Лейтенант Негреба (имя которого автор книги не запомнил) прибыл на подводную лодку «Владимирский комсомолец» в 1970 году после окончания Киевского военно-политического училища. Это был человек маленького роста, астенического телосложения. Но в этом тщедушном и убогом тельце таились и дремали невиданные силы, способные вызвать бурю, тайфун или цунами. Не зря гласит пословица, - «мал клоп да вонюч». Впрочем, поначалу ничем отрицательным Негреба себя не отметил, проявлял даже хорошие для политработника качества. Хотя с дисциплиной у него с самого начала были проблемы, но все они компенсировалось служебным рвением. Политические занятия проводились на должном уровне, по части социалистического соревнования и всяких там боевых листков у Негребы также был порядок. Получив звание старшего лейтенанта, замполит начал дурить по полной программе, совершать глупость за глупостью, пристрастился к спиртному. Вскоре его выпивоны плавно перешли в запои. Он стал часто исчезать из части, чем изрядно тревожил командование лодки и сослуживцев.
Особенно нервировало лодочных офицеров отсутствие Негребы в дни политической учебы, когда учебная группа военнослужащих срочной службы, оказывалась брошенной на произвол судьбы. Но, как известно, в политзанятиях не должно быть пауз, эту осиротевшую группу подхватывал один из офицеров. Чаще всего это приходилось выполнять мне, я же был парторгом части, а к тому же, в понедельник утром имел более свежий вид, нежели другие сослуживцы, не уделявшие должного внимания здоровому образу жизни. Подхватывание выпавшего из рук замполита знамени все больше и больше стало превращаться в обязаловку. Политотдел постоянно контролировал качество проведения политзанятий в частях соединения. Однажды начальник политотдела лично заглянул в учебную комнату, в которой я читал лекцию для моряков. Конспекта лекции у меня не было, пришлось сконцентрировать свою волю и импровизировать от начала и до конца. Вынужденный эксперимент удался. Начальник политотдела ничего не заподозрил плохого, он даже поставил меня в пример, заявив, что некоторые политгрупповоды знают лекционный материал наизусть и это очень похвально. После этого «вдохновенного» чтения по памяти я был на грани нервного срыва, настолько себя израсходовал. С Негребой не раз беседовали и командир лодки и я, как секретарь партийной организации, но все было тщетно, замполит все больше и больше скатывался вниз по наклонной. Свое пьянство он стал сочетать с буйным развратом. Устав от бесконечных измен своего мужа от Негребы ушла жена. На свои утехи требовались немалые деньги, замполит начал их воровать у своих товарищей. Причину пропажи денег поначалу никто не мог объяснить.
В офицерской среде стало возникать напряжение, все стали относиться друг к другу с подозрением, но карманный воришка оставался неуловимым. Уединяясь в вечернее время для культурного время провождения (как и полагается, со спиртным), офицеры предусмотрительно закрывали на ключ свои каюты. Но и в этом случае карманные деньги пропадали. И невдомек было офицерам, что кто-то из их среды способен был тихой сапой удалиться от застолья, выйти на улицу, а потом забраться через окно в чужую каюту. Казарма части располагалась на первом этаже, поэтому залезть через окошко в чью-то каюту, для вора особого труда не представляло. И, все-таки, Негребу стали подозревать. Несколько раз он уже был на грани провала, но все оставалось бездоказательно. А не пойман, – не вор. Замполита часто видели в ресторанах с разными женщинами. Для того чтобы ошеломить свою очередную пассию, Негреба где-то раздобыл форму капитана 3-го ранга с орденом «Красной звезды» на груди. В этом облачении замполит стал выглядеть более солидно, не выглядел уже таким сморчком. С женщинами Негреба обращался очень сурово, даже жестоко. Прямо в ресторане он мог отобрать у своей дамы деньги и драгоценности. При сопротивлении своей подруги наш замполит бил ее по лицу дамской сумочкой, а иногда и рукой, приговаривая при этом: «Сидеть скотина! Молчать скотина!» Свидетелем этих ресторанных разборок стал однажды мичман Горелов, который и сообщил мне эти пикантные подробности. Об аморальном поведении своего подчиненного наконец-то узнали и офицеры политотдела, которые проявили свою озабоченность и побеседовали с сошедшим с тормозов коллегой. Негреба опять обещал исправиться, но процесс его разложения зашел столь далеко, что никакие силы уже не могли вернуть его в нормальную колею. Но самая нижняя точка падения Негребы была еще впереди. И этот миг неотвратимо приближался.
Весной 1972 года, кажется, это было в марте месяце, произошло событие, которое расставило все точки над «i». Врач Садеков Рашид Насибулович (в миру Анатолий Сергеевич), служивший к тому времени уже на подводной лодке «С-381», приехал по каким-то делам в Лиепаю. Он, конечно же, навестил и своих бывших сослуживцев. В жизни Анатолия Сергеевича произошло радостное событие, - он женился. Это был его 2-й брак. На сей раз, своим выбором Садеков был очень доволен, так как избранницей его стала дочь секретаря Архангельского обкома партии (не то первого, не то второго). Садеков решил отпраздновать свое знаменательное событие вместе со своими товарищами. Он накрыл стол в номере гостиницы и пригласил всех бывших сослуживцев «поужинать». Выпили, закусили. Погода на улице стояла хорошая, несмотря на март месяц, пригревало солнце, и было очень тепло. Пить больше не хотелось, поэтому было принято решение выйти во двор гостиницы и поиграть в волейбол. Через некоторое время новоиспеченный жених заподозрил что-то не ладное, обнаружив, что один из участников застолья (это был Негреба) куда-то испарился. Анатолий Сергеевич пулей помчался в свой номер гостиницы, открыл чемодан, в котором находились свадебные подарки. Подарков на месте не оказалось.
Крик ужаса и отчаянья, который издал в этот момент бывший врач лодки, пробрал всех до костей своим трагизмом. Наверное, так кричал Ипполит Матвеевич, в тот момент, когда он вскрыл последний 12-й стул и ничего там не обнаружил. Отношение к женитьбе и свадебным подаркам у представителей татарского народа имеют свою национальную особенность. Невеста должна быть из хорошей, а вдобавок еще, и богатой семьи. Подарки так же должны быть соответствующего уровня. К подаркам отношение особое, гордое, даже какое-то трепетное. По словам Садекова, в его чемодане находились, а затем пропали: деньги, книжка чеков внешторгбанка, ювелирные украшения, среди которых наиболее ценными были золотые запонки с янтарем. Все участники трапезы были на месте, не было только Негребы, на него и пало подозрение. К розыскам замполита приступили немедленно. Сначала прочесали все возможные его явки, но там Негребу не обнаружили. Наконец, кто-то из офицеров вспомнил, что замполит приударяет за одной официанткой из офицерской кают-компании. Пришлось идти на береговую базу, узнавать у других официанток место проживания их подруги. Когда группа офицеров прибыла по указанному адресу, то там их ожидала удача.
Официантка показала кивком головы на место нахождения своего сердечного друга. Негреба спал мертвецким сном, он был пьян до невменяемости, разбудить его так и не удалось. Пришлось в присутствии хозяйки квартиры порыться в личных вещах ее сожителя. В них было обнаружено почти все добро, украденное у Садекова. Не было только запонок, Негреба уже где-то успел их «толкнуть» по сходной цене. Со следующего дня для Негребы наступили черные дни. Чаша терпения офицеров оказалась переполнена. Деяния старшего лейтенанта-политработника стали достоянием гласности. На этот раз политотдел ничем не смог помочь своей «заблудшей» овечке. Прежде чем выгнать Негребу с военной службой, командиру лодки и секретарю партийной организации пришлось немало походить по разным инстанциям. Разбирательства, партсобрания, партийная комиссия – все это пришлось преодолеть офицерам, для того, чтобы одним подонком в рядах ВМФ стало меньше. Негреба оказался не таким уж беззащитным, как могло это показаться с первого взгляда. Несмотря на свое тщедушие, он обладал сильной харизмой. Пока шли разбирательства инцидента, замполит успел обработать Садекова, введя его в такое смятение, что тот был готов отказаться от своих притязаний. Запугать Садекова было не так уж трудно, так как на его счету было немало совместных с Негребой похождений.
Замполит поймал Садекова на «крючок», пообещав предать огласке некоторые подробности его поведения, что на фоне начала новой семейной жизни доктора, было нежелательно. Под угрозой зреющего «компромата», Рашид Насибулович, начал тревожно вибрировать и уже готов был простить замполита. Но командир и парторг проявили свою непреклонную волю и довели процесс изгнания замполита до победной точки. После увольнения с военной службы Негреба уехал в Киев. Сведенья о его жизни и характере трудовой деятельности на новом месте проживания были самыми противоречивыми. Кто-то рассказывал, что Негреба устроился на работу сторожем в какой-то церкви, но были слухи, что он работает самым обыкновенным грузчиком. Когда на лодку прибыл новый замполит Глазков, выяснилось, что на лодке почти не осталось культпросветимущества. Негреба его пропил. После проведенной инвентаризации были определены размеры недостачи. Сумма получилась внушительная. Пришлось обратиться в суд, который и приговорил заочно бывшего замполита к возмещению причиненного ущерба. Материалы суда были отправлены в Киев, но никаких денег Негреба не возвратил.
