Глава 5, которая расскажет о важной роли таинственных обитателей Северных мест в жизни путников

«…По норвежским преданиям, увидеть тролля можно в глухом лесу…»

Векипедия

        Кто из нас верит в мифы и легенды? Говорят, что в лихие минуты вся жизнь проносится перед глазами и начинаешь истово верить в чудо.

       Думаю, что теперь, после всего, что произошло тогда с нами, я имею полное право судить об этом более-менее объективно… Так вот, жизнь не проносилась, с нею не прощался, криков, слёз и истерик не было. Мы просто тихо замерзали и последние внутренние силы уходили на то, чтобы справиться с леденящим холодом и крупной дрожью, которая начала колотить нас. Мы как истину приняли для себя то, что в округе нет никого и ничего, что может прийти на помощь. 

        Может быть и нужно было  просить помощи у богов, но уж так случилось, что молиться Богу я не умел... Васёк хотя беззвучно и перебирал замёрзшими губами, но по обрывкам окончаний было понятно, что это далеко не молитва.

       И вот в этот момент случилось, то что тысячу раз всплывало потом в моей памяти и чему нормального материалистического объяснения я никогда  не находил...

          Кукушечка кукукала за сто верст, потрескивали  застывшие ели, похрустывал снежок под ногами на плохо укатанной магистрали "не в эксплуатации", казалось было слышно, как ударилась стрелка термометра о проклятый ноль и как сопит побелевшим уже носом Васёк...

         Вдруг его взгляд, обращённый мне за спину, туда, где метров через двести дорога делала крутой поворот к теперь уже недосягаемой Кеми, стал не то испуганным, не то удивлённым, а зрачки, до этого потухшие и почти неподвижные, начали быстро округляться и даже как будто брызнули яркими искрами!

    Я обернулся за его изумлённым взглядом в ту же сторону и зрелище, которое я там увидел, поразило меня больше, чем сто полярных сияний вместе взятых! Из-за поворота в серой дымке утренней метелицы медленно, даже как-то театрально-торжественно в полной тишине выплывали одна за одной две огромные машины. Это были длинные лесовозы до самого верху гружённые горизонтально уложенными брёвнами-карандашами... Брёвна, стянутые стальными канатами и стиснутые по бокам мощными направляющими, возвышались круглой горой над кабиной и покачивались в такт движениям исполинов по ухабам "трассы". Казалось, стяжки вот-вот лопнут, а брёвна покатятся или опрокинут махину набок, но сперва один лесовоз, а следом за ним такой же, степенно выползли из тайги. Тихо-тихо, без единого звука, в при нашем гробовом молчании!

     Поражённые зрелищем бесшумных  плывущих на нас глухонемых лесовозов, мы стояли окоченевшие и остолбеневшие и не мигая глядели на них. Как такое возможно?! Как, слыша кукушечку за несколько вёрст, можно не услышать грохота исполинских дизелей? Откуда и как появилось из тишайшего леса это чудо?

      Боги сжалились над нами или это особый вид северного морозного миража?

      И так они наползали на нас мощно и неуклонно без рокота моторов, скрипа подвесок или других звуков, в полной тишине...  Только когда мы стали различать лица сидевших за рулем, метров за пятьдесят, послышалось сперва тихое урчанье, которое в мгновение ока превратилось в самый настоящий рёв моторов.

       Совершенно обалдевшие от этого материализовавшегося нагромождения дерева и металла, какого-то редкого акустического чуда, таинственного редкого и необъяснимого прохождения звуковых волн в морозном северном лесу, мы с Васьком ожили и вне себя от счастья замахали, запрыгали всеми частями своих замёрших тел, привлекая к себе внимание и призывая на помощь. Собственно, лесовозам при всем их желании и повернуть то было некуда, да и невозможно, но нам казалось, что происходит что-то мистическое и оно это чудо  может раствориться так же внезапно, как и появилось.

       Но великаны никуда не испарились, а подъехав почти на уровень комбика-трупака, зафыркали залязгали и медленно остановились.  Из отворившихся высоченных кабин на снег сползли по поручням и ступенькам два мохнатых давно не бритых тролля... Всё их одеяние и необычный вид точно соответствовали и убедительно говорили о принадлежности к этой редкой экзотической сказочной популяции. Сперва появились их огромных размеров пушистые унты, потом, на ходу одевая на себя после тёплых кабин огромные меховые шапки с болтающимися ушами из неведомых зверей и такие же полушубки серо-бурмалинового цвета, к нам прямо с небес спрыгнули, наконец и сами тролли.

         Лица у них выражали не просто удивление, а крайнюю степень обалделости и даже ужаса, как будто они, а не мы, повстречались с чем то таинственным и непонятным в глухой заполярной тайге. Хотя, видимо, так это и было на самом деле... Под наши восторженные радостные повизгивания, они, быстро оценив ситуацию, не теряя ни секунды, из троллей превратились в опытных северных шоферюг, которые мгновенно полезли под капот комбика искать грёбаный краник для слива воды... Недолго промучавшись и поняв всю бессмысленность своих попыток, они  на своём полутролльском–полушоферюжном- полуматерном языке решили предпринять ещё одну попытку завести трупака. На ихнем языке это называлось "от соплей". Не очень представляя физику такого способа, с невесть откуда взявшимся юмором, я подумал, что шансы от соплей высоки, поскольку их было много...

         В тот момент меня уже ничего после удалённой ухающей кукушечки и бесшумной телепортации лесовозов вообще не удивляло, ни лексикон троллей близкий по фонетике к боцманскому при швартовке,  ни такой подкупающий простотой способ реанимации сдохшего комбика. Единственным жгучим желанием в этот момент было даже не согреться или завести его, а то, как дать знать домой, что мы "немножко задерживаемся"...

        "Сопли", тем временем оказались длинными задубевшими от мороза перепачканными в мазуте двумя толстенными проводами, которые тролли примотали одним концом к танковому аккумулятору придвинувшегося горой циклоскопического КРАЗа, а другим к комбиковской, уже начавшей покрываться инеем, сдохшей чёрной батарее её еще недавно бодрого источника всеобщего электричества. Далее под нашими восхищённо-остекленевшими взглядами они начали пытаться завести липу зелёную, по очереди залезая в её холодный салон и перекидывая провода с одной клеммы на другую... Липа безмолвствовала! Уже струйки холодного пота текли по небритым лицам троллей-спасателей, уже начал покрёхтывать от бессмысленного электрического донорства верзила КРАЗ, уже засуетились от страшной догадки мы с Васьком - но комбик по прежнему безмолвствовал! Ни один его металлический мускул не дрогнул под напором бежавших бурным потоком кразовских электронов - всё было напрасно!

          Повторив процедуру раз двадцать, разочарованные тролли с завидной выдержкой теперь уже  спокойно отсоединили провода и убрали их обратно под сиденья. Один из них обратился ко мне:

         - Ну что, поехали?

         - Куда? - холодея от предчуствия ужастного развития событий, тихо пролепетал я.

         -К нам, под Умбу - довольно пафосно для тролля предложил он с гордой интонацией не допускающей сомнений в том, что это лучшее предложение из всех, которые можно было бы сейчас сделать...

         Честно сказать, про Умбу я пару раз слышал и, к сожалению - ничего хорошего. Из моих неглубоких познаний вытекало, что если и есть на свете дыра почище этой, то её нужно долго ещё поискать... Кроме того, находилась она в стороне от трассы на берегу даже не Баренцева, а совершенно чужого Белого моря, что означало полный разворот, возврат назад и отклонение от трассы совсем в другую  сторону... Что тролль  в таком случае имел ввиду сопровождая красавицу Умбу предлогом  "под", оставалось только догадываться!

       Положение и впрямь было отчаянным. Между замёрзнуть во цвете лет или усвистать в тмутаракань, первое выбрал бы только законченный идиот! Я попытался повыёживаться, и не боясь прослыть нахалом, и выкинул пару краплёных козырей:

        - Дык ведь замёрзнет вода-то!!

        - Ага, а тут ты её собой согреешь! - отпарировал наглый тролль. - Мы крышку клапанной уже сняли, может в рубашку выдавит... - начал на шоферюжном опять грузить меня он. - Да и починиться в сугробе не удастся!.. А там чё нить придумаем!

       - А вы из Кеми едете? - спросил я с надеждой на некий общий пункт интереса. Мысль была дурацкая, неоформленная, худая, но мне так хотелось очутиться поближе к Питеру или хотябы на почте, где барышня за каких-то пол-часа соединит меня с родным домом, где хоть и с треском и помехами, я смогу услыхать голос мамы и рассказать ей всё...

       - Какой на хер Кеми!? Из леса мы едем, видишь!? - он мотнул мохнатыми ушами назад и в сторону, где ещё недавно базировалась кукушечка-обманщица, и опять тролльски хохотнул. - И в лес!

       -  Как в лес?

       - А так, базовый посёлок лесовичков (имея ввиду по-видимому лесозаготовителей)! Карандашики сдавать! - и он опять мотнул ушами...

         Грустное и тоскливое предчувствие не хуже холода уже запалзало под тонкую шинелку и я, понимая почти все про предлог "под", всё же с надеждой спросил:

         - А почта там есть, мне маме надо, чтоб не волновалась...

          Теперь уже оба тролля, проявляя наихудшие свои черты мифического характера, бестактно заржали с икотой...

        - Нее! Вот почты и ресторанов у нас там нету! – но, посмотрев и, видимо сжалившись над моим жалким видом, быстро добавили - Рация там есть! Свяжемся!

        Видя, что круг сжимается и вырваться из него практически невозможно, я предпринял последнюю попытку:

       - Ребята, - пытаясь сблизить расстояние между хоть и замёрзшими, но людьми, и троллями, вдруг предложил я, - Ребята! Я заплачу! А оттащите нас в Кемь!..

        Тролли даже не улыбнулись. Они начали методично разматывать буксирный трос, как оркестранты шнур в ресторане под проплату очередного шлягера... Подумав, что они не расслышали ключевой идеи, и, понимая, что для такой цели можно пожертвовать даже гонораром Васька,  я повторил громче и настойчивей:

         - Деньги есть, я заплачу!

         - Пошёл ты на х..й, литёха! Мы тебя спасаем, вот и не мешай спасать! Мы тебе не таксисты! -  гордо выпалил тролль, - Мы за эти карандаши получим столько, что твоих океанов не хватит, а за Кемь твою любимую, такой ... получим, что она эти океаны покроет! - на боцманском языке сформулировал он гордый отказ...

           Уже не пытаясь искать смысла им сказанного и выхода из надвигавшегося кошмара буксировки "с леса в лес", я расстроено замолчал и опустил руки... Они, тем временем, начали цеплять свой негнущийся трос к торчавшему оказывается всё это время под днищем липы зелёной крюком, с участием ожившего вдруг и молчавшего во время всей сцены Васька.  Ему, похоже, немного согревшись от эмоций и движухи, идея очутиться живым и тёплым в таёжном поселке,  находящемся в другой стороне от пункта назначения, понравилась гораздо больше, чем замёрзшим прямо тут в сугробе. Проявляя неожиданную ловкость и энергию, он забрался под днище комбика, чего то там продёрнул, чего то зацепил,  вынырнул и обращаясь к троллям, как к давно знакомым корешам, с совершенно неизвестной мне доселе интонацией, покровительственно спросил у них:

          - Я - за руль, а Витя - в кабину?

         Не обращая внимания на унизительность ситуации, при которой моего мнения уже никто и не спрашивал, я все же почти закричал, глядя на них как смертник на эшафоте:

         - Мужики, может ещё чего-нибудь сделать, а?!?!

        Тролли, словно внезапно вспомнив обо мне обернулись разом, и как будто чуточку призадумавшись, после приличествующей трагическому моменту паузы, как то наигранно всплеснули руками и замотали мохнатыми шапкоголовами. Типа, "не-не-не - все, что уже можно мы попробовали…" и зашагали каждый к своей кабине...

        В этот момент, наверно один из самых горестных в жизни, земля казалось уходила из под моих ног и опрокидывалась соснам и сугробами на застывшее в горькой гримасе лицо... Я уже не замечал холода, хотя ноги в "балетных тапочках" промёрзли основательно, а уши и вовсе по-моему совсем остекленели... В голове, вместо радости спасения из снежного плена, крутился коктейль из бешеной тревоги за ничего незнающих и ждущих с минуты на минуту доброй вести от меня родителей и страха за наверно уже лопнувший двигатель... Как его там починишь? Маме ведь совсем нельзя волноваться, у неё сердце! Рация вечером хоть работает? Откуда взять в лесу детали экспериментального комбика сделанного специально для северных широт? Васька на дежурство хер успеет!

    - Мужики! - когда тролли уже не без радости усаживались в кабины, внезапно в спину им закричал Васька, вспомнив наверное старый гаишный приём- А может с толкача?

       Честно сказать, тогда я не понял, о чём речь вообще! Ноги не слушались призывных жестов троллей усаживаться к ним в кабину...

       Оглядываясь беспомощно вокруг себя, я показал взглядом Ваську на разбросанные по снегу наши вещи. Перчатки, инстументы, сумка,  тросы, провода... - всё это валялось в диком беспорядке посреди «трассы не в эксплуатации»,  а сил и желания подбирать их и укладывать в багажник совсем не было...

       - Погодь! - словно прочтя мои мысли, сказал Васёк.- Попробуем напоследок...

       Тролли медленно тронулись, в обратную от нашего пункта назначения сторону. Их могучие Кразы ожили и начали потихоньку проворачивать огромные в человеческий рост колёса. Последний из них, осторожно натянув металлический трос длиною метров десять, начал разворачивать комбик за ноздрю уволакивая его послушного и беспомощного вслед за собой.  За рулём бездыханной промёрзшей уже до последней гаечки машины сидел синеватый Васёк и, вращая баранкой, старался выровнять комбик строго в кильватер сфомировавшейся странноватой автоколонны. Когда это ему удалось, началось последнее испытание нервов и оптимизма - Васёк, включая зажигание и пониженную передачу, выжимал сцепление и медленно отпуская его, раз за разом пытался заставить ожить все остальные механизмы.  Я физически ощущал, как холодные поршни неохотно ходили в циллиндрах, тугих от загустевшей на морозе смазки , как карбюратор повинуясь своей кабальной логике, поливал их таким же холодным бензином с низким окановым числом, как мокрые от этого жуткого душа охеревшие от такого издевательства свечи, повинуясь крутящемуся по контактам сырому кулачку трамблера, пытались выжать из себя хоть слабенькую синюю искру для поджига уже оседающих на стенках холодных паров ...

       Ничего! Решительно ничего не происходило! Всё было напрасно!  Липа не хотела оживать ни в какую! Стоя с опущенными руками за удаляющимся комбиком, я тёр лацканом шинели отмороженные уши и прищурившись видел, как то натягивался от напряжения буксировочный трос, то опять провисал от безрезультатных усилий слившегося воедино  "Васькодигателя"...

       Кавалькада уже приближалась к повороту дороги, за которым мы вот-вот потеряли бы друг друга из вида, и я уже всерьёз подумывал о том, бросить ли весь этот валяющийся на дороге автомобильный хлам или придется его переть на руках до отбуксированной уже наверно метров на триста машины, когда из её глушака с выстрелом-хлопком вдруг вырвался клуб чёрного дыма! Тайга изумлённо вздрогнула…

      Это показалось мне второй раз за этот удивительный день северным миражём... Я не поверил своим глазам и растерялся, столь неожиданным и не нормальным оказался эти рваные тёмные клубки зашлакованных выхлопных газов на фоне белого снега. Но обрывки дыма довольно быстро превратились в упругую тёмно-серую струю, которая на глазах начала сиреневеть и, наконец, стала белой!

       Что тут началось! Празднование первого мая на Дворцовой это жалкая маёвка, по сравнению с тем, что случилось минутой позже! Возможно по количеству людей, высыпавших на трассу "Мурманск-Петербург не в эксплуатации" тем декабрьским полярным днём, событие и уступало своему столичному собрату, но шквал эмоций и криков уррра, объятий и танцев со смехом и слезами, неприличных жестов в сторону кукушечки и Умбы зашкаливал! Плясало и орало всё: сосны, сугробы, КРАЗы, тролли, разбросанные вещи на снегу... Сперва это происходило посредством жестов и ора на расстоянии, а потом толпа людей, трое с одной стороны, от исходящего на радостный бензиновый  пар комбика, и один от места его недавнего летаргического сна, бросились друг другу навстречу с криками «аааааа» и "ссука", сметая всё на своём пути, хотя если честно, то ничего там между нами   и не было!...

         Мы неслись, бросив машины, скидывая на ходу совершенно не гревшие и опостылевшие шелковые шарфы, фуражки, шапки, протёртые до дыр лайковые перчаки, распахнув шинели и куртки и казалось не было в мире счастливее людей, ярче солнца и счастливей будущего! Встретившись посредине и ударившись стенка побольше о стенку поменьше, мы как умалишённые били ласковыми кулаками друг друга в грудь и по плечам, корчили друг другу рожи, щедро раздавали поджопники и смеялись заливистым смехом вперемежку со всхлипываниями, сморканием уханьем и матюками.

         Тролли оказались не только приличными партнерами на этом Празднике Жизни, но и отличными танцорами, певцами и акробатами... Взявшись за руки мы неплохо и без репетиции, исполнили «Танец Победы над Злыми Духами Джунглей» из репертуара набиравшего мировую известность ансамбля Моисеева, и уже подустав в конце от неприличных жестов и звуков, плюхнулись с размаху в сугробы по разным сторонам изумлённой не менее нашего дороги... Я лежал, уставившись в быстро сереющее зимнее небо и тяжело дыша паром, наподобие комбика, пытался успокоить себя, не то плачущего, но то счастливого, но то и дело дурашливо похохатывал, мотая башкой,  и хлопая по холодным ляжкам, говорил не важно кому, вдруг привязавшееся "Этшанадожёпть!"...

          Потихоньку мы начали приходить в себя и вдруг, как будто получив сигнал от ижевского автозавода, разом пингвинчиками вынырнули из сугробов и опять понеслись к пыхтевшему уже здоровым машинным перегаром в отдалении комбику... Говорить много не пришлось, мысль повисла настолько материально, что вдоль трассы впереди нас казалось неслась на дирижабле фраза"Всё полопалось и потекло!"...

             Мы бежали наперегонки и на ходу всё старались нагнуть голову пониже к снегу и заглянуть под юбку липы зелёной! Интерес был далеко не праздный - угроза разморозки двигателя, насквозь пронизанного тубками, трубочками и простеночками заполненными хорошей дистиллированной водой, была не только реальной, но и вполне ожидаемой! Просто мы о ней на радостях совершенно забыли!

             Первым на снег плюхнулся Васёк, и уже за ним все мы, притормаживая пуговицами, ремнями и носками обуви, чтобы не улететь под клиренс. Так, облепив комбик со всех сторон, как на нересте самцы уклейки свою избранницу, мы в полной тишине смотрели из под днища один на другого, боясь и холодея от предчувствия поганой подкапотной зимней капели... Пожирая глазами переплетение  механизмов в самом неприглядном автомобильном ракурсе, мы не верили своим глазам - брюхо липы было сухим!

              Чудеса продолжались и уже не хотелось думать ни о чём плохом, о каких то отдалённых последствиях, микро трещинах  и ледяных пробках...

             Щенячья радость и доверие к производителям липы зелёной из далекого Ижевска, делающих такие замечательные экспериментальные авто для северных условий, теплой благодарной волной прошлось по моему телу, от замёрзших ног до отмороженных ушей, включая естественно пуп и всё остальное, упёршееся в снежок трассы под комбиком в карельской тайге...

           Возможно, они творчески или наугад заложили буквально несколько лишних микрон в силуминовую рубашку двигателя, может быть специально выставили градусник на десяток цельсиев ниже реального значения, чтобы сэкономить ценные минуты относительного покоя для замерзающего где-то владельца, а может просто поссали в пробку радиатора... Но липа выдержала! Не потекла, как худая баба, от страха и морозца, а сухенькой и румяной вышла из ситуации, где бы её, например, немецкая подруга, осрамившись перед кукушкой, двумя троллями, молодым гаишником и литёхой-подводником,  решительно заглядывающих сейчас к ней под юбку!

          Впрочем, этот нежданный приступ патриотизма, был прерван жёстким и чуточку удивлённым вопросом одного из поднимающегося с коленок и отряхивающегося от снега, тролля:

          - Бля, им чё, трудно было антифриза залить! В Бургундию чё ли москвичи гонят, мудилы!

            Его пессимизм никто не поддержал, на это уже просто никто не отреагировал, так как на смену тревогам и радостям приходила будничная жизнь - смеркалось, холодало, нас ждал Питер, а троллей и их карандаши посёлок лесозаготовителей с широко известным в узких кругах названием "Околоумбы"...

          Васёк снова нырнул под днище комбика и с выражением лица победителя варваров через секунду выкинул оттуда ненужный теперь буксировочный конец, который тролли принялись заматывать на КРАЗе. Видя эту монотонную работу и их спокойствие, я понял, что наши спасители вот-вот уедут, испарятся, исчезнут из только что спасённой ими жизни!

           Чувство глубокой благодарности к этим мохнатым грубоватым лесовичкам буквально захлестнуло меня и, подумав немного, я полез на заднее сиденье. Оттуда быстро вынырнул со своим талисманом от старпома Козлова, огромной металлической шильницей, которая несмотря на прошлую дань интенданту в награду за липу зелёную, все ещё весело плескалась волшебной "огненной водой". Спирт или шило, как его звали здесь даже  субтильные женщины, от мала до велика так ценился на Севере, что мне показалось,  лучшего подарка для суровых троллей не подобрать даже в Гостинке! Но тут же передо мной встала другая важная проблема, которую конечно поймёт любой подводник...

         Дело в том, что передарить подарок это вообще плохо. Ну как же так - тебе старались, всю Гостинку исползали, искали, тратились, открытку писали, душу всю в эту коробочку вложили... А ты фигак - и этот комок позитива передариваешь! Тихое предательство, типа... С шильницами всё обстоит ещё гораздо сложнее. При всей широте души, симпатиях и бескорыстности отдать персональную, а тем более дарёную шильницу, было равносильно вырвать себе кусок сердца. Она составляла с подводником удивительный симбиоз, наподобие дерева и гриба, без которого жизнь его участников становилась плохой, лишённой смысла и даже блеска. Мы могли долго и обстоятельно обсуждать достоинства и недостатки шильниц и их мастеров, как будто речь шла о скрипках Страдивари. При этом непосвященному со стороны могло показаться, что вовсе это и не вещь какая-то, а любимое и восхитительное существо наподобие женщины, по отношению которой уместны самые ласковые эпитеты и слова...

        - Размер у неё самый хороший,  подходящий, удобный... Можно в любое место с собой взять... И смотрится эффектно и формы элегантные...- говорил один...

       - Её, бля, всё время хочется гладить и гладить!  Она такая нежная, что проводишь ладонью от верха до самого низа, как будто проникаешься какой то энергией, теплом и всё хочется повторить ещё раз... - изливал чувства другой...

         А третий и вовсе пускался во все тяжкие:

        - А дырочка! Вы видели её горловинку!? Ведь это очень важно, чтобы она была и не очень узкой! Но, в то же время, и широкая мало кому подойдёт! Важно, чтобы и заливать было удобно, быстро и без проблем, не пролив мимо ни капельки, и всё ж,чтобы и когда закупорил её,  уже потом, перевернув её на бок или вообще верх ногами, всё было плотненько и сухенько!

         И ведь действительно,  все они были правы, ведь хорошая шильница служила своему хозяину верой и правдой долгие годы, а плохая, ни к чёрту не годилась оттого только, что пузырилась как дурра ненормальная при наливании через раструб воронки, не соображая, что воздуху надо уступать место живительной влаге, дать ему направленную свободу и возможность пощекотать порочным ароматом ноздри, а может быть даже упруго коснуться сухих оттопыренных флотских губ... А сколько драматических историй разыгрывалось в залах ожидания багажа аэропортов, где приехавший на ленте чемодан с плохой шильницей, у которой тупо подтекала пробка, будучи поставлен вверх тормашками, вонял спиртягой за версту и собирал секьюрити, как мёд трудолюбивых пчёл...

         Короче, проблема заключалась в том, что свою шильницу я считал не просто хорошей или дарёной, а наградной, наподобие пистолета системы "маузер", полученной из рук почти командарма, самого легендарного старпома Козлова, и дарить её даже в эту драматическую минуту замечательным троллям, я посчитал сущим кощунством!

       Решительно подойдя к троллям и Ваську оживлённо беседующим на фоне пыхтящих, как старые друзья сигаретами, КрАЗов и отогревшейся липы,  и прижимая к груди как икону грандиозную шильницу, я решительно произнёс:

      - Емкость есть?

       По глазам и расширившимся мочкам ушей троллей было понятно - шильницу и её содержимое они распознали и чувство благодарности уже как бы начало перетекать от меня к ним в обратном направлении...

      Однако, не смотря на общее ощущение радости и счастья, по лицу троллей вдруг пробежала тень растерянности, как у Наташи Ростовой на первом балу, когда ей прищемили в дверях шлейф платья. Один из них задом отступая к кабине лесовоза и не упуская из виду шильницу погреб рукой за сиденьем и вытащил оттуда огромный размером с хороший огнетушитель китайский термос ярко-красного цвета... На увесистом произведении искусства мастеров поднебесной красовался букет шиповника в бело-коричневых тонах. Осторожно спустившись к нам с этой необычной и престижной вещицей тролль бровями, шапкой и ушами показал на неё.
 

        - Вот, другой ёмкости нету! - как бы извиняясь, сказал он.

         Мгновенно соразмерив объёмы шильницы и китайца я понял, что даже с учётом безвоздушного пространства между футляром и колбой, великий сосед опять выиграл соревнование и даже слегка опечалился, что ехать дальше мне  придётся с пустой наградной флягой... Шило сейчас покинет её и теперь, когда ещё такой объём жидкого счастья будет плескаться в её металлическом нутре?!

          Призывным жестом я лихо отвинтил широкую пробку горловины и по карельскому лесу пронёсся праздничный запах кают-компании любимой подводной лодки... От этого дурманящего духа даже сосны замерли и, по-моему,где-то что-то увесисто ухнуло вдалеке. "Наконец е…нулась с сосны кукушечка" - с неожиданным злорадством и бесовским весельем подумал я,  но тут же взял себя в руки и сказал троллю с термосом:

         - Отвинчивай китайца!

         Тот опять как-то заменжевался и даже, как мне показалось, плотнее прижал красный огнетушитель к мохнатой груди, словно оберегая его от невзгод. "Прямо Северная мадонна с огнетушителем!" - невольно проассоциировалось мне.  Тем временем было очевидно, что под шапкой у тролля шла нешуточная борьба нейронов - он прекрасно ощущал, что в шильнице далеко не мифологический амброзий, а настоящий подводный спирт! Ему может и до смерти не удастся так приятно приобщиться к подводному флоту, как в этот неожиданный момент! Но что то удерживало его от фантастического счастья, внезапно  свалившегося на его мохнатую голову...

       - Там чай! - вдруг патетически не по ситуации, совсем как со сцены драмтеатра выпалил в зал тролль, - Горячий!

        Теперь уже настала и наша с Васьком очередь поржать искренне и с переливами, отогревшись вместе с комбиком мы понимали, что добрые тролли не станут глушить нам дефектную липу зелёную и тащить её за ноздрю в своё таинственное логово...

         - Дык и слей его - дело с концом! - вытирая слёзы умиления порванными лайковыми перчатками, предложил ему я.

      Тонкая стеклянная стеночка добра, еда установившаяся между нами, вдруг рухнула в одночасье и рассыпалась на тысячи колючих осколков! Тролль неожиданно стал злым и нелюдимым и я уже пожалел о том, что плохо изучал норвежский эпос, где наверняка такие метаморфозы в настроении троллей были уже описаны.

      - Чай!?! - уже совсем не по-театральному, заорал на меня он и придвинулся в мою сторону горой меха и мата. - Ты ё..нулся, матросик,  горячий Чай слить в снег?!? - как будто я предложил ему взамен этого горячего чая не эликсир молодости и оптимизма всего подводного флота, а раствор яда кураре...

         Понимая, что затронул какую-то необычайно тонкую струну в отказывается очень чувствительной душе тролля, я примирительно, в надежде на восстановление стеклянной стенки добра, миролюбиво предложил:

        - Не хочешь - не надо...

         Но лучше б уж я этого не делал - карельский зимний бор зашатался, заулюлюкал!  Давешняя кукушка наверно выбралась из сугроба и, вселившись в душу второго троллля, не просто произнесла в общем-то логичное по ситуации"ку-ку!", а ещё и добавила к этому отборные,  шоферско-тролльские матюги...

         На минуточку я даже пожалел, что зажался и не отдал шильницу с ректификатом троллям сразу и целиком... Кто ж их знает, этих троллей, на что они способны после спасения человеческой жизни и казалось бы выгодного невинного предложения обмена горячего чая на спирт ?...

         Отступая с отвёрнутой крышкой шильницы к притихшему как в засаде срадарчиком Ваську, я судорожно покопавшись в, хранящихся невесть где, основах конфликтологии, вбросил в компанию "ёжика", вопрос, ответ на который знал сам и который уводил от спора с троллямив другую совершенно  бесконфликтную сторону:

        - Дык чтож тада спирт на хер вылить?

         Произошедшее после этого ещё и ещё раз убедило меня в силе знания и правильном чутком, искреннем подходе к людям... Тролли буквально изменились в лице! Куда подевалась их топорщившаяся шерсть на загривке, злые глаза-угольки и сомнительные выражения? Термос-огнетушитель безжизненно повис между колен вожака и даже вызывающие розы на его корпусе как бы слегка подувяли, поблекли...

         Тролли взяли тайм-аут и пошептавшись как студентки в анатомичке, краснея и стесняясь дружно подошли к нам и предложили неожиданное. Было видно по всему, что слова им даются с трудом, да и то, что в успех своего предложения они сами то верят слабо:

        - Давайте его выпьем!

          Предложение поймать кукушечку вместе с её яйцами удивило бы нас меньше. Выпить огнетушитель горячего чая не представлялось возможным. Оно было нереальным и глупым, так как и по объёму и по надобности столько было не выпить... Тролль тем временем совсем уже извиняющимся тоном философски мягко и глубокомысленно добавил:

        -  Чай это тут не спирт! Тут без чая пиз"ец...

         В принципе, поскольку нам с Васьком так и не удалось сегодня пообедать, а ужина могло и вовсе не бывать, предложение всех казалось бы примиряло и открывало путь на Кемь. Поэтому мы легко и сразу же согласились - стеклянная стеночка между нами и троллями собралась сама собой и больше уже никогда не рушилась.

        Проблема отсутствующих кружек решилась на редкость быстро - отвернув могучую металлическую крышку термоса тролль протянул её нам, а из пластмассовой поменьше, которая была спрятала под нашей, стал разливать себе и другу. Чай и вправду оказался замечательным. Он оказался не просто горячим, но ещё и сладким и с какими-то добавками трав. От наших кружек клубами валил душистый терпкий пар и содержимое ещё недавно казавшегося бездонным огнетушителя довольно быстро уступило место флотскому шилу, которое весело булькая тугой струёй устремилось в наверное самую необычную тару из всех возможных...

           На прощание мы разобнимались с подобревшими троллями и выслушали их трогательные  последние шоферские напутствия гаишнику:

         - Васёк, ты с нагрузкой то больше не шали, чуть что, сцепление выжимай, чтоб движку полегче было. Заглохнешь - жопа вам придёт!

          На этой оптимистической ноте мы попрыгали каждый в свои кабины и разъехались быстро растворившись в уже сумеречной тайге...