В нашей предыдущей публикации мы достаточно обстоятельно показали, почему американская атомная подводная лодка (АПЛ) «Суордфиш» (USS Swordfish, SSN-579) не имеет отношения к гибели советской подводной лодки К-129 в марте 1968 года (см. «Кто виновен в гибели К-129», «НВО» от 24.11.17). В действительности в ночь с 24 на 25 февраля 1968 года, когда К-129 покинула акваторию Авачинской губы и, приняв подводное положение, двинулась на юг, слежение за советскими военно-морскими силами на подходах к военно-морской базе (ВМБ) Петропавловск-Камчатский в ходе своей 70-суточной миссии осуществляла другая американская многоцелевая субмарина – АПЛ «Барб» (USS Barb, SSN-596) типа «Пермит». Однако она не смогла зафиксировать выход К-129 и слежение за ней не устанавливала. В то же время после начала поисковой операции пропавшей К-129 именно АПЛ «Барб» обнаружила выход группы советских кораблей и донесла об этом своему командованию.

Согласно полученному заданию, К-129 двигалась на юг по 162-му меридиану до 40-й параллели, после чего повернула на восток. Движение вдоль 40-й параллели имело целью свести к минимуму вероятность обнаружения подлодки американской базовой патрульной авиацией, поскольку в ВМС США была установлена так называемая бесполетная зона  между параллелями 39 и 41 градусов с.ш. с целью избежать помех в работе между самолетами P-3 «Орион», вылетающими с авиабазы Адак (о. Адак, Алеутские острова), и самолетами, вылетающими с авиабазы Барберз Поинт (о. Оаху, Гавайские острова).

В полночь 26 февраля К-129 передала радиодонесение (РДО) в режиме сверхбыстрого действия. Силами пунктов радиоразведки США в западной части Тихого океана РДО было зафиксировано и определена его принадлежность к советской подводной лодке № 722. Но само РДО расшифровано не было, и американские специалисты посчитали, что его передала возвращавшаяся из очередного выхода в море К-129. Ошибка была вызвана тем, что К-129 с бортовым № 722 была ранее зафиксирована в море в ходе ее контрольного выхода, и усугублена тем, что АПЛ «Барб» не обнаружила выход К-129 на боевую службу.

ПО РЕЗУЛЬТАТАМ ОПЕРАЦИИ «АЗОРИАН»

Несмотря на сокрытие в свое время советским правительством факта гибели К-129 и особые меры секретности, принятые американской стороной и сопровождавшие операцию по ее подъему, сегодня в свободном доступе имеется довольно обширный материал, проливающий свет на катастрофу. Кроме того, к настоящему времени рассекречена и опубликована часть материалов, в том числе и некоторое количество фото-  и видеоматериалов из архива специальной операции «Азориан» (Project Аzorian; ранее длительное время в зарубежных и отечественных источниках некорректно упоминалась под названием «Дженнифер»).

Длительное время наиболее вероятными первопричинами гибели лодки рассматривались:

– столкновение при плохой видимости с надводным судном (кораблем) с последующим поступлением воды через пробоину внутрь прочного корпуса;

– провал подлодки вследствие ошибок экипажа либо аварийного происшествия внутри подводной лодки по аналогии с ситуацией, возникшей на борту подводной лодки С-80 проекта 644 в январе 1961 года, когда принятые меры по аварийному продуванию, даче полного хода и перекладке рулей на всплытие оказались запоздалыми и неэффективными.

По мнению многих командиров и командиров электромеханической боевой части (БЧ-5), служивших на подводных лодках проекта 629, субмарина К-129 погибла из-за непреднамеренного провала за предельную глубину. Дело в том, что для своего водоизмещения подлодки проекта 629 имели недостаточную энерговооруженность, что не позволяло экипажу применять энергичные противоаварийные маневры, доступные другим дизельным лодкам.

В то же время для подлодок проекта 629А существующими в то время нормативами предписывалось не менее 90% времени боевой службы находиться в подводном положении или на перископной глубине. Осложняла ситуацию необходимость иметь заряд аккумуляторных батарей не ниже 2/3 номинальной емкости для обеспечения в любой момент немедленной предстартовой подготовки, которая вынуждала командиров или часто производить зарядку аккумуляторных батарей, или использовать для движения дизель. Принимая это во внимание, становится очевидным, почему большую часть времени лодки этого проекта находились в режиме РДП – очень сложном и опасном режиме, требующем от ходовой вахты непрерывного напряжения сил и неослабного внимания.

ВНУТРЕННИЕ ПРИЧИНЫ

Статистика известных аварий с подводными лодками в послевоенный период только лишь подтверждает версию о внутренней причине гибели К-129. Ни одна из лодок, имевших под водой столкновения с другими подводными лодками, обстоятельства которых достоверно известны, не погибла. Но в то же время известно о гибели многих субмарин, провалившихся на глубину без воздействия извне: советская C-80 (1961), американская «Трешер» (USS Thresher, SSN-593, 1963), израильская «Дакар» (INS Dakar, 1968) и др.

Интересное совпадение: за два дня до гибели К-129 официально было объявлено об окончании другой безуспешной поисковой операции по поиску без вести пропавшей на переходе из Портсмута в Хайфу израильской подводной лодки «Дакар». Лодка затонула 25 января 1968 года в Средиземном море и была обнаружена лишь в мае 1999 года на глубине около 3 тыс. м. Точная причина гибели до сих пор не установлена. Вероятными считались три версии: как основная – провал подводной лодки за предельную глубину погружения по техническим причинам, не исключая человеческого фактора; воздействие противолодочного оружия со стороны советских кораблей 5-й оперативной эскадры или столкновение с неустановленным надводным судном (кораблем). После рассекречивания данных расследования, осмотра корпуса затонувшей субмарины с помощью подводного робота Remora 6000 и подъема на поверхность рубки «Дакара» родственникам погибших были предоставлены материалы для ознакомления, из которых следовало, что внешнее воздействие на лодку исключалось.

Также можно отметить еще одно трагическое совпадение: погибшая С-80 была головной дизельной ракетной подводной лодкой с крылатыми ракетами проекта 644, а К-129 при начале модернизации назначалась головной дизельной ракетной подводной лодкой с баллистическими ракетами с подводным стартом проекта 629А. Обе они погибли со всем экипажем, обе при этом легли на дно и обе впоследствии были обнаружены и подняты.

ПОИСКОВАЯ ОПЕРАЦИЯ И ДАННЫЕ АМЕРИКАНЦЕВ

10 марта 1968 года после объявления тревоги по флоту была задействована разведывательная авиация, в том числе и переброшенная с Северного флота. С аэродромов Елизово и Буревестник было выполнено более 280 вылетов самолетами Ту-95РЦ и Ту-16Р.

Только лишь 14 марта в операцию по поиску погибшей К-129 включилась группа судов, которой командовал недавно назначенный заместитель командира 29-й дивизии подводных лодок (дипл) капитан 1 ранга Валентин Иванович Бец. Входившие в состав группы СБ-43, ледокол «Вьюга», спасательное судно СС-23 и два океанографических исследовательских судна первыми направились по маршруту развертывания. В последующие сутки к ним присоединились другие корабли и подводные лодки. Тем не менее совместные поиски с воды никаких результатов не принесли и никаких признаков пропавшей лодки обнаружено не было.

Рассекреченные к настоящему времени материалы операции «Азориан», а также свидетельства и воспоминания участников событий, проливающие свет на обстоятельства гибели К-129, дают основания для опровержения предположений, согласно которым гибель лодки была внезапной и скоротечной.

Советские источники однозначно свидетельствуют, что несостоявшееся плановое РДО с борта К-129 было назначено в ночь с 7 на 8 марта, а днем 8 марта командование дивизии и флота уже было оповещено об отсутствии связи с К-129. Так, командир 29-й дивизии контр-адмирал Виктор Ананьевич Дыгало впоследствии вспоминал, что, когда он находился дома вместе с сослуживцами и их женами по случаю празднования 8 Марта, его срочно вызвали по телефону в кабинет к командующему 15-й эскадрой контр-адмиралу Якову Ионовичу Криворучко на совещание, где обсуждались возможные причины потери связи с К-129.

В то же время американские источники дают следующую информацию: звуки взрывов на борту К-129 были зафиксированы кабельным судном «Альберт Дж. Майер» (USNS Albert J. Myer, T-ARC-6) 11 марта 1968 года в восточной части Тихого океана из точки с координатами 29 градусов 32 минуты с.ш. и 147 градусов 06 минут з.д., то есть на расстоянии в 1730 морских миль от места гибели К-129. Судно осуществляло плановые работы по обследованию гидрофонов, установленных на морском дне. Первое акустическое событие было зафиксировано около полуночи с 11 на 12 марта по местному времени (около 12:00 11 марта по Гринвичу), второе – через 6 минут после первого. Записи с гидрофонов системы SOSUS в период с 1 по 15 марта никаких конкретных результатов не дали, поскольку система имела слабые возможности по фиксации кратковременных акустических событий, а предназначалась для накопления, обработки информации и выявления длительно шумящих источников.

Однако в ведении ВВС США имелась и другая система, собирающая акустическую информацию. 1 апреля 1948 года была запущена в действие система наблюдения за ядерными взрывами под управлением Центра технических применений ВВС США (Air Force Technical Applications Center – AFTAC). Система имела в своем распоряжении космические и воздушные датчики обнаружения факторов ядерных взрывов, а также сейсмические и подводные акустические. Подводная составляющая в Тихоокеанском регионе была развернута у побережья атолла Эниветок (архипелаг Ралик), атоллов Мидуэй, Уэйк и острова Оаху (Гавайские острова). Центр AFTAC получил в свое распоряжение и гидрофоны системы SOSUS центра наблюдения, расположенного на острове Адак.

Специалисты американской военно-морской разведки 14 мая провели совещание с руководством центра AFTAC по вопросу исследования информации, связанной с двумя акустическими сигналами, зафиксированными 11 марта. Специалистами AFTAC были вычислены точные данные о времени фиксации этих сигналов различными пунктами. Мидуэй: 12:14:30Z – 12:20:28Z, Адак: 12:18:56Z – 12:24:55Z, Уэйк: 12:30:12Z – 12:36:10Z, Оаху: 12:33:22Z – 12:39:20Z, Эниветок: 12:40:30Z (Z – символ приведения времени по Гринвичу. – И.К.).

Сравнение данных с четырех пунктов наблюдения AFTAC и пункта наблюдения SOSUS, проведенные в техническом центре AFTAC, дали место источника акустических событий с точностью в 2 морские мили: 40 градусов 06 минут с.ш. и 179 градусов 57 минут з.д. 9 июня для проверки расчетов была взорвана контрольная серия из четырехкилограммовых зарядов в северной части Тихого океана, показавшая точность полученных данных.

ГИБЕЛЬ

В 2009 году техническими специалистами были детально проанализированы записи акустических событий, сделанные 11 марта 1968 года системой наблюдения AFTAC. Их вывод сводился к следующему: двум основным акустическим событиям продолжительностью 155 секунд с интервалом в 6 минут, которые можно определить как взрывы ракетных шахт № 2 и № 3 в подводном положении, предшествовали еще три акустических события в 11:58:58Z, 11:59:43Z, и 11:59:47Z. Каждое из них состоит из энергетических импульсов длительностью 0,7, 1,5 и 0,7 секунды соответственно. Эти кратковременные импульсы были локализованы внутри прочного корпуса, поскольку не имели «акустического портрета» характерного для подводного взрыва, который более продолжителен за счет эффекта «пузырькового импульса» и легко идентифицируется операторами SOSUS. Характерных звуков разрушений прочного корпуса наподобие тех, что фиксировались при идентификации записей системы SOSUS в период поиска пропавшего американского атомохода «Скорпион» (USS Scorpion, SSN-589), обнаружено не было. Все это может говорить о том, что подлодка К-129 проваливалась на глубину с уже частично затопленным прочным корпусом.

Таким образом, при сопоставлении информации от советской и американской сторон можно сделать важное предположение, ранее не рассмотренное и не обсуждавшееся специалистами: К-129 как минимум трое суток до момента затопления 11 марта находилась в аварийном состоянии с невозможностью передать РДО и сигнал об аварии. Предполагать же, что американская сторона сфальсифицировала дату обнаружения акустических сигналов в точке гибели К-129, веских оснований нет. Во-первых, дорогостоящее и затратное прикрытие и легендирование операции прикрытия поиска и подъема лодки закончилось в 1974 году, а, во-вторых, нет как такового смысла фальсифицировать эту дату в рассекреченных документах.

ЦРУ ИДЕТ ЗА СОВЕТСКИМИ СЕКРЕТАМИ

Решение о поиске затонувшей советской подводной лодки было принято летом 1968 года. Имеющееся в распоряжении ВМС США поисковое судно «Мицар» (USNS Mizar, T-AGOR-11), с помощью которого были обнаружены затонувшие американские атомные подлодки «Трешер» и «Скорпион», для поиска К-129 не годилось, поскольку работа этого судна в точке гибели К-129 однозначно нарушала секретность всей операции.

В то же время в распоряжении военно-морской разведки США находилась атомная подводная лодка специального назначения «Хэлибэт» (USS Halibut, SSN-587), предназначенная для поиска затонувших объектов. Лодка прошла программу испытаний и уже имела опыт поиска затонувшего советского вооружения с помощью управляемых аппаратов «Фиш» (Fish) в марте 1968 года. Использование подводной лодки хотя и имело меньше шансов на обнаружение К-129, но полностью обеспечивало скрытность поисков.

В ходе поисковой операции, получившей кодовое название «Бархатный кулак», подлодка «Хэлибэт» в августе 1968 года все же обнаружила обломки  К-129 и сделала около 22 тыс. фотоснимков. Советская подлодка с сильно деформированным и переломленным корпусом лежала на правом борту, кормовая часть, начиная с 5-го отсека, находилась в 100 м от носовой части.

При сопоставлении информации о взрывах на борту с имеющимися  фотоматериалами видно, что часть ограждения рубки К-129 в месте расположения ракетных шахт сильно повреждена, обшивка рубки вывернута далеко в стороны, а шахты № 2 и 3 выше палубы надстройки как таковые отсутствуют, угадываются лишь нагромождения бесформенных металлических конструкций. Боеголовки и сами ракеты внутри шахт тоже отсутствуют. Из этого можно сделать следующий вывод: уже на запредельной глубине внутри шахт произошел взрыв ракетного топлива, что привело к разрушению шахт и кормовой части ограждения боевой рубки.

Аналогичная ситуация произошла на борту подводного ракетоносца К-219 проекта 667АУ из состава 19-й дипл Северного флота в октябре 1986 года с похожей по конструкции жидкотопливной ракетой Р-27У. Проникшая через неплотность неисправной верхней крышки забортная вода привела к созданию избыточного давления внутри шахты, в результате чего были раздавлены баки с топливом и окислителем. При смешивании компонентов произошел взрыв. После затопления К-219 со всеми остальными ракетами произошло то же самое, но через некоторое время. Осмотры глубоководными обзорно-поисковыми роботами комплекса «Лортодромия» в 1987 году затонувшей К-219 показали, что все шахты, в которых оставались ракеты, имеют разрушения. Таким же образом, как и в случае с К-219, понадобилось колоссальное давление вокруг погружающейся ниже предельной глубины К-129, чтобы произошло поступление воды в шахты и разрушение топливных баков ракет. Сами шахты имеют сопоставимый с прочным корпусом запас прочности, и поэтому они сначала потеряли герметичность от забортного давления, а полностью были уничтожены от взрыва топлива и окислителя.

В то же время шахта № 1 хоть и имела повреждения от взрывов в шахтах № 2 и 3, но ее крышка оставалась в закрытом положении с прижатым кремальерным замком, что свидетельствовало о нахождении боеголовки ракеты внутри шахты. Этого факта оказалось достаточно, чтобы Центральное разведывательное управление (ЦРУ) приняло решение о дорогостоящем подъеме части корпуса длиной 42 м.

Кроме моноблочной боеголовки Р-21 в поднимаемой части также находились:

– две торпеды 53-56 с атомным специальным боевым зарядным отделением (АСБЗО);

– две торпеды СЭТ-53М;

– комплект секретной боевой и эксплуатационной документации в секретной части, находящейся на 1-й палубе 4-го отсека;

– аппаратура связи, в том числе и аппаратура ЗАС (засекречивающая аппаратура связи) в рубке связи, объединенной с постом ЗАС на 1-й палубе 2-го отсека.

Пост СПС (связь повышенной стойкости) с шифровальной аппаратурой и шифрокодами располагался в 5-м отсеке. Часто повторяемое в различных публикациях свидетельство, что по просьбе командира К-129 при модернизации корабля пост СПС был перенесен из 2-го отсека в 4-й для увеличения площади командирской каюты, является не чем иным, как художественным вымыслом. Перенести в другой отсек боевой пост, имеющий допуск к документам с грифом «СС» (совершенно секретно) и «ОВ» (особой важности), по своему усмотрению и без рабочих чертежей от проектанта судоремонтный завод действующими регламентами уполномочен не был. Шифропост находился в 5-м отсеке в соответствии с проектной документацией конструкторского бюро – проектанта.

По свидетельству американской стороны, в момент подъема произошли разлом захватов и разрушение поднимаемого корпуса. В захватах остался только 1-й отсек с торпедным боезапасом.

Впрочем, о составе вооружений и секретов, попавших в руки американцев, нет никаких достоверных сведений. В то же время капитан «Хьюз Гломар Эксплорер» (Hughes Glomar Explorer) впоследствии под присягой свидетельствовал, что его судно сделало шесть операций по опусканию захватов, и лишь две из них были тренировочными.

Останки советских моряков, обнаруженные внутри корпуса подлодки, были захоронены с борта судна «Хьюз Гломар Эксплорер» 4 сентября 1974 года примерно в 90 морских милях к юго-западу от острова Оаху, в точке с координатами 18 градусов 29 минут c.ш. и 157 градусов 34 минуты з.д