В середине бо-х годов до начала антикоммунистической резни в Индонезии наша группа северян — советников штаба бригады подводных лодок «работала» на военно-морской базе в городе Сурабайя на острове Ява.

Индонезийцам были переданы двенадцать подводных лодок 613 проекта, шесть из них прошли текущий ремонт на «Дальзаводе» во Владивостоке, остальные передавались в том состоянии, в каком они пришли «инкогнито» участвовать в конфликте Голландия — Индонезия за остров Калимантан. Фактически мир тогда стоял на грани третьей мировой войны, но пронесло, договорились. Тихоокеанцы подготовили индонезийские экипажи, лодки передали — и по домам.

Нашей и последующим группам советников было поручено отработать организацию штаба бригады подводных лодок Индонезии. Жили рядом с базой в коттедже на берегу Модурского пролива. Рядом в Уджунге жили другие советники — наши надводники, поляки-водолазы и прочий народ. Американцы жили за городом в горах, так как там прохладно, а советовали они, в основном, по телефону.

Первое время контр-пары (так называли советников и хозяев) держались строго официально, пока однажды мы не пригласили их на обед. От чарки под малосольный огурчик, а он для них был диковиной, индонезийцы не отказались. Хоть и мусульмане, но учились в Союзе. Многое у нас им нравилось, особенно водка и женщины. Командир одного из дивизионов торжественно заявил: «О, русские женщины — «багус-багус» (хороши)! Однако они сильно много хотят, а я столько не могу».

Через некоторое время мы поняли, что в нашем бюджете расширяется дыра, так как русская водка в магазине «Токо нам» стоила очень дорого, а от местной и виски индонезийцы воротили носы. Положение спас совет бригадира рабочих с «Дальзавода».

Покупался в местной аптеке спирт, а остальное — дело техники. Поколдовали, нашли ароматизаторы и бутылки из-под коньяка. Вздохнули свободней.

На одном из приёмов в доме офицеров начальник штаба флота полковник Абду Кадыр заявил, что в Союзе подобные мероприятия проходили веселей. Намек был понят. Комбриг капитан 2 ранга Паришкура, перешёптываясь с полковником Пурномой (сын короля острова Модура), «приказал» флагмеху и минёру обеспечить доставку «боезапаса».

Приём прошёл в тёплой, дружественной обстановке. Абду Кадыра выносили под белы руки. Остальные пели на веранде Дома офицеров песню «Индонезия — любовь моя» и с умилением смотрели на бутылки с армяно-индонезийским «коньяком».