверняка, причинил бы своему здоровью немалый ущерб. Вот так и смотрели мы, как зачарованные, каждое утро этот маленький спектакль. При нашей стесненности обитания и отсутствии каких-либо развлечений, – это была отдушина, маленькая радость, луч света в царстве будничного однообразия и монотонности. Мы не догадывались, что комбриг вскоре подарит нам еще минуту радости. В то злополучное утро, казалось, все шло как обычно, ничто не предвещало каких-либо катаклизмов. Стол в кают-компании был накрыт своевременно. Традиционные тарелки с яйцами, как обычно,  заняли свое почетное место в общем строю блюд, поданных на стол. Комбриг страдал, мучаясь неопределенностью обстановки, он  ждал радио от командира пл «С-345», но тщетно,  известий от Андроникова  по-прежнему не было.

Где этот чертов грузин? Почему он не выходит на связь?! – вскричал Портнов в гневе, начиная терять контроль над собой.

Машинальным движением он схватил первое, попавшееся под руку, яйцо и нанес по нему свой снайперский удар. Яйцо оказалось сырым, оно растеклось по ладони комбрига. Испытав конфуз, Портнов матерно выругался, испустил вопль негодования.  Все присутствовавшие за столом не проявили должного такта и не смогли сдержать свой смех, некоторые едоки полезли под стол, а кое-кто чуть не подавился от нахлынувшей на него волны радости. Комбриг был задет за живое бестактностью офицеров, он тут же попытался приструнить самого жизнерадостного весельчака.

    - Кулаков! – обрушился командир соединения на нашего минера. – Вот Вы ржете как конь, а между тем в Вашей БЧ-3 недостатков – тьма тьмущая. Сегодняшняя стрельба это показала. Вы что решили. Получили звание капитан-лейтенанта и все. Теперь на службу можно болт забить? 

-Никак нет, товарищ комбриг, - мгновенно отреагировал Кулаков, - я так не считаю.

-Ну, хорошо, - устало сказал Портнов и  после непродолжительной паузы добавил, - ограничимся разговором.

Настроение Портнова было омрачено на весь день. Находясь в дурном настроении, он пытался поучить уму-разуму личный состав подводной лодки, взять реванш за свою утреннюю оплошность, насладиться, наконец-то, торжеством победы. Но, видимо, это был не его день. Выслушав нападки командира соединения, наши моряки не дрогнули, не оказались в роли мальчиков для битья. Первым огрызнулся командир БЧ-5 капитан-лейтенант Лисовой Алексей Антонович, он отлично защитил и себя и своих подчиненных, причем сделал это наш механик  очень тактично. Затем Портнов накинулся на штурмана, но тоже получил отпор, хотя и не в столь изящной форме. А все это безобразие довершил старшина команды СПС старшина 1-й статьи Мамбетов, представитель солнечного Таджикистана, который осмелился сделать замечание командиру бригады, обнаружив недостаточную его компетентность в составлении донесения.

-Командир! Что у Вас происходит на лодке? – обратился комбриг к нашему командиру, - здесь все меня учат, займитесь же, наконец, воспитанием своего личного состава! 

В эту минуту командир соединения был жалок и, одновременно, комичен.

В дальнейшем, мы не раз выходили в море вместе с комбригом и старались его не расстраивать. В сущности, он был хороший моряк и добрый человек. Его суровость была в большей степени напускная. Мы это сразу поняли. Нашего Волошина комбриг Портнов не любил. В штабе во время различных совещаний Портнов не стеснялся разносить нашего командира в пух и прах, даже  в присутствии подчиненных. Это было, конечно же, нарушением субординации, но лодочным офицерам такое развитие событий очень было по душе. Как-то, после контрольной проверки офицерами штаба готовности пл «С-381» к выполнению задач боевой службы, командир соединения, выслушав доклады флагманских специалистов, набросился на Олега Васильевича, как коршун на цыпленка.

-Волошин! – кричал комбриг, лицо его начинало наливаться дурной кровью. – Я неоднократно указывал Вам на упущения в подготовке подводной лодки к длительному плаванью. Вы не готовы к походу. Доклады флагманских специалистов меня еще раз убедили в правильности моих выводов. Что Вы можете сказать в свое оправдание? Я внимательно слушаю.

-Товарищ комбриг, - попытался оправдаться командир лодки, - на нашем корабле проводится большая работа по подготовке к походу. Да, есть у нас и недоработки. За упущения в службе мною наказаны командир БЧ-1-4, командир БЧ-3, начальник медицинской службы.

-Хватит, Волошин! О Вашей дисциплинарной практике я уже наслышан. Все у Вас плохие, только один Вы  хороший.

Товарищ комбриг! Согласно дисциплинарному уставу… 

-Замолчите, Волошин! – оборвал комбриг своего подчиненного. – К уставам прибегают обычно тогда, когда это бывает выгодно.

Товарищ комбриг!

-Я сказал – садитесь! Лишаю Вас слова.

-Есть!

После такой публичной порки нашего командира можно было не сомневаться в  развитии последующих событий. Нас ожидали не веселые деньки. А пока наши сердца переполнялись чувством радости. Не все время тебе глумиться над нами, дорогой товарищ командир. Проглоти-ка и ты горькую пилюлю.