Про неуставные взаимоотношения я уже упоминал, по разному бывает, но главное-  это вина командиров. Как сейчас говорят, есть политическая воля, будет борьба с коррупцией. Борьба то будет, а когда победа и будет ли? Так и на флоте от командира, от воли, ума и трудолюбия.

Срочную я служил в Омске, два года,  старики, я называю их так как тогда называл, нормальные ребята были.

Назначили меня командиром в августе 1994 года на ПЛА «К-259», как я и планировал зайдя на лодку, так во всяком случае говорят. Лодка как картинка, экипаж вышколен, может все. В ноябре переназначили на ПЛА «К-151». Рад конечно на 10 месяцев боевая служба. И вот тут то мне на «К-151» досталось, я уже говорил, что лодка 5 лет была в ремонте, командира сняли за гибель и еще всякой пакости хватало. Как вы думаете, какое настроение в экипаже…, беда, да еще только что пришла в Сов.Гавань, где ее не очень то ждали, во всяком случае встречали без подарков. И я ее принял, когда зашел в кубрик, все категории личного состава по отведенным им местам. Офицеры пьют шило каждый в своей каюте по боевым частям, мичмана у них с шилом хуже, но тоже что-то, личный состав меж трехъярусных коек тройной одеколон. Это не просто слова, я в магазин дивизии ходил и запретил продавать моим бойцам тройной одеколон. Вот эту бедуху я на себя взвалил, глупый и самоуверенный был. Трудно было, я в центральном, американцы житья не дают, а по отсекам чайники чистят. Сумел я справиться, все живы и здоровы и порядок навел, правда сердце мое потом наверное и из-за этого резали и орденов не заработали, а жаль, «уж больно жаден я был до этих самых орденов». Здорово помог мне командир эскадры адмирал Кузьмин. Но все это было, когда я был молод, соплив и заносчив.

Я и сегодня заносчив, но стар и опытен. И вот читаю я лекции про железяку военную солдатикам, это уже на пенсии, в Белгороде, что напротив тысячи мелочей, а сам живу их жизнью, вижу, что и как у них складывается.

В группе 30 человек, все в основном из  Липецка, Курска, деревенек разных, слабоваты ребята и в плане учебы и крепости внутренней. В группе два с Закавказья, один лет на 25 тянет, второй, такой же как все. Эти двое в отличие от Черноземцев стараются, особенно тот кто помоложе, обижается если не может, что-то ответить, оба чистые, ухоженные, красивые и высокомерные. Тот, что постарше провоцирует пацанов курских: «а что будешь делать, если у тебя деньги отнимать станут», нашли мабудь-кабудь и мучают его вопросами. Мабудь с Липецка трусливо улыбается, прячется, боится он их.

Пора и мне, можно конечно заорать, можно много и умно говорить, но не поймут. Поэтому я к ним ближе стараюсь: «Когда много вас, все равно заберете, поэтому кинул бы вам в рыло, да подавись». «А я бы, старший говорит, я бы дрался».

Рисую я ему картину. «Представь, ты на Шумшу, остров такой на Курилах, туман, солнце сквозь него еле пробивается, три мАтроса (с ударением на А), в тельниках драных, не стрижены давно, за ними мабудь с ведерком плетется. А ты все кобенешься. Ручонки тебе за спиной связывают, кладут на песок, сверху мешочек с песком, чтоб не шустрил больно и ползти заставляют до ближайшего мыса. Ты конечно начнешь орать, угрожать, материться. МАтросы, чтоб шумом природу не портить и мысли высокие свои твоими воплями не оскорблять, караси тебе в рот засовывают, а мабудь, прутиком железным из ведерка, где уголья лежат красные тебе в пятки тычет, ножонками шевели веселее»

В классе ступор, потом тихо, «а хто такие караси»? Я с полным знанием предмета: «Караси, это носки и чем более они не стираны, тем сильнее они подходят под это определение» Запомните: «На каждую силу, всегда сила найдется». Еще вопрос мне: «А что такое было?» «Да нет, отвечаю, это я так, воображение у меня.» После такой учебы, мои тарзаны были тихи и послушны. На пахана я вряд ли походил в их глазах, но свой авторитет почувствовал. Экзамены сдали прилично. Все таки здорово иметь художественное воображение.

Флотцкий мордобой или строй место святое.

Не следует смешивать неуставные взаимоотношения с обычным флотским мордобоем. Я за него один раз даже спасибо сказал.

На боевой службе было, в подводном положении развод вахты проходит в 5 отсеке, реакторном. Места достаточно, моряков построить, это когда каждого видно и ощущаешь каждого, глаза видишь, а без этого на вахту нельзя.

Вахтенный офицер строит вахту, инструктирует, ставит задачу, обращает внимание на предстоящие сложности в зависимости от выполнения лодкой задач. Уставом определено понятие строй и строевая стойка. Если коротко и очень доступно, то моряк в строю не должен болтать, махать руками, не крутиться, а наоборот замереть в указанном уставе положении и всем своим видом изображать внимание и готовность. Упустил вахтенный офицер на разводе этот момент. Чем и воспользовался матрос Мохнаткин, был у меня такой балбес. От скуки пальчиками добрался до контактов 380 вольт. Кто-то скажет ну ни фига себе подводнички, где же электробезопасность? В том то и дело, что там, где он добрался, заводская упаковка согласно всех снипов и проектов. В общем рученки обхватили электропровод и трясет бедолагу. Моряк подскочил, дернул Мохнаткина, самого током ударило. Вот тогда Иван Шматко вахтенный офицер со всей силы впечатал Мохнаткину в ухо свой кулочище, я так думаю, чтобы спасти и научить сразу, что такое строй. Ни какой электроток уже не мог удержать Мохнаткина на месте, отлетел он к противоположной переборке. Так что иногда бить в ухо это полезно. Вот за этот мордобой я Ване спасибо сказал и обратил внимание остальных на понимание святости  строя.

Как то с автономки пришли, я старпомом на ПЛА К-259, моряков своих на дембель отправил. Козлятами пришли, а уходили…, мужчины, красивые, умные, мои первые старпомовские, подарок лучшим девчатам страны на свадьбу, на всю жизнь. Меня же отправили на два месяца на классы.

Прихожу после учебы на свою лодку К-259, ее к тому времени в 28 дивизию в Сов. Гавань передали. В кубрик захожу….

Да уж… Для офицеров, какие-никакие каюты, личный состав меж трехъярусных коек ютится. В углу казармы горбылем, доска такая, уголок для мичманов выделен. Осмотрел щели в перегородке, хорошие щели, пол-литра пролезет.

Удивление…? Нет, что-то подобное я и ожидал. Будем работать. Тогда можно было. Краски навалом, польская, красивая эмаль. Гвозди, инструмент, где купим, где достанем. Опыт ремонтов есть, не страшно.

Неприятно другое. Семьи офицеров и мичманов по старому месту службы. Парни все молодые, местные дамы волнуются. А орлы мои на подъем флага бледные и с головной болью.

Матросы нестриженные, одежда грязная,  мятая. Построил экипаж, не тот уже, другой экипаж…, а главное матросы пьяные, наглые, ухмылки разные. Ну-ну, разберемся. Командира с замполитом где-то не было.

Пару дней разбирался, выявил главных пять человек. Ну что парни, по 10 суток вам гауптической вахты. Самоуверенно и нагло выслушали мой приговор. На завтра офицера в сопровождение, ему в руки шило, консервов, а главное краски ведро, продаттестаты естественно, на машину и на гаупвахту. А как вы думали попасть на гаупвахту это я вам скажу посложнее чем в те времена в санаторий. Приезжает мой офицер Паша Козлов, докладывает, взяли на трое суток, а продаттестаты вернули. А как же питание? Сказали, прокормим. Да, гауптическая вахта была дисбатовская.

Прошло трое суток, матросиков моих привезли. Уходили на гаупвахту, хорошая крепкая обувь, почти новые шинели, все вычищено, отглажено. В Павловске так приучили. А тут мои бойцы, сами черные, худые, шинели нитками болтаются, сапоги разбиты, подошвы нет. «Чем это вы там занимались»? «Боевой подготовкой, ползали по пластунски», отвечают. «Что же, дело хорошее, нам то некогда. Мыться, форму одежды в порядок». «Шинели заменить». На следующий день моя пятерка опять пьяная, магазин то через дорогу. Ну что родные собирайтесь на губу. Опять Пашу, уже как специалиста, опять подарки, краску жалко, да и шинели, где наберусь. Отправил. Через пару часов Паша  мой: «Сбежали бойцы, с машины попрыгали». «Хоть не покалечились»? «Раз убежали, может и не покалечились». Плохо. Докладывать нужно, ладно пару часиков подожду до вечерней поверки.

К 22.00 являются голуби. Заныли: « простите нас, мы больше не будем». «Ладно. Но если кто…  Вы первые кандидаты».

Месяца через два все наладилось, жены приехали, казарму в божеский вид привели. Отмыли, одели экипаж, началась обычная повседневная боевая учеба.