… Заступил я по просьбе командира дежурным по гарнизону с субботы на воскресенье. Намечалась грандиозная пьянка ( представление у офицерского состава и у мичманского, и в обоих собирались отмечать возвращение из автономки ) и меня, самого надежного бросает командир по-дружески под танк прикрывать экипаж ( мало ли чего ). Я не в обиде — надо значит надо, тем более дает Виталий Павлович после вахты два дня отгула и ( хвала аллаху! ) на итоговые политзанятия идти не надо.

Все было нормально до двух часов ночи. До полуночи я объехал все точки празднований, поучаствовал немного в каждой. А в третьем часу заходит дед Щекотихин ( старый мичман-дизелист, перевелся из Дзержинки к нам за северной пенсией) и говорит мне: «Николаевич! Сади меня в тюрьму, я боцмана зарезал!».

Да у тебя, говорю, дед, сил не хватит и курицу чикнуть, не то что боцмана. Да нет, говорит, рас*изделся боцман не по делу и я по пьянке схватил нож со стола и ткнул ему в живот. Кровь появилась, он упал, а я пришел сдаваться. Явка с повинной, блин.

Запахло происшествием по перечню №-1. Сел искать выход из положения. Раздался звонок из госпиталя от дежурного хирурга «Ножевая рана живота, я обязан доложить утром в прокуратуру и в ОУС». Хорошо наш брат стоял, лодочный. «Рана то как, жить будет?» — спрашиваю. «Да мелочевка, царапина, но этот мудак ( боцман ) пришел к нам и зарегестрировался у дежурной медсестры».

«Ладно, говорю, медсестру беру на себя, а ты сиди полчаса и не дергайся».

Прыг в дежурную машину и к командиру домой. Разбудил Палыча, втолковал, он врубился сразу и мы с ним вдвоем приезжаем в госпиталь.

…Виталий Павлович сразу с порога в лоб дежурному хирургу «Три литра хватит?». «Даже много» — отвечает хирург — «А через комендатуру не пройдет?». «Не сцы, док, — говорит командир мой — там все наши».

Вот так и никто не узнал о происшествии по перечню №-1. И тогда «шило» уже было конвертируемой валютой.

На следующий день, протрезвев окончательно, боцман и дизелист пили мировую, но ножи мы у них отодвинули в сторону. По Высоцкому «…а вилки попрятали…». Медсестрой занялся я и с тех пор, наш или не наш военный в госпиталь обращался, звонили всегда мне — записывать его или нет.

Кстати о докторах военных. На погонах военврачей медицинская эмблема ( чаша и змея ) расшифровывалась нами так «Сам алкаш и жена змея!».