Что может быть лучше неспешной дружеской беседы под рюмочку или под бокальчик чего – ни будь, а лучше шампанского. Был у нас такой период, когда еще не боролись с пьянством, период шампанского – шампусика.  Кто из Северян не знает Полярного – «Палермо» это совершенно особенный город, колыбель Северного флота, со своим укладом и традициями.  Наши пароходы стояли там в доковых осмотрах и ремонтах и можно сказать мы отдыхали там душой и телом и в прямом и в переносном смысле. Замечательный город Палермо. 

Так вот период шампусика пришелся, как раз на Полярный .

А не послать ли нам за шампусиком? Возникает у кого - то светлая мысль. И тут же снаряжается гонец из младших офицеров, и естественно на все…

Вспоминается совершенно замечательное, по своему идиотизму, военное, по-другому и не назовешь выражение, звучащее еще в курсантские годы. Когда курсанта, не справившегося с количеством выпитого выводили перед строем факультета или всего училища – это зависело от количества выпитого и качества безобразий, сотворенных после пития, и начинали драть.  Драл, как правило, или заместитель начальника факультета по строевой части или начальник строевого отдела училища, если экзекуция происходила в масштабе училища.    

Так что же за выражение, а вот оно: «Привел себя в нетрезвое состояние путем употребления спиртных напитков…». Ну что за прелесть! Так и хочется добавить «Через пищевод». До сих пор не пойму, как еще можно привести себя в это самое состояние, каким еще путем?
Ну ладно, увлекся. Итак… 

Был у нас очередной зам, «академик» с высшим замовским образованием и звали его Шампусик, почему? Да потому что у него был нюх на этот благородный напиток. Можно было разливать шило в соседней каюте, или другое какое пойло, он на это не реагировал, но стоило только взять в руки бутылку с шампанским, то он сразу же тут, как тут. «О! Шампусик пьете! А зама не позвали» И обида такая в тоне… Ну, как тут не налить?  

И вот однажды нудным зимним вечером, в Полярном, сидим мы в каюте и пытаемся «привести себя в нетрезвое состояние путем употребления» «Шилевича» , если, кто забыл – спирта.

Народу много, шила мало, настроение никакое, на шампанское давно денег нет. Как правило, компания составлялась соответственно занимаемым должностям. Командиры боевых частей и дивизионов в своем кругу. Командиры групп в своем, ну и группа командования, соответственно, сами по себе. В те времена был у нас механиком некий Дядя Миша, очень серьезный и солидный мужчина, о нем будет отдельный рассказ – он это заслужил. Выпить он умел и любил, а с нами ему вроде бы не по чину, или, как говаривали тогда - не по окладу. Молоды мы были для него, хотя и командиры БЧ. А в одиночку скучно, вот он и сошелся с новым замом Шампусиком на эту тему, тому, как раз недавно дали капитана 2 ранга и оба они в одном звании. Каюта наша располагалась по соседству с замовской, через стенку. Дядя Миша и зам расположились там отдыхать. Знаете, как бывает, когда к соседям за стеной пришли гости. Сначала все тихо и мирно, потом появляется шумок, который становится все громче, музыка усиливается и все такое. Раскручивается гулянка, набирает обороты. 

Так и в нашем случае, Сидят ребята - кайфуют. А у нас алкоголий кончился, идти просить у старших, как-то, не принято, так что сидим и слушаем, что твориться на празднике жизни, на котором мы чужие. Веселье в соседней каюте разгорается, голоса все громче, стулья двигаются, взрывы хохота, их хоть и двое, но мужики оба здоровенные. Все идет по намеченному плану, по обычному сценарию. Мы уже начали собираться спать, как вдруг за стеной дикий грохот и дикий нечеловеческий
вопль с матом! Мы все встрепенулись – подрались они там, что ли. Ну, все в соседнюю каюту, а там такая картина…На столе все перевернуто, стоит столбом вытаращив глаза Дядя Миша, напротив него за столом в голубой кальсонной паре с начесом, неестественно выгнувшись стоит Шампусик и орет благим матом .

А произошло, оказывается вот что. У зама на табуретке в углу стоял здоровенный сейф, а на нем двух или трех литровый кипятильник с лодки, в котором был, естественно, кипяток Они, очевидно, решили чайку попить после Шилевича.   И все шло заведенным порядком, Дядя Миша, что-то рассказывал, Шампусик слушал или наоборот, какая, впрочем, разница и при этом раскачивался на стуле, на двух ножках и стул, в свою очередь стукался о сейф спинкой и достукался до того, что кипятильник, который стоял на этом сейфе подкрался к краю и свалился на замову спину. А белье то байковое, кипяток по спине и ниже, там, где продолжение мозговой извилины – боль дикая!    Послали за доктором, но его у нас и в рабочее время всегда найти было трудно, а тут воскресный вечер, почти ночь. 

Позвонили из рубки дежурного по дивизиону в госпиталь и вызвали скорую. Минут через сорок приехали «помощники смерти».

Сгружали Шампусика вниз на носилках, со спущенными кальсонами, обваренным задом наружу. Присутствовали почти все офицеры и мичмана, которые были в это время на базе. Все было очень серьезно, почти прощание с телом.  Дядя Миша друга не провожал, так как не смотря на свой внушительный вид по природе был бздиловатым и остался заметать следы разврата в каюте.Среди провожающих я был самым старшим по званию и по должности из оставшихся в строю старших офицеров и поэтому Шампусик обратился ко мне:

-Наверное, понадобится спирт – ожоги же спиртом протирают, а в госпитале, наверняка, его нет, ты уж добудь грамм сто, ладно, и передай.

- Есть – говорю – Утором сделаю.

Когда Шампусика увезли, как-то сразу автоматически возникло прозвище «Вареный», кто его ляпнул, не ведомо. Но Шапусиком зама звать перестали.   Рано утром звонок по городскому телефону приходит дежурный по команде и вызывает меня, делать нечего, одеваюсь, а время еще семи нет, иду вниз.   И слышу: «Викторыч привет! Ну, как я и говорил нет у них тут ни черта никакого шила. Пришли с кем-нибудь литрушечку протирать ожоги надо и закусить что – нибудь у интенданта возьми, хорошо,зарание благодарен».

Вот такая приключилась история со сменой прозвища путем употребления.