Самострел

Опубликовано в Валерий Борягин "Маринизмы" Вторник, 08 июня 2010 14:23
Оцените материал
(10 голосов)
Сотни приказов, инструкций и наставлений изданы в ВС и ВМФ по правилам хранения, применения и мерам безопасности при обращении со стрелковым оружием. Но, несмотря на это, ежегодно происходят трагические случаи самострела. У нас — подводников тоже случается «самострел», правда носит это явление менее трагичный характер и куда более неприятный запах. И даже не запах, а попросту — ужасную вонь, ибо наш самострел отличается от армейского и боеприпасом, и способом стрельбы, да пожалуй, и типом поражения. Орудие нашего самострела — это гальюн, боеприпас — фекалии, а поражение скорее моральное, чем физическое.

Лишь однажды мне довелось столкнуться с этим явлением, о чём я и хочу вам рассказать. Лодка шла в море для выполнения серьёзной задачи — учения по поиску ПЛ противника или поисковая операция. В переводе на гражданский язык это означало, что в наши территориальные воды зашла американская ПЛ, её необходимо обнаружить и выйдя на дистанцию торпедной стрельбы «сработать» по ней гидроакустическим локатором. В мирное время, это значит: «Мы вас засекли и готовы атаковать в любую минуту». После чего противник, как правило, спешит покинуть район.

В отсутствие на лодке собственного электрического групмана, был прикомандирован я. Надо сказать, что этот экипаж славился двумя вещами: боевыми заслугами и исключительной кухней. Первое обстоятельство меня весьма настораживало — выход мог затянуться на неопределённо долгий срок. Зато, второе — устраивало в полной мере, так как в родном экипаже с качеством питания были большие проблемы. Видимо, руководствуясь теми же мотивами, на этой лодке любило ходить в море различное начальство. Ну а на «поисковую» их набилось, как никогда.

Был на борту и «флагманский комсомолец», так между собой называли помощника начальника политотдела дивизии по комсомольской работе — сокращённо ПНПКР. Это был широкоплечий и физически развитый мужчина, выше среднего роста. На его широченной груди рядом с «ромбиком» за окончание Киевского ВМПУ красовался значок мастера спорта, а плечи тужурки украшали капитан-лейтенантские погоны. Образ русского «чудо-богатыря» довершал открытый приветливый взгляд. Короче говоря, такие мужики обречены, нравиться женщинам и вызывать неприязнь у особей мужского пола. Вот он и вызывал, почти у всех. И если других представителей штаба, традиционно называли — «пассажирами», то ПНПКР именовался не иначе, как — «балласт». И прозвище это вполне оправдывал — лежал себе тихо в каюте доктора, откуда выползал три раза в сутки на приём пищи.

Для подводника, выход в море — это однообразная череда вахт, «тревог», обедов и ужинов, разделённая обрывками непродолжительного сна. Поэтому краткое время развода, каждая смена использует для обсуждения главного вопроса дня: когда же «на мостике» наиграются в войну и командир получит добро возвращаться в базу? Так было и на этот раз, когда общий гул голосов прервал ВИМ третьей смены: «Внимание, на последнем сеансе связи, кто-то застрелился в гальюне 3 отсека!» Он выдержал театральную паузу, обвел взглядом притихший развод и продолжил: «Тело до сих пор не найдено. Прошу трюмных сообщить мне в случае обращения к ним с просьбой подключить воду на душ. По постам разойдись!»
Вскоре нашлось и «тело» застрелившегося. К всеобщему веселью, жертвой «самострела» оказался ПНПКР. А дело было так. В третьем отсеке — только один гальюн, называют его «командирский», пользуются им соответственно: командир, старший на борту и несколько офицеров, несущих вахту в ЦП. Гальюн этот всегда на замке, ключ — у вахтенного офицера. Во время сеанса связи, пользуясь тем, что лодка всплыла под перископ, трюмный 3 отсека запросил добро продуть баллон гальюна. Добросовестный матрос получил добро, взял ключ и приступил к манипуляциям. И вся то его вина, что продув баллон воздухом под давлением около 25 атм., он спустился на нижнюю палубу, чтобы стравить избыточное давление из баллона, а дверь гальюна не закрыл на замок.

Ну, разве мог предположить добросовестный матрос, что сыгранная для всплытия тревога прервёт сладкий сон ПНПКРа, а заснуть вновь, ему помешает переполненный мочевой пузырь. Как всякий уважающий себя штабист, а тем более политработник — ПНПКР предпочитал пользоваться командирским гальюном. Выйдя из каюты и успешно преодолев переборочную дверь, он оказался на средней палубе третьего отсека, где был приятно удивлён тем обстоятельством, что гальюн открыт и ему не придётся подниматься в ЦП за ключом.

Облегчившись по малому, он как интеллигентный человек, нажал на педаль, но вопреки ожиданиям, педаль, удерживаемая избыточным давлением не поддалась. Тут бы и вспомнить ПНПКРу, что он на подводной лодке, а не в мягком вагоне ж/д. Но видимо, как-то иначе устроен мозг политработника и этот самый мозг подал команду могучему телу — жми! Годы спортивных тренировок не пропали зря, сопротивление неподатливой заслонки было побеждено. Под давлением 25 атмосфер из жерла унитаза вырвалось содержимое баллона.

Когда незадачливый трюмный зашёл в гальюн, он был немало удивлён тем, как равномерно, измельчённые давлением, фекалии покрывали стены и подволок гальюна. Только в одном месте часть стены оказалась чистой — это чистое пятно напоминало контуры человека.

В заключении хочу сказать, что поисковая операция — удалась. Командир был награжден орденом «Красной звезды», экипаж — красным штандартом. Но долго ещё другие командиры подначивали орденоносца, говоря: «Не иначе, как по блату тебе орден дали. У тебя же на том выходе, на борту ЧП было — „комсомолец“ застрелился». Сам же пострадавший, вскоре после возвращения в базу был переведен в другое соединение. Конечно, с повышением.
В. Борягин 18. марта 2005 г.
Прочитано 8479 раз
Другие материалы в этой категории: « Критические дни Морская болезнь »
Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии

Пользователь