Глава 1. Как становятся торпедистами
Училище Инженеров Оружия
Курсанты училища. 18 лет. Уже не дети, но еще и не взрослые. Организм растет и требует своего: поесть и поспать.
Относительно поесть. Курсанты 1-го курса съедали утром не только свои четыре кусочка белого хлеба с маслом толщиной в несколько микрон, но еще и забирали со столов старшекурсников все, что у тех оставалось: настоящая саранча. А вот к 4-му курсу - 22-м годам отроду - было уже вполне достаточно одного кусочка хлеба, намазанного тем же кусочком масла (20 граммов) толщиной уже миллиметра в два. Популярностью пользовались ложка с выцарапанной надписью «ловлю мясо» и вилка с надписью «макарон - сильная вещь».
Видимо, под должным впечатлением от хорошего обеда находились авторы текстов. Дома у своих мам хорошо отъедались - а иногда и объедались - и привыкли каждый день спать до полдевятого и еще успевали добежать до школы. А в училище в 7-оо: Подъем! Да еще иногда разгрузка вагонов, наряды на службу, караул. Особенно тяжел пост у знамени части. Днем два часа стоишь не шелохнешься. Ночью другое дело. Никого нет, можно расслабиться и даже пройтись вокруг знамени. Поэтому на лекциях часто засыпали, некоторые - до храпа. Итог сформулировал наш курсант Виктор Хренов: «уж лучше переесть, чем недоспать». Впрочем, случалось и не доесть.
…При розыгрыше «на морского» Виктор Родкевич - ему выпало накладывать себе первым - под счет курсантов кладет себе в тарелку пять (из восьми!) котлет! Все взятое нужно съесть обязательно! Обычно следующему доставались три оставшихся котлеты, остальным - картошка. Но, то обычно. А следующим за Виктором сидел его друг, с которым они постоянно ссорились. При счете «пять!» Виктор поворачивается к другу: «Вот х…тебе! 6! 7! 8!» - и кладет себе три оставшихся котлеты! «А тебе - картошка, а от крахмала, сам знаешь…» Нетрудно представить, куда он побежал после съедения восьмой котлеты!
В субботу и воскресенье по вечерам в клубе танцы. От «тлетворного влияния Запада» начальство оберегало курсантов тем, что запретило приглашать входивший в моду джазовый оркестр. Поэтому курсанты обнимались с девушками под звуки оркестра духового, который юные торпедисты называли профессионально, как и торпеды, конечно, «парогазовым».
3/4 выпускников училища закончили службу в званиях капитанов 2-го и 1-го рангов. Отличный результат. А откуда он взялся? Начальник училища адмирал В.А.Егоров считал, что конечный результат - высокое качество офицера-оружейника - определяется двумя составляющими: обучаемым контингентом (хорошо подготовленные школьники) и преподавательским составом. И потому проводил в этом деле определенную политику. В училище поступали в основном выпускники школ Ленинграда и Москвы, подготовка которых была выше, чем по стране в среднем. Видные военачальники определили в училище своих сыновей, в том числе адмирал Н. Г. Кузнецов. Кстати, его сын был настолько скромным парнем, что мы только на 4-м курсе узнали, что он сын Главкома, а не однофамилец. В отличие от внука одного Главкома, терроризировавшего преподавателей училища им. Фрунзе.
Среди преподавателей были профессора. Химию читал профессор Кустов - автор метода сжигания угольной пыли в мазутных форсунках электростанций блокадного Ленинграда. Физику читал профессор Павлов. На высоком профессиональном уровне читали лекции военные преподаватели: математику - капитан 1-го ранга Шипулин, сопротивление материалов - подполковник Мисаилов, металловедение - доцент Одинг Гуго Августович.
…Курсант на экзамене показывает знания «стального угла» диаграммы «железо - углерод», объясняет физический смысл «точки Чернова».
- По имени и отчеству, пожалуйста, великого русского металлурга, по имени и отчеству!
- А я не знаю.
- То есть, как это: «не знаю»? - ужаснулся Гуго Августович. - Как Вы докатились до этого? Мой брат, я и некоторые другие ученые считаем его величайшим металлургом Х1Х-го века, а Вы - «не знаю»! Я, немец по национальности, учу Вас, русского, патриотизму, а Вы - «не знаю»! Двойка и не больше!
А при пересдаче:
-Так на чем мы остановились в прошлый раз?
-Великого русского металлурга звали Дмитрий Константинович!
-А что еще Вы можете сказать о Дмитрии Константиновиче?
-А больше я ничего о нем не знаю.
-Как же Вы дошли до жизни такой? Дмитрий Константинович еще и скрипки делал не хуже, чем Страдивари, но главным делом его жизни была металлургия. Мой брат, я и некоторые другие ученые считаем, что его открытия в области аустенитных сталей…И дальше шло то, что абсолютно правильным считали они и как глубоко заблуждаются в этом вопросе все остальные ученые, кроме «некоторых других»
…И курсант выходит от Гуго Августовича с пролетарской оценкой 3 балла.
Результат: высокое качество выпускников, достигших вполне приличного служебного положения. Следует отметить, что школьные отличники, медалисты и даже училищные Сталинские стипендиаты не всегда отличались по службе. На формирование офицера сильнейшее влияние оказывают первые годы его службы: служебная обстановка и, в особенности, первый начальник молодого офицера. А троечник (а иногда и «академик») Валентин Заварин 1 в критической обстановке - упала аварийная защита реакторов, лодка обесточилась и легла на грунт - разобрал в торпедном отсеке электрическую торпеду и от ее батареи дал механикам свет, а те ввели реактор в строй. Получил орден. Молодец. Средний по успеваемости в Училище Лев Головня стал настоящим моряком. Старший помощник командира ракетной подводной лодки, допущенный к самостоятельному управлению лодкой, носил нагрудный знак, ценимый моряками выше орденов: серебряную «щуку» с красной звездочкой. Золотые медалисты Виктор Мухин и Саша Лапкин продвинулись по жизни, но, к сожалению автора, не в нашей минно-торпедной службе. Лапкин стал заместителем начальника отдела материальных фондов. Весьма солидно. В наше время – лет 40 тому назад – было так. Если хочешь получить одногорбого верблюда, проси трехгорбого. Если и получишь, то не более, чем одногорбого. А если имеешь в друзьях такого хорошего человека, как Саша Лапкин, то можно и двугорбого получить: в отделе материальных фондов, как в Греции…Но наибольшие достижения у него оказались в филателии: главный оценщик по конвертам в стране, автор ряда работ и даже справочника по филателии. Написать справочник особенно сложно. Это автору «Очерков…» просто: что знает, о том и пишет. Как узбек: едет на ишаке, что по дороге видит, о том и поет.
Виктор Мухин закончил службу скромно: в звании капитана 3-го ранга. Продвинулся в службе гражданской: стал чиновником вполне приличного ранга и, видимо, неплохим, если работает на восьмом десятке лет. Правда, современное чиновничество как класс, деликатно скажем, очень уж подмочило свою репутацию. Это во времена Н.В. Гоголя «брали» либо «живьем» (серебром или ассигнациями) либо «борзыми щенками». Это теперь чем только не берут! Будем надеяться, что Виктора эта напасть не коснулась. Но у него и помимо чиновничьей службы есть достижения: воспитывает элитных кошек. На уровне мировых стандартов! Ну, не всем же быть торпедистами. Каждому свое. Кому – подводные лодки, кому – торпеды, кому – марки, а кому – кошки.
Автор до золотой медали немного не дотянул: ограничился серебряной. Но очень любил математику. А любовь к ней привил школьный учитель, который для мальчишек первым делом считал математику, а последним – балет. И говорил так: «Не хочешь математику учить? Иди в балет, будешь баб за жопу держать». Он считал, что роль мужчины в балете только этим и ограничивается.
Вообще-то офицер заметен на боевых делах. К таким делам относятся:
-Участие в разработках и испытаниях новых образцов оружия
-Государственные испытания новых комплексов оружия.
-Расследования чрезвычайных происшествий на флоте.
-Положение дел на базах оружия в части подведомственных офицеру образцов торпед.
