5.7. Флагманские специалисты (Ф-1)

Опубликовано в 5. Мои сослуживцы Среда, 28 апреля 2010 13:21
Оцените материал
(2 голосов)

«Флагманские специалисты соединения являются прямыми начальниками л/с соответствующих боевых частей (служб) кораблей соединения. Они обязаны лично обучать командиров боевых частей кораблей, проводить занятия с командирами кораблей и старшими помощниками (помощниками) командиров кораблей, контролировать подготовку вахтенных офицеров». Выписка из КУ-55 ст.124 и 126.

Профессия корабельного и флагманского штурмана считается особо трудной, ответственной и творческой, о чём записано в ПОШС. Как притворяются в жизнь эти требования устава можно проследить на нескольких эпизодах, свидетелем и участником которых я тоже был.

Флагманский штурман 26 дивизии атомных подводных лодок КТОФ капитан 3 ранга Алефиренко Иван Степанович.

До 1966 г. в течение пяти лет после окончания училища  мне пришлось служить со многими флагманскими штурманами соединений Тихоокеанского флота. Но никто из них, по - моему мнению, так не соответствовал своей должности, как капитан 3 ранга Алефиренко  И. С. Его помощником был капитан 3 ранга Студенецкий Геннадий Петрович. Это был прекрасный «тандем», который внес значительный вклад в повышение уровня штурманской подготовки офицеров и командиров пларк, а тем самым, в навигационно - гидрографическое обеспечение действий подводных лодок соединения.

В 1967 г. после окончания штурманских классов в Ленинграде оба получили назначение в 26 дипл. В это время штурманская служба в дивизии была не на высоте. В течение длительного времени должность Ф-1 дивизии занимали временные лица. Отдавая должное важности штурманской службы в дивизии, командование соединения обещало им всяческую поддержку. Это были не слова, а реальные действия. Раньше при подготовке к выходу в море  проверка умения командиров определять место всеми имеющимися на вооружении ТСК  проводилась формально. Флагманский штурман даже не приходил на лодку для проверки её готовности к выходу. Занятия с командирами лодок и вахтенными офицерами по использованию всех ТСК для определения местоположения лодки в море не проводились месяцами. Иван Степанович всегда приходил перед выходом пл в море и проверял готовность БЧ-1 и умение командиров и вахтенных офицеров исполнять свои обязанности в части обеспечения безопасности кораблевождения.

Оба флагманских специалиста практически всё время проводили в море. В штурманской справке, поданной Иваном Степановичем за плавание в 1968 г., значилось более 300 ходовых суток.

Они обучали командиров, штурманов и вахтенных офицеров использованию всех известных способов определения места пл и тактическому маневрированию для обеспечения использования оружия в море. При каждом возвращении лодки в базу Ф-1 и его помощник требовали, чтобы ГКП по данным штурмана обеспечивало командира информацией, позволяющей ему входить в базу «вслепую», когда видимость составляла (условно) 20-30 метров. В дальнейшем при фактическом тумане с такой дальностью видимости  для ГКП проблем не было. Разработанная методика подготовки штурманов при плавании в сложных условиях для отработки на тренажерах учебного центра дивизии, была высоко оценена командованием не только ВМФ, но и Министерства Обороны.

Оба флагмана были награждены ценным подарком М. О. СССР.
Ими же были разработаны новые приемы тактического маневрирования для обеспечения выхода пларк в ракетную атаку. Эти приемы были практически отработаны на ракетных подводных лодках дивизии на выходах в море в течение 1968-1969 г. г.. Впоследствии эти приёмы были рекомендованы для всех штурманов подводных лодок ВМФ, вооруженных ракетами «П-6».

Эта целенаправленная работа дала себя знать. Командиры и вахтенные офицеры стали более строго выполнять требования    КУ-55 в части кораблевождения, научились использовать сложнейшую радионавигационную аппаратуру. Дважды в неделю флагманские специалисты проводили занятия со штурманами соединения по различным вопросам кораблевождения и тактическому маневрированию при обеспечении использования оружия.

Благодаря помощи Ивана Степановича я почувствовал себя в море уверенно, а также овладел всеми новыми разработками по кораблевождению.

Строгие и требовательные начальники, они всегда были готовы придти на помощь тем штурманам, к которым командование корабля относилось несправедливо. Эта помощь понадобилась мне самому. Штурманская боевая часть пларк «К-23» в 1968 г. сдала все курсовые задачи Ш-1, Ш-2, Ш-3 на «отлично», а наши астрономический и астронавигационный расчеты были лучшими в дивизии в течение всего года. За 1967-68 г. г. на всех зачетах у меня была только одна оценка «Отлично». Однако, непростые отношения, которые у меня сложились с командиром пл, в конце концов переросли в конфликт.
Причиной этому послужил мой отказ выполнить приказ командира сделать совместно с минёром отчет за торпедную стрельбу Т-9, которую мы в море забыли выполнить. Я сказал, что подтасовкой заниматься не буду. Тогда командир пл объявил мне взыскание, а я написал рапорт командиру дивизии, что в море с ним не пойду. На разборе командир  доложил, что у меня слабая специальная подготовка, и я не соответствую должности командира БЧ-1. Присутствующий тут же Ф-1 взял журнал специальной подготовки и показал комдиву мои оценки за год, а потом приказы, в которых отмечалось, что  моя БЧ - лучшая в дивизии. Все козыри командира были биты, а когда я объяснил причину, почему меня наказали, комдив потребовал от командира объяснений и предупредил, что если он еще раз попробует заниматься обманом в отчетах, то он будет отстранен от должности.

Ещё один случай, который произошел в море во время отработки совместно с бпк выхода в торпедную атаку по быстро идущей цели с использованием ГАК «Кача-Керчь».

После безуспешной атаки по приказанию командира лодки  БИПу, штурману и ГКП дали отбой боевой тревоги и указание прекратить определение ЭДЦ. Исполнив команду, я прекратил ведение боевой прокладки. В это время в штурманскую рубку, как ураган, влетел командир дивизии контр-адмирал Корбан  В. Я..   Увидев, что я не веду боевую прокладку, он со словами «Убью!» схватил меня за куртку и замахнулся параллельной линейкой. Я знал о его невыдержанности. Но не успел понять, в чем моя вина. Хотя меня это не испугало, но озадачило. В тот же момент между нами оказался Иван Степанович. Он схватил Корбана за руку и сказал: «Александр Македонский был великий человек, но зачем ломать линейку?». Чем не сцена из повести Фурманова «Чапаев». Алефиренко закрыл дверь в штурманскую рубку и долго беседовал с комдивом. Больше по отношению ко мне таких вещей никто не допускал. Иван Степанович  закрыл меня своей грудью, как Матросов амбразуру.

 

Флагманский штурман 78 бригады ОВРА капитан 3 ранга Белошапко  В.

Человеческая жизнь состоит из белых и черных полос- удач и невезений. Алефиренко Иван Степанович был для меня примером, многому научил. Совершенно другим человеком был флагманский штурман 78 бригады ОВРА ( г. Рига) капитан 3 ранга Виталий Белошапкопо уровню профессиональной подготовки и по человеческим качествам.

В 1979 г. я был назначен на должность начальника гидрографической части 62 районах гидрографической службы Балтийского флота в г. Рига. При условии, что после увольнения в запас зам.нач.штаба бригады буду назначен на его должность.

Наша часть организационно замыкалась на штаб 78 бригады. Флагманским штурманом бригады был капитан 3 ранга В. Белошапко. За годы службы на атомных лодках и в штабе ТОФ я привык иметь дело с профессионалами, у которых всегда было чему учиться.

Он же был «уникальным» экземпляром безграмотного человека и морского офицера. Я не боюсь этих слов. К тому же его гонору и хамству было трудно противостоять, т. к. он имел поддержку со стороны командования бригады.

В феврале 1979 г. Балтийский флот был поднят по «Боевой тревоге» из - за событий в Польше, когда профобъединение «Солидарность» вывело рабочих на улицы городов. В нашу бригаду входил дивизион дизельных пл, находящихся в консервации. По приказу с Флота началась расконсервация кораблей и комплектование экипажей. Укомплектованные и готовые к выходу пл доснабжались всем необходимым, в т. ч. и штурманским вооружением. Для проверки работы механизмов и отработки л/с лодки  выходили в Рижский залив, где проводили определение и уничтожение девиации магнитных компасов, а так же уничтожение и определение радиодевиации.

Во время одного из  дежурств по району ГС  я получил приказание ОД бригады немедленно вызвать гражданских специалистов для ремонта радиопеленгатора на одной из пл, которая из - за неисправности АРП-53 вынуждена возвратиться в базу, о чем уже доложено ОД Флота. Через 30-40 минут ко мне в район прибыл   Ф-1 бригады, который лично на пл занимался девиационными работами. Он объяснил, что пеленгатор не работает. Радиодевиацию уничтожить невозможно, используя метод 4-х главных магнитных курсов. Сначала я подумал, что он «оговорился», потому что этим методом уничтожают магнитную девиацию магнитного компаса, а не радиопеленгатора. Оговориться он не мог. Но в ходе беседы я понял, что для него нет разницы между этими двумя приборами. Если бы здесь присутствовал академик Крылов  А. Н., то одним флагманским штурманом на Балтийском флоте стало бы меньше. Понимая, что над «больными на голову» смеяться грех, я перевел разговор на другую тему. ( Надеюсь, что штурмана меня поняли). Он перепутал магнитный компас с радиопеленгатором, что не позволительно даже воспитаннику 8-го класса Нахимовского училища.

Прибывший по вызову начальник склада штурманских приборов капитан 3 ранга Куц  Э. Г.  по приказанию командира бригады выдал на лодку новый АРП-53 вместо «неисправного».

Прошло несколько лет. В 1985 г. на Рижское взморье на отдых прибыл кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС товарищ Пономарев  Б. Н..  Командование Балтийским флотом предоставило в его распоряжение разъездной катер Командующего Флотом «Шторм».

В плане показа Пономареву было посещение рыбколхоза «Узвара», расположенного на левом берегу устья реки Лиелупе.
Вход в устье был непростой, много отмелей. Чтобы всё прошло без происшествий  начальник штаба бригады приказал мне и
капитану 3 ранга Белошапко отправиться на катере и разобраться с обстановкой на месте. Мы пришли в устье, выполнили промеры, показали Белошапко, как надо входить, на какие ориентиры обратить внимание. Для уверенности, что он всё понял, мы сделали несколько подходов к пирсу колхоза. Когда Ф-1 бригады Белошапко подтвердил нам, что ему всё ясно, он получил от нас кальку промера глубин, в чем и расписался.

На следующий день всё как - будто прошло без ЧП.

Но в понедельник на разборе командир бригады контр - адмирал Е. Мальков предъявил претензию начальнику нашего  района Г.С. Мы якобы не показали Белошапко, как надо маневрировать при входе в устье, не сделали контрольного промера глубин и тем самым не выполнили приказание Малькова. Всё это в итоге привело к предпосылке для навигационного происшествия.   Катер с гостями чудом избежал посадки на мель.

Комбриг приказал меня наказать. Возмущенный этим, я обратился к Белошапко с претензией. В ответ он мне просто нахамил. В это время документы на Ф-1 78 бригады капитана 3 ранга Белошапко рассматривались командованием флота для возможности направления его в загранкомандировку - советником по морским делам военного атташе при посольстве СССР в Республике Острова Зеленого мыса. Мне стало жаль островитян. Поэтому я тут же написал письмо в адрес ЧВС- Начальника Политуправления ДКБФ и указал, что Белошапко в этой командировке из - за низкой профессиональной подготовки может дискредитировать высокое звание офицера ВМФ СССР. Этот вывод я сделал основываясь на неоднократных контактах с этим человеком. Такого же мнения придерживался и бывший флагманский штурман бригады пл капитан 3 ранга в запаса Е.И. Казаков.

Через неделю меня вызвал на беседу начальник политотдела бригады капитан 1 ранга Сипкевич  В. (тот, кто устраивал генеральную репетицию по выборам в ВС СССР для личного состава бригады). Он с возмущением, оскорбляя меня, начал беседу. На вопрос, что случилось, он заявил: «Кто Вам дал право выражать политическое недоверие решению политотдела рекомендовать Белошапко направить в загранкомандировку?». Я спокойненько всё ему объяснил, но документы на Белошапко за подписью В.Сипкевича уже были на флоте, а на мое письмо надо было, что - то вразумительное отвечать. Этим и была вызвана реакция начПО. Что он доложил «наверх», я не знаю, но спустя 2 месяца бригада вздохнула облегченно - Белошапко уехал заграницу.

В этой истории можно было бы поставить точку, но пришлось ставить многоточие. Через 6-7 месяцев я вновь встретил Белошапко в штабе бригады. В отделе кадров мой старый приятель Володя Мошников рассказал, что Белошапко участвовал в одном из выходов в море на торпедном катере проекта 183 советского производства. На борту был Президента Республики Острова Зеленого мыса. Белошапко своими безграмотными действиями создал ситуацию, которая чудом не завершилась навигационной аварией. После этого Президент страны обратился к Послу СССР с просьбой заменить этот «подарочек» на профессионала.

При очередной встрече с начПО я спросил его, о том, как там поживает Белошапко. НачПО понял, что мне всё известно. Я не стал раздувать эту историю дальше, хотя, как сказал мой бывший командир вице — адмирал Рябов  В. П. , узнав про всё это, В. Сипкевичу оплошность могла стоить места.

Прочитано 10394 раз

  • Иванов Владимир Николаевич
    Иванов Владимир Николаевич
    Вторник, 16 августа 2011 23:16

    Прочитав статью об офицере Белошапко, полностью соглашусь с мнением автора. Командовал рейдовым тральщиком в Риге и неоднократно сталкивался с Белошапко. Поражало высокомерие и чванство с каким г-н Белошапко общался с младшими по званию.
    Постоянная демонстрация своей штурманской "гениальности" и нетерпимости к чужому мнению.
    За свою многолетнюю службу таких старших офицеров не встречал.

    Пожаловаться
Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии

Пользователь