Владислав Мацкевич
Оставив за кормой в Северодвинске семьи офицеров и мичманов, новый атомный подводный крейсер, сверкая свежей краской и благоухая резиной, пришел к месту своей постоянной прописки – в базу Гремиха, расположенную в корне мыса Святой Нос Кольского полуострова. Кто не знаком с этим богом забытым местом, взгляните на карту. Там, где воды Белого моря слились с водами Баренцева моря, Кольский полуостров имеет свой аппендицит – острый, как клинок, мыс, стремящийся уйти в моря курсом на северо-запад. В пазухе этого мыса вдоль скалистого берега природа рассыпала цепочку небольших островов, названных в честь бывшего министра финансов России С. Ю. Витте (он же в народе граф Полусахалинский). Нельзя сказать, что эти острова образовывали пригодную для спокойного базирования подводных лодок бухту. При северных и северо-западных ветрах волны свободно проникали к пирсам, удерживая подводничков в постоянном напряжении, так как лодки начинало бить друг о друга и пирсы.
В эту военно - морскую базу не вели ни железная дорога, ни хотя бы паршивенькая грунтовка. В скалах не возможно было построить взлетно – посадочную полосу для самолетов. Связь с материком возможна только вертолетом по воздуху, да старенькими пароходиками – когда-то «Илья Репин», а позже «Вологда», которые из-за непогоды часто застревали по пути в какой - нибудь из губ Кольского полуострова.
У мыса располагался лопарский оленеводческий колхоз и поселок Йоканьга, снабжавший гарнизон олениной и прочими продуктами оленеводства. Особой популярностью пользовались домашние тапочки из шкуры молодого олешка – «лопарки» - предмет вожделения многих столичных модниц. Несколькими километрами правее вросло в базальт береговое подводницкое хозяйство. Осваивали эту базу многострадальные дизель – электрические лодки проекта 613, которых, спустя несколько лет, опять разогнали по другим дырам, освобождая место атомоходам.
К моменту прихода нового атомохода в скалах в «удобных» местах было построено 10-11 каменных домов, «выгрызли» в базальте котлован для сухого дока, появился даже гарнизонный дом офицеров. На вновь прибывших тут же набросился штаб дивизии с проверками, смотрами, приемом «Задачи №1». Месяц с лишним экипаж обитал безвылазно на корабле, шлифуя знания и умения. После сдачи «Задачи №1» командир разрешил одной смене сход на берег. Так как в это время ни Большой, ни Мариинские театры гастроли здесь в ближайшие десятилетия не планировали, да и Русский художественный музей не привез туда передвижную выставку шедевров, смена сразу двинула в гарнизонный дом офицеров, где к этому времени в кафе разрешили подавать горячительные напитки. Заказали «Российскую» и цыплят табака. Отощавшие на подводницких однообразных харчах офицеры готовы были заказать все меню четыре раза. Ближе к концу застолья корабельному врачу захотелось посетить «кабинет задумчивости». Какими тропами он искал оное заведение неведомо, но его внимание привлекло необычно мощное северное сияние и эскулап шагнул прямо через оконный проем в тундру. Восемь квадратных метров оконного стекла превратились в осколки. Администрация дома офицеров тут же оповестила коменданта гарнизона, и через несколько минут крытый грузовик комендатуры уже урчал мотором у «нового входа», а комендантский взвод оцепил ДОФ. Всю смену лодки, не разбираясь, отправили в околоток. Утром комдив, получив доклад из комендатуры, дал команду отпустить смену на корабль к подъему флага. Старшего морского начальника гремихинцы уважали, мореходом он был от бога, да и рост, и комплекцию имел богатырские. Правда, молодежь в силу своего максимализма именно за эти последние достойные уважения качества между собой звали его «Слоном»
В ближайшую субботу, с утра, как обычно, офицеры подводных лодок, стоящих в базе, прибыли в клуб плавказармы на чтение приказов, шифровок и прочих накопившихся за неделю документов. По окончании этого процесса комдив встал во весь свой могучий рост и заявил: « Товарищи офицеры! У нас в гарнизоне случилось ЧП. Смена лодки «К-…» разнесла вдребезги Дом офицеров. Я лично разбирался с виновником происшествия. Что пошел за лейтенант? Принял 150 граммов и устроил погром. Я тоже был лейтенантом. Помню, в Северодвинске идешь в ресторан к Эдельману, заказываешь шестьсот и семгу…». Рядом сидящий начПО дергает комдива за полу тужурки и шипит: «Четыреста, четыреста». Комдив, вильнув задом, отцепись мол, смотрит на начПО сверху вниз и выдаёт на гора: «Ну я и говорю. Заказываешь ещё по четыреста и ничего. Завод-то до сих пор на месте». Посчитав, что воспитательная миссия до написания выволочного приказа окончена, он довольный опустился в кресло.
Дом офицеров ещё долго, как Циклоп, глядел на море своим фанерно-деревянным глазом. Где в этой глухомани найти стекло 42 метра? Позже стекляшку доставил из Североморска сторожевик, следовавший по своим нуждам куда-то восточней.
