А ещё мы писали стихи. Вам, конечно, этого не понять, но моряков постоянно тянет к женщинам прекрасному. Ведь как юноши попадают в подводный флот? Приходишь ты на медкомиссию в какой-нибудь глухой белорусской Узде (это не опечатка, есть такой город), а тебя военком спрашивает:

- Как с романтикой-то у тебя, сынок? Играет в жопе?

- А то. - говоришь ты, - даже наружу пытается вырваться.

И военком слюнявит толстыми красными губами химический карандаш и выводит на твоём личном деле каллиграфическим почерком "Ваен на марской флот"

- Иди, - говорит он тебе ласково, - сходи-ка к психиатору.

- Молодой человек, - томно удивляется психиатр, - а тянет ли Вас к прекрасному?

- Ещё как! - со скрипом шестерён в голове, пытаешься ты отвести глаза от её сисек, - Иногда прямо с непреодолимой силой!

Тогда она лезет в свой секретный сейф, достаёт оттуда квадратный штамп и бах - "Подплав" красуется у тебя в личном деле красная печать. Потом, после неё, у тебя проверяют пульс и давление, щупают яйца, дают нюхать уксус, шепчут "шестьдесят восемь" с расстояния в шесть метров и заставляют читать строчки "НКИБ МШЫБ" каждым глазом по очереди. Потом ещё восемнадцать таких же медкомиссий, пять лет училища в Севастополе и Санкт- Петербурге и ты в подплаве.

Понимаете теперь, насколько сильно тянет к женщинам прекрасному?

Поэтому и фильмы мы смотрели, вместо того, чтобы спать и в компьютерные игры играли. (А теперь ещё раз перечитайте первое предложение и начнём).

В море мы, на моём боевом посту, вели всегда тетрадь учёта расхода пресной воды и запасов гидравлики:





В неё, кроме собственно учёта воды и гидравлики





записывали всякие важные на наш, трюмный взгляд, события:





Поздравляли друг друга с праздниками:



Потом падала первая романтическая капелька:



вторая:



Начинал течь тоненький ручеёк:



И, в конце-концов, прорывало плотину:





В тетрадь писали все, кто хотел и был нами допущен, пройдя строгий отбор. Например, минёру мы писать не давали. Он прибегал, конечно, просился, но Антоныч говорит ему:





- Ну -ка, продекларируй, что-нибудь романтическое!





Минёр вставал в позу Лермонтова и торжественно декларировал:





И ладони и колени опустились на кровать

Это значит, снова раком буду я тебя ебать!





- А дальше? - уточнял Антоныч





- Всё, - радостно улыбался минёр, гордясь своим талантом.





- Минёр, ты дурак? - задавал риторический вопрос Антоныч, - иди тренируйся. Что за стих у тебя? Ни метафоры, ни высокого слога, ни даже, хотя бы, смысла! Не допущен!





Вахтенные офицеры, вахтенные командиры, старшие на борту, штурмана, акустики, при заступлении на вахту, принимали обстановку, потом бежали читать наши новинки и только потом заступали на вахту, отнимая у сменяющейся смены ещё десять минут драгоценного сна. Но те терпели - тяга к прекрасному же.





А, вот нашёл, кстати, для скептиков и "докторов", утверждающих, что я пизжу, что мы так мало спали и это невозможно:





Это почерк не мой, но это отрывки из поэмы "Плоскости", которую придумал и начал я, а потом писали все подряд:



Сейчас я вам приведу некоторые отрывки из наших стихов поприличнее (в смысле смысла). Авторов указывать не буду - всё в кучу. Орфография, пунктуация и что там ещё, сохранены. Ну и плюсом какие-то мои опечатки потому, что уже ночь, уютно идёт дождь и хочется спать)))