Владислав Мацкевич
Подводные лодки проекта 613, как автомат Калашникова, быстро разошлись по разным странам. Их по лицензии даже строил Китай. 38 лодок почти безвозмездно ушли 12-в Индонезию, 10 – в Египет, 4- в КНДР, 4- в Польшу, 2- в Болгарию, 2-в Албанию ( правда при разрыве отношений с этой страной она «приватизировала» нахально еще 2 лодки) и одна на Кубу. Египту часть лодок была сдана в аренду. По окончании срока аренды две «египетские» лодки волей судьбы оказались на Балтике. Состояние их было, мягко говоря, никудышним. Сказалось специфическое отношение египтян к эксплуатации техники и ошибки наших проектировщиков и строителей не подразумевавших, что лодки будут эксплуатироваться вне наших климатических зон. Изоляция оборудования, включая и радиоэлектронное, не была приспособлена к обитанию в тропиках и субтропиках, поэтому грибки, бактерии и прочая нечисть активно разъедали оболочки проводов, краску и другие покрытия.
Спохватившись, проектные институты, кораблестроители и эксплуатационники в 60-х годах стали изучать на практике тропическую агрессивную среду в разных широтах. В частности в Индонезии в военно- морской базе Суробая практически постоянно работало несколько групп. исследуя антикоррозионные покрытия, изоляционные материалы, совмещая полезную работу с выездами на океан или весьма приличные бассейны.
Возвращенные Египтом лодки «С-17» и «С-18» обследовала комиссия. На обоих лодках многие кабели силовой сети имели или нулевое сопротивление изоляции или близкое к нему. Поэтому, чтобы арендаторы смогли привести эти лодки к бывшим владельцам, многие кабельные трассы были отключены от щитов и автоматов, а через открытые переборочные двери вдоль отсеков проложены новые кабели.
Подводную лодку «С-17» признали годной к дальнейшей эксплуатации и отправили в Лиепаю на СРЗ «Тосмаре» для ремонта, который требовал почти полной замены всего корабельного оборудования, освидетельствования и замены большей части кабельных трасс. Из технического управления флота прибыла комиссия для обследования последних. После осмотра трасс было принято решение в проблемных местах разрезать кабели резаком, для чего рубка радиометристов была полностью очищена от всего оборудования, убрана дверь, на пол уложен на всякий случай, резиновый коврик, подведено с берега освещение, а трасса отключена от автоматов, щитов и щитков. Казалось, что безопасность обеспечена полностью.
Командир отделения электриков, которому поручалось резать кабели предусмотрительно надел диэлектрические полусапоги, перчатки и по указанию председателя комиссии стал поочередно резать кабели разного сечения, а комиссия на срезе изоляции оценивала ее состояние, брала образцы для какого-то НИИ.
Председатель комиссии, никогда не державший в руках резак, решил освоить и это дело. Старшина вежливо предложил одеть диэлектрическую амуницию, но прошедший все круги подводницкой службы флагмех отверг дельное предложение старшины. Плоским рычагом от пучка был отделен один из кабелей и седой Ф5 резанул его от души.
Сноп искр, пламени, дыма с ревом заполнили тесную рубку радиометристов. Члены комиссии, давя друг друга, вылетели в отсек. Последним из рубки с достоинством вышел флагмех, держа в руке останки резака. Пожара, к счастью, не было. Отдышавшись, стали разбираться – как в пучке оказался не обесточенный кабель. Оказалось, что и арабам не чужда рационализация.
А «С-17» все же порезали на металлолом.
