Старшим помощником командира лодки был капитан-лейтенант Захарченко Николай Иванович. Это был веселый улыбчивый человек симпатичной наружности. Голос имел мощный. Все, кто знакомился с Захарченко, неизменно попадали под его обаяние. Весь энергетический потенциал старпома, стиль его работы, свидетельствовали о больших амбициях, неуемных желаниях карьерного роста. Злейшим врагом Николая Ивановича был его возраст. Иметь 32 года за плечами для офицера Военно-Морского Флота - не шутка. Еще минута промедления, и ни о каких командирских классах можно было не мечтать. Захарченко очень спешил реализовать себя в условиях жесткого цейтнота. Мы познакомились с Николаем Ивановичем как раз в это время. Познакомились и приглянулись друг другу.
После возвращения лодки из ремонта Захарченко добьется поставленной цели, поедет учиться на командирские классы. Как-то так вышло, что мы стали дружить семьями. Собраться за столом, выпить закусить, попеть песен, вволю повеселиться и засидеться далеко за полночь, было приятно не только нам, но и нашим женам. Иногда мы ходили в лес, взяв на прогулку своих детей. Выходя на природу, мы часто жарили шашлыки. Несколько раз вместе с Николаем Ивановичем мы ходили в лес за грибами.
После командирских классов отношение Захарченко ко мне и нашей семье стало меняться. Он уже не был тем Колей, который когда-то был рубахой-парнем. Теперь он проплывал по другой, более высокой орбите. Круг его общения соответствовал занимаемой им командирской должности. Жена Николая Ивановича Тамара продолжала встречаться с нами, не обращая внимания на закидоны своего мужа. Ей было неловко за его поведение. Дружба с командирами лодок для Захарченко была запрограммирована. Особой любви к собратьям-командирам Николай Иванович не испытывал, в его отношении к ним прослеживались обыкновенный цинизм и даже презрение. Не таким уж простым оказался Захарченко Николай Иванович. Встречаясь на территории бригады, мы были, как и прежде, приветливы друг с другом, но холодок отчуждения уже пробежал между нами. Мой бывший сослуживец знал, с кем надо дружить, а с кем можно без сожаления расстаться. В его действиях просматривался неприкрытый прагматизм.
