Цистерна отходов сепарации масла, частично осушенная революционным методом, подробно описанным в первой части, быстро заполнялась. А пристроить её содержимое легальным способом на Первой краснознаменной флотилии подводных лодок являлось весьма проблематичным мероприятием. Засоленное турбинное масло ещё можно было перекачать в героически выбитый у «противолодочного» тыла масловоз. А какая- то тонна отстоя на скорость пули (в смысле боеготовность), по мнению наших стратегов, не влияла. В период великого противостояния двух мировых систем тыл успешно решал свои грандиозные задачи. А подводники ему ставили палки в колёса: то им масла, то электрохимического азота, то питательной воды.
«Ежели где чего убудет, то в другом месте непременно прибудет»,- учили Ломоносов с Лавуазье. В полном соответствии с законом решили мы с Валерой вернуть трюмачам их компрессорную эмульсию.
Строго дозировано спустили вязко рыжую дрянь через штуцер, перекачивая её насосом подсушки трюма в цистерну рассола. А оттуда быстренько, чтобы не успела дать корни в уравнительную № 2. Месяца два прошло, всё было тихо. Уравнительная большая: содержимое нашей грязнухи в ней успешно прижилось. За буднями холодной войны наша секретная операция начала забываться. Но, как известно все тайное становится явным, в самый неподходящий момент.
Для погрузки минно-торпедного безобразия, ошвартовался наш пароход в пункте базирования союзной дивизии. Это ведь только минеры считают, что подводная лодка -транспортное средство, предназначенное для доставки торпеды в точку залпа. Короче на фоне бойкой работы БЧ-3 в анналах ядерного монстра кипела весьма бодрая жизнь.
Командир дивизиона живучести решил в творческом порыве осушить уравнительную.
Нет, всё-таки зря это он…
Даже темнота царствующей полярной ночи не способна была скрыть инородное пятно на подмороженной глади залива. И ветра, как назло не было, чтобы отнести следы нашего пребывания в просторы мирового океана. Только подмороженные чайки противно покрикивали, взывая к нашей совести.
Пойманный под горячую руку командиром ДЖ Леонидом Павловичем турбинёр Стагис молчал, точно латышский стрелок в руках левых эсеров. Пришлось вызволять подчиненного из лап трюмной инквизиции. Шпаги с Леонидом Павловичем скрестили мы на стацпирсе.
- Макаров, откуда, бля, турбинка в уравнительной?
- Действительно, как туда попала компрессорная эмульсия, может анализ этой дряни возьмём, температуру вспышки в открытом тигле замерим?
Короче совместными усилиями закидали мы снегом близлежащую акваторию, скрыв следы своей активной жизнедеятельности, как раз к небесному просветлению и прибытию проверяющих руководятлов.