Не ошибусь, если скажу, что за время службы на АПЛ, я сходил в шесть автономок, не считая разнообразных коротких выходов. В этой связи интересно вспомнить, как рядом с нами, под неусыпным контролем мам, но часто без участия пап в этом процессе, ввиду их постоянного отсутствия, росли наши дети.
В моём случае любимая и единственная дочка Виктория. В военных городках было спокойно в криминальном смысле, дети действительно росли в счастливом беззаботном советском детстве. Помню, моя 3-4 летняя кроха, барабанит ногой в дверь, открываем, стоит загулявшийся снежный колобок вся в льдинках-катышках и переминаясь с ноги на ногу просит: «Писать, писать, быстре …е… е…»J Румяный, счастливый и здоровый ребёнок! Болела редко, кушала хорошо, любила слушать, когда ей читали перед сном или ставили виниловые пластинки «Мелодии» с музыкальными сказками про «Кошку гулявшую сама по себе», «Бременские музыканты» или «Карлсона, который живёт на крыше». Проигрыватель и коробка пластинок до сих пор ждут в моём гараже своих новых маленьких слушателей;-)
Конечно, мы вместе любили слушать по радио «Маяк» спектакли цикла «Театр у микрофона» или смотреть телевизионные «В гостях у сказки» и мультики, фильмы. Рассматривать раскладные книжки с картинками, рисовать, лепить из пластилина, читать детские «Уральские Сказы» Бажова, «Лесные истории» Бианки и многие разные замечательные книги…Играть вместе с дочкой в развивающие игры. А главное, без ограничений-гулять! Поскольку разновозрастная компания дошколят была саморегулируемой, учились сами взаимодействовать в группе, росли свободными. Однако, были и некоторые издержки у этой свободы.
Как-то в субботу мы с женой были дома, а дочка играла в компании ребятни перед домом, их из окна хорошо видно. Прибежала, спросила: «Можно мы пойдём погулять с ребятами?» Конечно разрешаем, беспечно не уточнив куда и зачем направятся. Проходит около часа. Смотрим все снова бегают перед окнами, а Вики нет… Оделись быстро, выскочили искать. Смотрим, а она идёт, какая-то уставшая. Забрали домой. Мы к тому времени уже жили на улице Вилкова, до залива дойти метров 8 через дорогу, по которой в те годы было редкое движение. Затем, если спуститься по крутому склону метра четыре-пять, и вот он - залив Авачинской губы, с разбитым приливами льдом вдоль берега, а местами и с водой. Спустя много лет, уже будучи школьницей Вика нам всё рассказала. Ватага спустилась по склону, постояли, попинали льдины, быстро надоело и полезли наверх. Все вылезли, а моя, самая младшая среди них, карабкается до середины и сползает, снова карабкается и опять сползает. Смешно со стороны, ребятня и посмеялись, посмотрели, постояли, да и убежали обратно во двор… А я карабкаюсь снова и снова, одна, устала, страшно испугалась, что меня не найдут, но кое как вылезла, смотрю Вы идёте за мной. Я побоялась тогда Вам всё рассказать. Вот так, как говорят «на ровном месте», могло бы случиться всякое.
Второй запомнившийся случай. Как-то собирались мы на послепоходовый отдых в военный санаторий «Паратунка». По тогдашним правилам отдых семей с детьми в них запрещали. Требовалось либо отвозить детей родителям-бабушкам-дедушкам, а они почти у всех за тысячи километров, либо послав к чертям «восстановительную реабилитацию» просто проигнорировать восстановление боеспособности научно-обоснованными методами. Я заранее съездил в посёлок и договорился в местном Детском саду, чтобы дочку взяли туда на эти 24 дня.
Это был план А. Дочку, справки и оплату обещал привезти с собой. И вот наступил этот день. Нам заказали автобус и большая часть экипажа с женами, а мы ещё и с дочкой, выехали и весело доехали до санатория. Приехали, разместились, а я повёл дочку в садик. Но…в нём уже два дня как карантин по причине какой-то детской инфекции. Возвращаемся в санаторий. Поскольку мне хотелось подлечить жену, приступаю к плану Б. А он состоял в том, чтобы с случае-чего оставить Вику в семье мичмана-химика у наших друзей Саши и Маши Марковых. Дочка их хорошо знала, любила у них оставаться, когда жене приходилось уезжать на целый день в Петропавловск. Оставался пустяк, добраться без какого-то внятного расписания общественного транспорта в наш Рыбачий по зимней дороге на расстояние всего то 59 км... Взяв в одну руку набитый портфель с детскими шмотками и игрушками, в другую доверчивую крохотную лапку дочки, двинулись в путь.
Через километр, дочка сказала , что ножки устали, а я ей стал объяснять, что взять её надолго на руки из-за толстого портфеля не смогу. Прошли ещё немного с дочкой на руках. Опустил на снег дочь, отдышался, смотрю нас нагоняет машина. Остановилась, оказалось по пути до судоремонтного завода в бухте Сельдевой. Доехали, через замёрзший залив уже виден наш дом, но нам надо по дороге вокруг. Погода начинает портиться, запуржило. Вика попросила чего-нибудь поесть. Пошли в столовую завода, удивил холод в помещении и разбитые у входа стёкла. Купили песочный коржик с орешками, а попить был только ледяной лимонад. Что делать, взял… Пытаюсь хоть чуточку согреть руками. (Вспоминаю сейчас и думаю: «Ну какими же болванами мы бываем молодые родители!») Поели, пришли, на остановку автобуса, скопилось там человек 30, а небольшой автобус ПАЗ, когда подойдёт, будет уже почти полным и во сколько он вообще появится - вопрос. Решив, что мы в него даже и не влезем, предлагаю пойти пешком!
Ребёнок конечно согласился с папой. Отошли метров на сто, а пуржит уже сильнее, на остановке людей почти не видно. «Нет, дочка, возвращаемся к людям, в такую погоду одни мы не дойдём.» Возвращаемся, смотрю мимо остановки проехал ГАЗ-фургон с надписью «ХЛЕБ». Мы проголосовали, а ГАЗик проехал мимо, я начал тихо ругаться, вдруг вижу, а он остановился. Вика говорит: «Вот видишь, он хороший и ты зря его ругал!» Добежали и уже без проблем в тёплой кабине приехали в Рыбачий часам к 13. Идём к Маше, сдаю с рук на руки дочку, отдаю портфель с её вещами и ключ от квартиры, если что-то им потребуется. Бегу на автобус в Петропавловск, успел, доехал до КПП, а оттуда на такси до санатория. Успокоил не находившую себе места жену.
Всё будет хорошо. К ночи разыгрался настоящий снежный шторм, все дороги перемело дня на три. Всё встало. На четвёртый день грейдеры расчистили снег, в санаторий приехал наш командир дивизиона БЧ-5 капитан 3 ранга Кудицкий Юрий Никитович – замечательный специалист и хороший интересный человек. Первым делом он отозвал меня и передал, что Вика приболела, но сейчас уже ей лучше. От внимания жены это не ускользнуло, поняла, что-то с дочкой случилось, готова была, всё бросив, тут же ехать домой. Кое-как уговорил: «Всё таки я врач, а не ты! Поеду один. Приболела-заберу домой и останусь лечить, а ты здесь свои процедуры заканчивай, ради этого всё и делалось.»
Снова еду в городок, к обеду уже у Маши с Викой, беру на руки дочь. Весёлая. Здоровая. Спокойно живёт. Недавно Маше пожаловалась на питание: «Всё борщ, да борщ…» Посмеялись, обещали разнообразить «гостевое» меню. Маша рассказывала, когда в первый же день ближе к ночи запершило горло и затемпературила Вика, она её сразу стала активно лечить. Она была медсестра в прошлом. Ночью сижу у кроватки и прислушиваюсь как дышит. Когда пропотела, я её сразу переодела в сухое и выстирала бельишко. Так и делаю до сих пор. Когда к Вам домой пошли за её одеждой в первый же день, я дорогой ключ от вашей квартиры уронила в снег и потеряла… Отдал ей второй ключ и, убедившись, что всё действительно уже хорошо, снова поскакал назад. Знал: жена будет не находить места и волноваться, а связи то нет никакой. Добрался в санаторий уже поздно к вечеру. Дальше отдыхали уже спокойно, получая периодические весточки о дочке от сослуживцев, ездивших в городок или приезжавших в санаторий.
После Паратунки, в самом конце зимы случилось на нашей лодке одно происшествие по вине личного состава... Стою на берегу напротив нашей лодки, смотрю на заснеженный корпус метрах в 50-ти у пирса и жду бойцов, чтобы отвезти их строем в гарнизонную баню. На лодке плановые проворачивания машин и механизмов. Вдруг раздался скрежет металла, откинулась крышка верхнего торпедного аппарата, подняв большое снежное облако обсыпавшее меня даже на берегу, на лед под самым носом лодки упали осколки головной части торпеды, а её зелёный корпус, на треть высунулся из аппарата. Оказалось старшина команды торпедистов не снял полностью давление и сделал «учебное пли» сам того не ожидая. Вот так буднично я «Постоял на краю…», но не в песне, а в жизни. Хлопцы, учите МАТЧАСТЬ! и берегите её, как у себя самое любимое…
Время шло. Наш Флагманский врач дивизии подполковник м/c Фирсов Алексей Алексеевич вскоре планировался на перевод с повышением в Медслужбу Флотилии. Пару раз он беседовал со мной о моих планах, отмечал отличную службу и предлагал подумать о назначении Флагманским вместо него. Гарантировал поддержку, тем более скоро я должен получить очередное звание, уже отправили моё представление на майора м/c. Я твёрдо заявлял, что такой вариант не рассматриваю, так как быть Флагманским – это значит отвечать за всех, за каждую медслужбу АПЛ в дивизии в режиме 24/365, на командный Факультет ВМА учиться через год-другой я уже не успеваю по возрасту, а значит и продвижения дальнейшего «по командной линии» не предвидится от слова «совсем».
К тому же мне ещё в Академии нравилось, да и сейчас нравится «лечить людей», мечтаю всё-таки, перейти с лодки на лечебную работу по любой из клинических дисциплин и это надо решать практически сейчас… После этих разговоров я сам вдруг явственно осознал, что ещё 1-2 года и у меня наступит предельный возраст для поступления на учёбу в адъюнктуру Военно-медицинской Академии, а без неё кому я буду нужен, только служить на лодке до пенсии, печально…
Сходил в кадры, посмотрел разнарядки с местами и специальностями. Ничего в этом году по клиническим специальностям нет. В своей компании с друзьями мы обсуждали эту грустную ситуацию, поэтому я не удивился, когда вскоре Василий Дёмин вызвал меня в кадры Флотилии и показал только что пришедшую телеграмму из Кадров ТОФ, о том, что Кафедра нервных болезней ВМА объявляет конкурс на место в адъюнктуре по неврологии в 1977 году. «Вот и основание, как ты хотел. Иди пиши рапорт, быстро собирай документы и проходи медицинское освидетельствование Военно-Врачебной Комиссией в Петропавловском госпитале на годность к обучению в Академии!»
Всё сразу завертелось, настроение взлетело вверх и к марту полный пакет моих документов ушёл в Кадры ТОФ, а оттуда уже в ВМА, в город Ленинград. К этому времени выяснилось, что на единственную вакансию с Флота претендует ещё один доктор - мой однокашник Юра Чалов, служивший с лейтенантов невропатологом на Русском Острове. Для меня понятно, что человек с опытом работы по специальности всегда будет заведомо лучше подготовлен, чем его только что «начитавшийся теории» соперник. Несмотря на эфемерность моих притязаний, имея за плечами только багаж слушательского курса неврологии и опыт войскового врача, я решил побороться!
Достал кучу учебников, начал их штудировать, хотя бы в теории я старался хорошо подготовиться к экзамену по специальности. Прошёл месяц моих самостоятельных занятий, а я уже начал более-менее ориентироваться в невропатологии, как мне тогда искренне казалось;-)) Дни летели, началась весна, служба шла своим чередом…
Однажды, моя жена с дочкой гуляли около нашего дома, немногочисленный штабной и служивый народ, из тех, кто предпочитал питаться дома и получал паёк, степенно шествовали в городок отобедать по-домашнему и даже, если успевали, прикорнуть слегка в рамках «флотского адмиральского часа». Шёл домой и Вася Дёмин, жмурясь от мартовского солнышка, в отличном даже настроении. Увидел Татьяну с Викой, остановился, поздоровался, внимательно так на них посмотрел и, через некоторую паузу, спрашивает её: «Татьяна, а Татьяна…ты в Ленинград хочешь?» «Иди ты, Васька, подкалывает тут меня»,- ласково так, как умеет ;-) отвечает она ему. Примерно, как в фильме-сказке «Морозко» не родная дочь лесника от второй жены-мачехи Деду Морозу: «Ты чё, старый, не видишь…» ну Вы помните ;-) «Тогда передай, как хочешь, мужу, чтобы к 15:00 был у меня в Кадрах.»
Вернувшись домой с прогулки, Татьяна метнулась к соседке Алле - жене Флагманского Механика нашей дивизии, у которых был в то время домашний телефон, с убедительной просьбой позвонить в кабинет своему мужу Лёне и передать указание моему мужу Лёше, чтобы тот явился в кадры Флотилии к 15:00 «как штык». Преодолев слабое сопротивление Аллы: «Лёня не любит, когда его будят…», коварным обещанием накрыть вечером полянку, Татьяна добилась телефонного звонка и исполнения своей просьбы. Минут через 5-10 матрос-рассыльный из штаба дивизии уже передал мне сообщение: «Вам следует прибыть в кадры Флотилии к 15:00».
Оставалось ещё минут двадцать, не спеша спускаюсь по лестнице к Штабу, раздумываю: «Чего им понадобилось? Опять какую-нибудь справку уточнить или новую исполнить? Вроде бы все документы на Флот уже отправили». Без пятнадцати я уже был на месте. С обеда подошёл Василий. Кивнул, ничего не объясняя, буркнул: «Жди здесь»,- и ушёл. Ещё через несколько минут выходит ко мне незнакомый капитан 1 ранга. Я представился. Он улыбнулся, поздоровался, заговорил: «Эдуард Иванович. Я видел Ваше Личное Дело и знаю, что Вы собираетесь в этом году поступать в адъюнктуру Военно-медицинской Академии. Тем не менее, я хотел бы Вам задать один вопрос: как Вы относитесь к перспективе дальнейшей службы на лодках, к работе на новой технике?» «Положительно отношусь, так, скорее всего и будет осенью, вернусь не поступив, и уйду на Большой Круг»,-отвечаю ему. «Почему не поступив?»,-удивляется он. «Да, я реально оцениваю свои возможности в конкурсе и понимаю, что в этом году на единственное место у меня будет очень серьёзный соперник – опытный невропатолог, с лечебным стажем и, одновременно, сын известного уважаемого профессора Начальника этой самой кафедры...» « Тогда, ясно…»-, снова улыбнулся он.
Поговорили минут десять ещё: обо мне, как попал в ВМА, почему учился в Школе рабочей Молодёжи и работал с 15 лет, хотя, судя по серебряной медали проблем с учёбой не было, кто родители, о своей семье, о службе на АПЛ, даже о том, есть ли жильё в Ленинграде или в Москве. В общем обо всём по-немногу.
«Ладно, сделаем так. Мы тебе не будем мешать поступать, но так как у нас очень высокие требования отбора по здоровью, тебе предстоит пройти Медицинское обследование и Освидетельствование в условиях госпиталя.» «Да у меня уже есть Заключение ВВК Петропавловского госпиталя о годности к обучению…»
«Я видел, но этого мало, тебя направят на обследование во Владивосток.» Потом появился рассыльный: «Товарищ капитан 1 ранга, машина Командующего для поездки в аэропорт стоит у подъезда.» Пожали руки и на прощанье неизвестный мне офицер говорит: «Ты мне понравился, я тебя выбрал, желаю теперь «победить» докторов»,- развернулся и спустился к машине… А я понял, что он действительно не просто видел, он изучил моё Личное Дело и теперь просто проверял свои впечатления. Только потом стало ясно: именно эта встреча, именно эти пятнадцать минут нашей беседы определили мою судьбу и жизнь моей семьи вперёд на двадцать два года службы!
Прошла пара-тройка недель. Из Владивостока пришла телеграмма: прибыть в Военный госпиталь Флота для обследования и освидетельствования. Собрался, приехал. Впервые я во Владивостоке, красивая бухта, большие корабли, улицы на сопках, трамваи, старинные дома Центра напоминают Ленинград. На набережной стоит знаменитый памятник Героям Гражданской войны, здесь она бушевала долго пока «… и на тихом Океане не закончили поход…» Красивый город, говорят чем-то он похож на Сан-Франциско. Ну не знаю, не знаю, там не бывал. Явился в госпиталь, приняли и положили на стационарное обследование в отделение Врачебно-лётной экспертизы.
Познакомился с группой молодых офицеров, которым как и мне тоже предстояло пройти освидетельствование. Толком никто ничего не знал, официально отбирали нас для водолазной работы. Запомнился день, когда исследовали барофункцию. Поскольку барокамеры, создающей избыточное давление на отделении «для экспертизы лётчиков» не было, нас «поднимали на 7- 8 км высоты», что оказалось и весело, и любопытно. Потихоньку, наша группа «таяла». Если у любого что-то находили препятствующее цели обследования, то просто выписывали в часть.
И только в одном случае перевели кандидата на профильное отделение для дообследования и установки диагноза, как оказалось, потом его списали из плавсостава по болезни. ВВК Флота вынесла каждому в нашей группе, численность которой уменьшилась втрое, если не вчетверо, загадочный вердикт «Годен для дальнейшего обследования»!?
Днём скромно отметили в ресторане это событие, попрощались и разъехались по частям… Заканчивалась весна, скоро нам сообщили, что предстоит плановая проверка нашей Флотилии Штабом Тихоокеанского Флота во главе с Командующим. Всё завертелось, началась активная подготовка. Проверка прошла неплохо, получили и ряд замечаний. Вечером, уже к концу последнего дня проверки, рассыльный штаба дивизии передал моему Командиру приказание о том, что Начальнику МедСлужбы части необходимо к 17:00 явиться на ПКЗ №_ к Командующему Флотом!
«Почистив пёрышки», лечу на ПКЗ, соображая на ходу, что такого может понадобиться от меня трёхзвёздному Адмиралу? Вхожу в кают-компанию ПКЗ, за столом сидят трое: адмирал Спиридонов Эмиль Николаевич - Командующий ТОФ, вице-адмирал Бевз Сергей Семёнович – член Военного Совета-Начальник Политуправления ТОФ, контр-адмирал Волгин Олег Михайлович – Начальник Управления Кадров ТОФ. Доложился, садись майор, разрешил адмирал Спиридонов Э.Н.: «Сегодня на заседании Мандатной Комиссии Флота в нашем составе Вы утверждаетесь в списке кандидатов от нашего Флота для дальнейшего отбора. Поздравляем. Хочу Вам сообщить, что только вчера мной была подписана Директива о направлении Вас для участия в конкурсе для поступления в адъюнктуру Военно-Медицинской Академии, поздравляю. Вы первый, на моей памяти, офицер, который одновременно и официально идёт сразу в два места! Мы представляем сложность Вашего отбора и желаем удачи.»
Адмирал погиб вместе с многими офицерами Штаба ТОФ через пять лет 7 февраля 1981 года в авиакатастрофе в Пушкине. Прощался я с ним и с другими офицерами ТОФ в Ленинграде на Серафимовском кладбище у братской могилы. По мере многоступенчатого отбора мне стал очевидным «закон» семи плюсов или одного минуса», это когда одна из инстанций должна пропустить тебя дальше, дав условный плюс, и так повторяется многократно, но если любая из инстанций поставит условный минус, то твой отбор сразу и заканчивается;-)
Однажды утром, моя жена с дочкой, рассматривали картинки в книжках, сидя на кровати. Вдруг со стороны кухни послышался хруст. Осторожно выглянув на кухню, Татьяна увидела крупную крысу, сидящую у мусорного ведра. Она выедала остатки крабьего мяса из кучи съеденных нами лап и клешней варёных крабов. Вчера к нам заходил в гости мой однокашник Володя Гущ. Мы распрашивали его о выполненной им на лодке успешной и уникальной операции, когда он сумел ушить ножевую рану в области сердца у пытавшегося покончить с собой матроса. Вот и выпили пиво с крабами.
Уже днём я узнал о незванной гостье и сразу стал искать подходящего для охоты кота. Нашёл недалеко от дома крупного полудикого зверя и притащил его в квартиру. Вечером, занимаемся своими делами, кот в тепле и сытости лежит на подоконнике. Смотрим зашевелилась на окне занавеска и шторы, это «наша» крыса прогуливалась по нижней трубе батареи. Кот посмотрел, прижмурился и… ничего не стал делать. Первую и последнюю ночь этот Ширхан провёл у нас в тепле и покое, крыса тоже не волновалась.
На следующий день, отправив с ускорением кота на свободу, стали искать на кухне вход в нору. Вы не поверите, позади чёрной S-образной чугунной трубы слива от кухонной раковины, имелось абсолютно незаметное отверстие с 3-х копеечную монету не больше. Пошёл на мусорку, набил мелкого стекла, набрал цемента с песком. Взял и забил стекло в отверстие норы, пока вмещалось. Потом заделал всё раствором и проблема ушла. Когда отодвинули кухонный стол, нашли «продовольственный склад»: макарошка к макарошке, скорлупка к скорлупке и т.д. всё аккуратно уложено. Стало ясно, крыса готовилась к родам… Больше её в нашем доме не было. А наши друзья говорили : «Это она Вас выживает, скоро насовсем уедете.»
Шло время, приближая ежегодный отпуск. А пока, я получил телеграмму из Кадров ТОФ прибыть в указанные сроки в Военно-морской госпиталь в Ленинграде для дальнейшего обследования. Кроме того, немного позже, предстояли и конкурсные экзамены в ВМА. Улетел в Ленинград один. Меня положили в стационар госпиталя на целых три недели. Смотрели ВСЁ от макушки до «кончика хвоста», сделали массу исследований, включая и кучу рентгеновских снимков, даже желудка и кишечника с барием… и вот вердикт: «Здоров. Годен к службе». Стали готовить годных к службе на мандатную комиссию в Главном Штабе ВМФ в Москве, вдруг выясняется, что нет моего Личного Дела…
Пришлось объяснять, что в связи с Директивой Командующего ТОФ, оно было направлено ещё до моего Отбора, в Военно-медицинскую Академию. Звонки и уговоры «отдать по-хорошему» не помогли;-). Пришлось звонить в Москву и объясняться. Через пару дней курьер привёз моё Личное Дело и письмо с извинениями из Кадров ВМА. Суть его была следующая, что в связи с указанием Министерства Обороны Ваше Личное Дело срочно направлено в войсковую часть №_ , таким образом Вы не сможете в этом году принять участие в конкурсе. Приносим извинения. Мандатная комиссия рассмотрела каждого кандидата персонально и поздравила с успешным завершением Отбора. Теперь предстояло вернуться на Камчатку и ждать Приказ о назначении в своей части.
После возвращения в Рыбачий, мы с женой ожидая приказ, начали готовиться к отъезду в Ленинград, но когда это случится не знали. Уже заканчивается лето. Наши друзья Наташа и Саша Кузьмичёвы с детьми улетали в отпуск в Ленинград. Они и предложили забрать нашу дочь Вику с собой. Созвонились с Ленинградом, наша бабушка –Нина Михайловна обещала встречать её в аэропорту Пулково, и мы решились.
Оставшись в городке одни, отправились с женой посмотреть природу вокруг, позагорать и искупаться на океанском берегу. Дорога оказалась совсем не близкой, кроме того проходила через участок вывоза бытовых отходов. Зрелище не для слабонервных, особенно когда видишь неспешные стайки сытых крыс перебегавших через дорогу. Но всё заканчивается, пройдя травянистым лугом со следами добычи дёрна для украшения газонов в нашем городке, мы вышли на пляж. Серая полоса каменистого песка шириной метров восемь тянулась в обе стороны на километры. Позагорали, потом я пошёл искупаться в небольших волнах прибоя. Вода градусов 9-10 не больше, аж ноги сводит. Расхотелось купаться.
Обмылся, а когда поднял голову увидел на расстоянии около сотни метров от берега странную широкую почти чёрную полосу, идущую вдоль пляжа. Сначала подумалось, что какой-то танкер нефть из танков отмывал и сбросил в море отходы. Но никаких запахов с моря нет, а чёрная полоса медленно движется к берегу. Прошло около часа и вот она в пяти метрах от нас, смотрю, а это гигантская стая корюшки. Забыв про холодную воду залезаю по пояс прямо в стаю, обеими руками хватаю живые скользкие тельца и выбрасываю на берег. Татьяна, смеясь, бегает по пляжу, хватая и отбрасывая рыбки подальше от кромки прибоя, волны которого слизывали наш улов, возвращая его океану. В азарте даже не заметили, как истончилась и ушла от берега стая. Наловив полный пакет килограммов на пять аккуратной, пахнущей огурцами рыбки, вернулись домой. Незабываем вкус жареной свежей корюшки, всегда напоминавший нам о запахах корюшки в весеннем Ленинграде.
Прибыв после мандатной комиссии в часть, я был удивлён. Оказалось, что на моё место уже назначен молодой лейтенант м/с выпускник 1977 года Анатолий Кацюба. Сдал ему дела, передал все свои документы с планами и разработками. За три недели провёл с ним «курс молодого врача» АПЛ. Через несколько лет, в Госпитале ВМФ в Купавне на отделении сосудистой хирургии оперировалась моя жена. Приехал к ней, всё хорошо. Она нахваливает своего врача, говорит какой он внимательный, что меня знает ещё по Камчатке. «А как фамилия у него?»,-спрашиваю. «Кацюба Анатолий Кириллович»,- отвечает. «Не знаю, я такого...»
Прошла ещё неделя и вот как-то раз оказался в отделении в рабочее время, когда Толя был на месте. Смотрю входит в палату тот самый лейтенант, которому я сдал свои дела. Поздоровались, обнялись. Он мне рассказал: «Благодаря моим документам и трёхнедельному «практическому курсу», отслужил пять лет без проблем. Так вышло, что неплановый курс дал ему больше, чем годы изучения теории;-). Затем поступил в адъюнктуру по хирургии и теперь тружусь в Купавне.» Приятно услышать такое, за годы с Толей не раз пересекались по службе. Он стал известным сосудистым хирургом и начальником отделения Центрального клинического госпиталя им. П.В. Мандрыка полковником м/c. Оперировал известных военно-начальников и многих офицеров и членов их семей.
В 1977 году я с отличием закончил своё трёхгодичное обучение в Вечернем Университете Марксизма-Ленинизма, куда наш Заместитель сплавил меня ещё в 1973. Живу за штатом в свободном режиме, прошло почти семь месяцев с памятной беседы в кадрах нашей Флотилии и начала поэтапного отбора. Минул сентябрь, идёт октябрь… Давно уже прошёл конкурс в Академию, в адъюнктуре учится Юра Чалов. Вдруг вызывают в кадры, пришёл приказ на меня. Прихожу, получаю, вскрываем. Василий Дёмин прочитал и говорит: «Ну Лёха, ты попал. Конец года, а приказ с номером в первой половине из десяти… и это в конце октября.» Дело сделано, поеду к новому месту службы на встречу судьбе.
Решили собрать символические «отвальные» посиделки для семей офицеров, мичманов и близких друзей. Татьяна собирала на стол, а жёны из экипажа и наших друзей помогали, некоторые даже принесли закуски и вкусности с собой. Начало у девчонок вышло неожиданным. Наташа Кузьмичёва взяла в руки бутылку Шампанского и наведя её в сторону люстры-стеклянной тарелки над праздничным столом спросила смеясь: «Татьяна, будешь продавать?» Жена не успела сказать: «Так забирай»,- как в это время пробка летит в тарелку… Осколки упали на собранный стол, Слава Богу никого не задев.
Не растерявшись, девчонки оперативно всё убрали, нарезали, смешали, достали из банок и хохоча над происшествием заново уселись отмечать «отвальную». Самое интересное, что на традиционные посиделки за столом места в комнате совсем не хватало, решили вопрос просто: небольшой круг женщин был за столом, туда же по очереди подходили новые гости, чтобы сказать свой тост и уступить места для следующих гостей. Просто назначили немного разное время для подхода гостей. Двери квартиры не закрывались. В тот день я совершенно неожиданно оказался Дежурным врачом по гарнизону и не смог посидеть вместе со всеми, зато часто мотаясь на вызовы по дороге мимо дома, смотрел на окна, а пару раз даже на 5 минут заезжал… Так прошёл для всех без обид тот вечер прощания.
После получения приказа, «отвальной», распродажи части имущества и отправки контейнера, мы с женой решили поехать в отпуск самым длинным маршрутом. Морем на корабле «Советский Союз» до Владивостока, а затем в купе поезда «Россия» транссибирской магистралью мимо озера Байкал, через Сибирскую и Уральскую тайгу, заехать к маме и сестре Галине в Свердловск, а оттуда в Ленинград. На такую дорогу к отпуску подводникам прибавлялось две недели, а если летел самолётом всего то давали два дня. Поэтому, двое офицеров из экипажа упросили меня купить для них билеты по перевозочным документам на корабль и на поезд, попросив привезти билеты в Свердловск. Сами за свои деньги улетели в отпуск, по существу тем самым оплатив дополнительные дни, но проявив «военную хитрость» ;-).
Ещё студентами, мы с женой побывали однажды в теплоходной экскурсии по Неве и Ладоге на остров Валаам. Нам это понравилось, остались хорошие воспоминания о Ладожском озере, о природе сурового острова и знаменитом монастыре на его скалах. Теперь мы впервые путешествовали на большом морском корабле «Советский Союз», да ещё в круизе на четверо суток. С 1923 года этот немецкий паратурбоход трудился на линии Гамбург-Нью-Йорк. В 1945 подорвался на мине у берегов Восточной Пруссии и затонул, по репарации передан СССР, поднят, отремонтирован и в составе Дальневосточного Морского Пароходства обслуживал экспрессную линию Владивосток – Петропавловск-Камчатский. За годы с 1957 по 1980-ый лайнер перевёз почти 60 000 пассажиров! В 1982 году под именем «Тобольск», передан для разделки на металлолом в Гонконг. Корабль был большой и даже остатки его былой роскоши в виде тёмно-вишнёвой бархатной обивки мягкой мебели, элементов декора из красного дерева , мебели и поручней из дуба у множества лестниц оставались заметно красивыми в салонах, в ресторане и в нашей каюте 1-го класса. Столы и стулья в каюте и ресторанах прикручены к полу, хотя даже на волне корабль устойчив. С носа вид как в фильме «Титаник», но на открытой верхней палубе было всегда ветренно и прохладно. Были даже два небольших бассейна с морской водой, но не на верхней палубе.
Препятствий для осмотра корабля и помещений пассажирам не чинили, поэтому однажды мы забрели на верхний ярус машинного отделения. Двигатель выглядел огромным, а вращающиеся колёса и поступательно двигающиеся рычаги трёхэтажной махины вызывали восхищение своим совершенством и мощью.
Пришвартовавшись в порту Владивостока первым делом пошли в кассу ЖД вокзала за билетами. Легко купили билеты на завтра, все четыре места в купе до Свердловска. Отправление утром. Сняли на сутки номер люкс в гостинице «Золотой Рог», оставили вещи и отправились осматривать Владивосток. Город нам нравился, посидели в ресторане и, оказавшись на вершине очередного городского холма у нового панорамного кинотеатра «Океан», решили посмотреть американский боевик «Если не виновен, отпусти…» Соскучились по цивилизации;-) В памяти осталась только охота за каким-то подозреваемым в преступлении негром и его беготня весь фильм от своих преследователей… Мура в общем, но снято было красиво.
Утром, сели в поезд, отдали все четыре билета (в те архаичные застойные времена никто ни имя пассажира, ни его паспорт на билете не указывал), подняли верхние полки, положили двойные матрасы на свои нижние и радостные уселись ждать впечатлений от долгой дороги… и они тут же появились;-) Наша проводница, быстро сообразив насчёт «пустующих» мест в купе молодой пары, привела к нам на подсадку до Байкала двух пассажиров! Но, не всё так просто с нами. Мы попытались объяснить ей. Что места выкуплены все, ни в какую… Пришлось звать бригадира поезда, оценив ситуацию, та вынесла вердикт: «Билеты куплены, места проданы, отстань от них. Счастливого пути!»
Под музыку и песни поездного радио, не заморачивающегося в те годы авторскими правами, мелькают панорамы за окном. На остановках приобретаем нехитрую снедь: вяленую рыбу, горячую картошку с укропом и малосольными огурцами, свежие огородные овощи, выпечку, а в поезде из ресторана разносят первое или второе, пиво и чай у нашей проводницы, с которой помирились уже давно. Улан-Удэ проехали, появились горы, затем несколько часов едем по южному берегу Байкала, красиво и величественно. Вот и остановка минут на 8, берег метрах в 50 от рельсов транссиба, схватив две пустые бутылки бегу наполнить их озёрной водой. Прозрачная как слеза и холодная как ранней весной. Бегу обратно, местные продавцы на перебой предлагают кедровые шишки, какую-то рыбу и омуль! На бегу рассовываю по карманам шишки, а в руках с бутылками воды две омулинки. Вот и тронулись дальше в путь, к Иркутску. Дегустация прошла на ура, впечатление: съели нежную и жирную пресноводную селёдку, но разве распробуешь за один раз.
Добрались до Екатеринбурга, погостив у мамы, уехали к дочке и Таниным родителям. На даче: лес, ягоды, грибы, яблоки и купания на озере… В Городе: встречи с друзьями, развлечения, магазины, кино. Жду даты, указанной в Предписании когда и куда мне предстоит явиться на Новое Место Службы…
