В Палдиски я прибыл вовремя. Подводная лодка, на которой мне предстояло зимовать в Балтийске, готовилась очень серьезно, почти как к продолжительному автономному плаванью. Хотя это и не было автономкой, но задачи боевой подготовки,  которые предстояло решать, будут выполняться на большом удалении от основного пункта базирования и в течение длительного времени. Все нужно было брать с собой, причем с запасом. Пришлось и мне впрячься в работу, кто знает, с чем придется столкнуться на переходе, а также в самом Балтийске. Командир подводной лодки капитан 2-го ранга Балабанов Александр Николаевич, к которому я отрапортовал о своем прибытии, познакомился со мной и ободрил, сказав нужные слова  напутствия. Командир произвел на меня хорошее впечатление своим уверенным спокойствием, а также своей основательностью. В нем не было никакой рисовки и позерства. В то же самое время чувствовалось, что он знает себе цену. Надо сказать, что офицеры, мичманы и вся команда очень уважали Александра Николаевича, высоко ценили его командирские и чисто человеческие качества. Подводная лодка «С-166» совсем недавно успешно выполнила задачи боевой службы, вернулась из дальнего похода, получив за него отличную оценку. Экипаж подводной лодки весьма опытный, отработанный. Все это внушало надежды и оптимизм.

     Совсем недавно я прочитал книгу Э.Ковалева и А.Саксеева «Возвращенные бездной». Книга очень интересная. Советую прочесть. В начале повествования Эрик Ковалев рассказывает о том, как  в 1954 году молодым лейтенантом он прибыл в Лиепаю и получил назначение на должность командира БЧ-III подводной лодки «С-166», только что построенной и прошедшей заводские испытания. На этой лодке автор книги получил свой первый боевой опыт, который помог ему в дальнейшем шагнуть к новым вершинам служебной карьеры. Он будет впоследствии командовать атомными лодками, совершит немало дальних походов, станет преподавателем, писателем. Книга Эрика Ковалева посвящена истории создания и становления нашего атомного подводного флота. В книге отражена динамика противостояния на море двух великих держав в годы «холодной войны». Подводная лодка «С-166», исполнив свой долг на первых десяти страницах книги, скромно отошла в сторону, уступив место атомоходам и глобальным мировым проблемам. И это, наверное, справедливо. В битву за Мировой океан вступили гиганты, которым и предстояло решать судьбы человечества. А все, что устарело и отжило, должно было  подвинуться и уступить дорогу прогрессу. Между 1954 и 1969 годами промежуток времени длиной 15 лет. Сколько людей в офицерских погонах ступало на палубу и спускалось в отсеки дизельной субмарины. Десятки, а может быть и сотни. Мы по своей природе не любознательны и ленивы. Нам почти безразлична судьба наших предшественников,  мы ничего не знаем о них.  Да и судьбы наших современников мы еле-еле отслеживаем в пространстве и времени. Правда, все это происходит в пределах досягаемости. В тех случаях, когда офицеры переводились на другие флоты, они, как правило, терялись из виду, выпадали из поля зрения. Наш менталитет не имеет аналогов в мире. Прочитав первые главы книги «Возвращенные глубиной», я снова задумался о загадках русской души. Стало как-то неуютно на душе от осознания того, что мы мало знаем о своих современниках и почти ничего не знаем о наших предшественниках. Один из авторов книги напомнил о себе. Его мемуары приоткрыли завесу неизвестности, а биография стала достоянием гласности. В декабре 1969 года я впервые спустился в отсеки подводной лодки «С-166», в ту пору мне была неинтересна история корабля. Я был молод, на длительную службу на флоте я себя не настраивал. Психология временщика была мне присуща в ту пору. Сегодня, по прошествии стольких лет, я уже совсем другой человек. От апатии и равнодушия не осталось и следа. Мне жаль, что я уже никогда не узнаю полную историю ПЛ «С-166», биографии ее членов экипажа. Одно я могу сказать, что в 1969 году я прибыл для прохождения службы на подводную лодку, на палубу которой ступала когда-то нога Эрика Ковалева, будущего командира атомохода, преподавателя и писателя. Ковалев был членом первого экипажа ПЛ «С-166». Кто был вместе с ним, кто был после него – мы уже вряд ли когда узнаем. 

     Подводная лодка «С-166», несмотря на свой возраст, выглядела весьма респектабельно. Все детали и механизмы содержались в образцовом состоянии. Наблюдая ежедневно ремонтирующуюся пл «С-297», и не видя никаких позитивных перемен в ее внешнем и внутреннем облике, я почти смирился с существующим положением дел и ни о чем хорошем не мечтал. А вот здесь, на 166-й, я впервые узнал, что корабль – это дом родной, а его команда, - отнюдь не пассажиры, а заботливые хозяева. В разговорах с членами экипажа я ощутил какие-то, незнакомые до сей, поры чувства и настроения. Моряки с гордостью рассказывали о дальнем походе, настроение у всех было приподнятым. Перед уходом в Балтийск предстоял еще контрольный выход. Для проверки нашей готовности в море с нами отправился заместитель командира бригады капитан I ранга Жильцов Лев Михайлович. Погода в декабре на Балтийском море редко бывает хорошей. Мороз и штормовые ветры – вполне обычное явление для Балтики. Не стала исключением из правил и погода во время нашего контрольного выхода в море. Качало нас хорошо. Мороз был на уровне - 18∞С. Все задачи на контрольном выходе были выполнены с высокой оценкой. Экипаж лодки показал свою надежность. Многое в моей жизни на этом выходе в море происходило впервые, в том числе и глубоководное погружение. Незабываем и ритуал посвящения в подводники. Достигнув глубины 200 метров, лодка какое-то время задержалась на этом уровне. Меня и несколько матросов пригласили в 1-й отсек, где мы и выпили по кружке морской воды, нацеженной из торпедного аппарата. Вода была слабосоленой. Настроение было праздничное. Всех посвященных в подводники поздравил по корабельной трансляции командир лодки. За столом в кают-компании я впервые увидел Жильцова. Он был весел и очень прост в обращении с людьми. С офицерами и матросами он был одинаково ровен. Никакой спеси и величия не чувствовалось во всем его облике. Только золотая звезда Героя напоминала, что перед нами находится живая легенда. В разговоре Льва Михайловича встречались слова-паразиты, которые он использовал для связки. Кто-то складывал слова в предложения используя многочисленные повторения всевозможных «значит», «так сказать», «это самое». Лев Михайлович использовал для связки короткое как выстрел слово «ибить», которое он произносил в любой обстановке, не обращая внимания на контингент своих собеседников. Даже если Жильцов беседовал с женщинами, он и тогда не изменял своему правилу.