Глава 15. Дегустация с продолжением

Опубликовано в Санитарный Врач Васильев Анатолий Александрович "Записки санитарного врача" Четверг, 24 сентября 2020 11:27
Оцените материал
(0 голосов)

Спустя ещё пару лет попросил я Олега и Ивана сделать прибор для регистрации модной в те годы   кардиоинтервалографии.  Это метод пропагандировала симпатичная мадам из Каунасского мед. института Дангуоле Жимайтете. Окончание – тете в литовской фамилии означало что мадам не замужем.

 

Раскрутил это направление у нас в НИИ Игорь Мойковский.  Обладая    привлекательной внешностью, обходительностью и опытом комсомольской тусовки, легко наладил взаимовыгодные контакты ещё и с инженерами, лепившими миниатюрные радиотехнические поделки. Командировки в Вильнюс, Каунас, Палангу с экскурсией на Куршскую косу, да ещё и жен разок прихватили, куда как приятнее Севмашеских цехов. В нашей компании этой методикой заинтересовалось трое, каждый со своим направлением и никак не мешавшие друг другу. Серийно такие приборы тогда не выпускались.

 

Договорился главным физиком Назимом Валеевым о взаимопомощи нищей медицине, состряпали простенький договор, по которому наш институт оплачивал   Олегу Овсицеру и Ивану Русанову пару недель командировки в Ленинград. Прибор они сделали у себя.  Привезли летом, отметили прибытие - убытие и провели время по своему плану.  Смысл прибора проще пояснить прямо по картинке:

 

 

 

 

Наиболее выраженный зубец кардиограммы-R регистрировался на ленте самописца в виде прочерка. А высота прочерка отмечала время между предыдущим сокращением. Этот образец записан у молодого хорошо тренированного человека, альпиниста, мастера спорта.  Короче прочерк – чаще пульс.  Лежа хорошо выражена дыхательная аритмия смысл которой в учащение пульса к моменту начала вдоха. При вставании переходный процесс, когда два «датчика» в черепушке и в сердечной мышце договариваются как обеспечить новое состояние. Первый требует давления – чаще пульс, а второй побольше кислорода - реже пульс.

 

Эта методика пригодилась в экспериментах с людьми, в существенно изменённых условиях существования.  Типа 9 суток в атмосфере 18% кислорода и 4% углекислого газа (вместо 0,04 в обычной жизни). Ещё жара и 100% влажность.    Игорь добавил к этому анализ артериального давления, с записью его на шлейфном   осциллографе  (по Савицкому). Эксперименты, конечно, не бесплатно, а за даже очень приличную копейку.  Вскоре мой приятель, оформленный как испытуемый, создал 2-канальный прибор записи давления на обычной бумаге.  Нашему медпрому это было просто непосильно,  а Виктор Иогансен, механик высшего класса на авиаприборном  заводе, сделал за месячную зарплату. Химикаты и оставшаяся фотобумага сгодилась на самиздат. Правда, тоненькая книжонка карманного формата «Ракового корпуса» или «Круга первого» превращалась в толстенный трехтомник. А уж «Архипелаг» умещался в рюкзак.

 

Наши «заборчики», как называли эти картинки, украсили 2-3 кандидатских диссертации, да ещё и пригодились для пары усидчивых дам в их докторских.

 

По ходу работ стали замечать, что «заборчики» реагируют не только на физические нагрузки. В правой части записи хорошо виден сбой ритма при нарушении дыхания или при разговоре.

 

В те годы профессор ЛЭТИ и руководитель КБ «Биокибернетики» Ахутин устраивал зимой школы-слёты в пансионатах или турбазах, приглашал ведущих специалистов из разных институтов и КБ.  Туда и съезжались все, кто полюбопытней пообщаться и себя показать. В одну из таких школ мы с Игорем захватили все полезное что пригодится, в том числе радиопередатчик «Спорт», погрузились в мой «Москвич» и подались на турбазу «Лосево». «Спорт» - это плохонькое изделие нашего медпрома, позволяло передать сигнал пульса в соседнюю комнату.  Но даже и на него, как и на радиомикрофон, требовалось разрешение от бдительных органов. В программе школы предусматривались доклады молодых учёных. На ребят одевали пояс с датчиками, а девицам к обоюдному удовольствию, просто закладывали электроды за бюстгальтер. Выяснилось, что самый напряжённый момент не сам доклад, а   высушивание вопросов из зала, молча и внимательно. На записи чётко отмечалась стабилизация частоты пульса, также как на образце.

 

Помните, был фильм про резидентов и детектор лжи, с Жженовым.  Вот и идея- решили попробовать.  Вызвался наш третий приятель Гена Жураковский.  Он отличался критическим взглядом, сам с приборами не дружил, посему как они отказывали ему во взаимности или сразу сгорали. К тому же на медкомиссиях при отборе в тяжёлый   эксперимент никак не удавалось преодолеть невролога. Его инструментом кроме топора и лопаты была авторучка. Вот ею он записал и спрятал в карман двухзначную цифру в ряду от 10 до 30. Лёг на стол в окружении любопытствующих.  Мы с Игорем гадали, глядя на ленту самописца.  Угадали!  Вот с него и коньяк.  Заодно обмыли новую 3-х комнатную квартиру, полученную Геной, после долгих мытарств в манёвренном фонде. Потом ещё несколько раз играли с переменным успехом, меняли условия и в результате выиграй-проиграй или ничья, коньяк на общий стол. Не думайте, что мы так уж богато жили. Скорей это был ритуал, чтобы не забыть, вкус на фоне казённого шила.

 

Теперь регистрация сердечного ритма превратилась в суточный мониторинг и хороший заработок для врачей.  Детектор лжи доведён до коммерческого проекта, количество датчиков чуть не 8 штук, но главное алгоритмы обработки.  Думаю, что основным все-таки остался показатель КГР, т.е. кожно-гальваническая реакция и сердечный ритм.

 

А вот Игоря жалко. В августе 1976г. он отправился на своём «Запорожце» в Москву, в Институт Биофизики, договариваться об участии в очередном денежном эксперименте. Но дорога не далась так легко как прочее, задремал и не разъехался с грузовиком.  Будь жив, сейчас служил бы в Смольном или Государственной думе.  Жена и сын его затерялись    в Америке.

 

Гена вовремя избавился от своего «Москвича», удалился в садоводство времён недостроенного социализма. Осмысливает вопросы мироздания и геополитики. Даже освоил мобильный телефон и спутниковую антенну, которая переполняет его информацией.

 

Я пристроил ноутбук на «3D» кронштейне над кроватью, смотрю исключительно документальные материалы, или завожу в «Балаболку» мемуары и засыпаю. Если что вспоминается забавное, то стучу одним пальцем, на память скорее для себя, ибо мало кто остался.

 

А вот из следующего поколения две девицы перетерпели 90-е годы и сложили из всего докторские диссертации. Одна до сих пор пригодилась в ВМА, а та, что и раньше никак не вписывалась в нашу компанию, где-то затерялась

Прочитано 549 раз
Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии

Пользователь