Растолкав североморские льдины, мы подошли к точке погружения, впереди Баренцево море и штормовая Атлантика. Первые дни у каждого экипажа посвящены наведению порядка и чистоты на борту лодки, отработке трёх боевых смен и врабатыванию в круглосуточный ритм морской автономной службы каждого подводника. Поскольку наша загрузка была изначально сверхштатной, ещё раз проверяли размещение запасов и грузов по каютам и отсекам, а внутри них по выгородкам и шхерам: как там всё раскреплено, есть ли доступ к щитам и приборам, свободны ли проходы к местам требующим регулярного контроля и осмотра. Ну и несколько дней дали просто отоспаться всем от береговой нагрузки, от бесконечных сборов и работ.

     Спустя несколько дней я начал ежесуточно в каждой боевой смене обходить отсеки с 3-х литровой банкой 70* градусного медицинского спирта (не бойтесь, с неполной;-) и заранее нарезанными салфетками марли для протирки кожи лица и тела. Этим нехитрым способом достигалась практически 95% профилактика всяких кожных инфекций и проблем. Заодно, и возможно это главное, на всех посмотришь, с каждым поговоришь, с кем-то пошутишь, т.е. проведёшь психологическую профилактику и где-то даже психологическую разгрузку.

    Благодаря дружбе с механиками, мне не препятствовали ежесуточно принимать душ в турбинном отсеке. Правда, «маслопупы» любили первое время пошутить надо мной и поиграть с температурой воды, то подав реально холодную, а то горячую аж до 60 градусов. Поскольку я закалялся дедом с малолетства в своей деревенской уральской бане, то просто никак не реагировал на шутки с водой, турбинистам такое развлечение быстро стало не интересно и они угомонились. Начиная с широты Португалии –Испании, когда забортная вода в Атлантике стала градусов 14-16, этот душ был исключительно забортной водой, плоть до нашего прихода на Камчатку.

    С этим душем связан  один смешной случай. Однажды наш штурман, сменился ночью с вахты и прошёл в 9-ый отсек помыться. Так уж получилось, что по смене новую вахту о нём предупредить забыли. Прошло около 20 минут и тут играют «Учебную аварийную тревогу: «Пожар в 6-ом отсеке». Задраили переборку отсека, доложили обстановку, включая доклад о количестве личного состава в отсеке, развернули средства борьбы с пожаром и приготовили к использованию индивидуальные средства защиты органов дыхания…, короче все действия по этой команде выполнили. Сидят у «Каштана» , слушают команды и переговоры Центрального, ждут…, и тут из самой темной глубины отсека к ним приближается голый мокрый мужик в противогазе ИП-6… Немая сцена из Гоголевского «Ревизора», но с большим, чем в театрах эффектом. Кстати, этот случай внёс коррективы в помывки, больше ничего подобного не допускали, ну и хвост слегка командиру отсека повертели.

    Одной из главных обязанностей Начальника медицинской службы ПЛ была, есть и будет – обязанность осуществлять  контроль за качеством и количеством питания экипажа.  То есть, вначале с учётом количества и ассортимента реальных запасов лодочных провизионок, а наполнение их напрямую зависят от авторитета командира, от береговых «связей» помощника командира и от пронырливости мичмана-интенданта, и лишь в последнюю очередь от корабельного врача и то, только в части санитарно-гигиенического состояния цистерн питьевой воды,  провизионок и холодильников, а также камбуза с его плитами, противнями, котлами, режуще-колющими ножами-топорами, поварёшками и т.п. инструментами, ну и от реальной  гигиены и эпидимиологического Здоровья коков, камбузной команды вместе с матросами-вестовыми. В до атомоходное время на врача экипажа ДПЛ было возложено и провизионное обеспечение, много судеб врачей это поломало, рассказы о былом мы с однокашниками  наслушались за время изучения в частности  курсов эпидемиэлогии и военно-морской гигиены на морском факультете Военно-Медицинской Академии, а заодно и о том как «дизентерия» может вывести из строя боевую подводную лодку. С примерами, разумеется, из истории исключительно вражеских Дизельных ПЛ.

   Итак, составляешь и подписываешь  недельное меню-раскладку, которое смотрят вначале заместитель командира по политчасти, старпом, а утверждает Командир. Почему раскладку? Потому что к меню существует таблица-раскладка, где из замечательного автономного пайка подводника с икрой, сухим вином, соками, шоколадом, воблой, куриными яйцами, мясом, рыбой, птицей, колбасой, ветчиной, паштетом, мёдом, крупами, овощами и фруктами сухими и свежими, индивидуально на каждого и с точностью до грамма по-суточно,  на завтрак, обед, ужин и вечерний чай указано: чего и сколько  из этого пайка ты собственно получишь. Разумеется, сколько в нём суммарно белков, жиров и углеводов тоже рассчитывается, но это уже не так интересно. Индивидуальные пристрастия отцов-командиров и друзей-офицеров, по-возможности, тоже учитываются. Кроме того, камбуз корабля- это не ресторан с мишленовскими звёздами, а с коком-выпускником краткосрочных курсов типа «Выстрел» по смешиванию продуктов для их разогрева, совместного кипячения и разлива на неравные кастрюли по объёму, но для ВСЕХ с одинаковым содержимым от Командира до Матроса. Найти хорошего кока на автономку – большая удача экипажа. На камбузе четырежды в день ставится опыт на живом человеке- это врач экипажа лично снимает пробу готовых блюд;-)  Быстро уже  в первые дни заканчивается свежий хлеб, потом взятые в автономку  чёрный хлеб и батоны спиртовой стерилизации в герметичных пакетах, и начинается собственная выпечка вкуснючего и ароматного, с хрустящей корочкой белого формового корабельного хлеба! Не часто, но могут изготовить и пироги, испечь оладьи на ароматном подсолнечном масле, а также традиционно , приурочив к праздникам, всем экипажем лепим пельмени, а для именинников всегда делают торт из печенья и сгущёнки размером с противень, чтобы смог угостить друзей!

    Постепенно, в первые недели автономки заканчиваются яйца, а также свежие овощи и фрукты – переходим на консервацию. Это отдельная песня. Во-первых, не только я, но и большинство членов рабоче-крестьянского экипажа атомохода никогда не едали таких консервированных продуктов на регулярной основе в обычной жизни.  При том консервов только ГОСТовских! Никаких ТУ (технических условий) или их аналогов или не заводских производств, никаких импортных или с ограниченными сроками хранения! Только Лучшее и Отборное!  Например: «Севрюга в томате», «Осётр в желе», «Башкирский мёд», «Ветчина прессованная», «Абрикосы в сиропе», Курица тушёная в желе» (по прозванию Братская могила;-) и т.п. нет сил всё перечислять… Ну и «вишенка на торте» - сухое вино! Правда, вопреки классику Александру Викторову и его замечательной песне о красотках, «Абрау Дюрсо» так ни разу и не выдавали, а всё больше Рислинг, Совиньон и Каберне;-) , хотя легко могли поменять и на вина южных республик и даже на «Солнцедар» и т.п. немарочные напитки. На моей памяти, было три суровых наезда на сухое вино в автономном пайке подводников. К чести Военно-Морской Медицины и Военно-медицинской Академии поборники трезвости из Политбюро и «Славы» КПСС, вроде Егора Лигачёва и Членов Военных Советов Флотов, получали научно-медицинские обоснования о целесообразности  нормирования сухого вина, а также невозможности его замены любым соком, компотом и т.п.  Паёк-это не лженаука, друзья!

Правда есть в снабжении и нормировании одно существенное «НО». При постоянном дефиците «ВСЕГО», на борту, в провизионках готовящейся к автономке АПЛ, это сможет оказаться  только при выше сказанном условии: как командир-его помощник и мичман-интендант ладят с тыловиками, транспортниками, береговой (противолодочной) базой, Флотскими складами и Военторгом, т.е. умеют правильно «делиться» или менять «шило» на «мыло».

   Существенным дополнением к сказанным дефирамбам  Автономному пайку для экипажей атомных подводных лодок является так называемая ТАБЛИЦА ЗАМЕН – абсолютно гениальное изобретение Главного Продовольственного Управления и  Тыла ВС СССР. Суть его в том, что любой, подчёркиваю-любой, продукт Автономного пайка МОГ БЫТЬ ЭКВИВАЛЕНТНО содержанию жиров, углеводов и белков заменяться на другой продукт! Следите за рукамиJ, например: Банка «Икра красная лососёвая» 1 банка=140 гр. на 2 жестебанки «Сельдь Иваси в масле» 180 гр., или 1 банка=180 гр. «Сельдь Иваси в масле» на 1/2 банки «Свинина тушёная» 350 гр., Или сливочное масло ГОСТ___ 270 гр. на сухофрукты «Смесь компотная» 675 гр.  Как говорили «мастера военного дела» продовольственной службы: можно сменять всё, даже мясо на сено или наоборот сено на мясо, если ты «свой» и всё будет абсолютно законно!

    Так как наш командир был человек компанейский и «свой»  как в Тылу Северного Флота, так  и на Береговой Базе Флотилии, а помощник командира «тёртый и опытный», а наш мичман-интендант «жук ещё тот», а брат у него - кладовщик и не последний человек на продовольственных складах,  наш экипаж всегда получал несколько машин с отборными продуктами на всю автономку.

    Но давайте мысленно вернёмся из автономки  на месяц назад - в январь 1974года. Придя с судо-ремонтного завода после плановых работ, наш корпус встал у заснеженного и промороженного пирса Западной Лицы пока ещё с пустыми цистернами и кладовыми - провизионками, т.е.в идеальном варианте для их приведения в порядок и загрузки всеми видами запасов от торпед, ракет, до воды, дизтоплива, гидравлики и продуктов. Каждый день и в конце недели на подведении итогов у Командира, все командиры Боевых Частей и начальники Служб докладывали командиру о своих замечаниях по выполнению графика КомФлота по подготовке корабля к переходу. Мною тоже был подготовлен такой доклад по кругу ведения, включая медобследование экипажа, проведение специальных прививок для портов захода и оформление международных паспортов прививок. Отдельный доклад был  по состоянию провизионок и холодильных камер лодки, их временной не готовности к приёму продовольствия. Причём холодильники выделены были особо, как нуждающиеся в генеральной уборке и санитарной обработке перед загрузкой «свежестей», полутуш замороженного мяса, блоков замороженной птицы, упаковок рыбы. Вся значимая цепочка: помощник командира и мичман-интендант были «заряжены» командиром на исполнение под моим контролем.»

   Шли дни, я регулярно получал заверения мичмана, что всё будет сделано буквально завтра-послезавтра, тем более делов-то на пару-тройку часов. В эти же дни на меня свалилось Заведование офицерской кают-компанией с закупкой для неё продуктов, да и командирское указание по приобретению спиртного потребовало беготни и времени…

   В результате за сутки до выхода все провизионки и холодильники были загружены как есть, т.е. без приборки и размораживания наледи, а я оказался в дураках и под ухмылки ушлого мичмана, которому я сказал, что если  увижу признаки порчи продуктов, он лично в моём присутствии будет всё убирать и составлять акты списания испорченных  продуктов!

    Скоро месяц как наш атомоход 670 пр. бороздит подводные горизонты Атлантического Океана, заканчивается  февраль 1974 года, мы «незаметно», в смысле без праздника Нептуна, первый раз проскочили экватор. Начиная с этого момента, офицеры и мичмана стали штамповать чёрной краской, самодельными печатями и трафаретами одну из своих кремовых рубашек: Атлантический Океан, Экватор. Ставили чернильные штампы и на взятые в поход семейные фотографии. Потом добавятся ещё Индийский Океан, Тихий Океан…  

      Становится  всё жарче в отсеках, заметно возросла нагрузка на холодильные машины и кондиционеры, стала  нарастать «ледяная шуба» в провизионных холодильниках.  Вижу, как понемногу начинают оттаивать замороженные мясные туши, в желобах вдоль стен появился «мясной сок» и пока слабый соответствующий запах начинающегося гниения…  Огибаем Африку, проходим «ревущие сороковые», и снова идём вверх к экватору, но уже по Индийскому Океану. В одну из вахт Командира, взяв себя в руки, запрашиваю разрешение и поднимаюсь в Центральный пост. В моих руках Рапорт командиру примерно такого содержания:

Подготовки холодильных камер корабля к загрузке скоропортящимися и замороженными продуктами не производилась. Разрешения на погрузку мной не давались.

 Ответственными лицами интендантской службы экипажа не выполнен пункт плана Командующего КСФ по подготовке АПЛ к переходу на ТОФ, о необходимости выполнения которого мной неоднократно докладывалось на совещаниях офицерского состава.

Докладываю об угрозе санитарному состоянию мороженных продуктов  в холодильных камерах, начинающем таянии мороженного мяса, угрозе его порчи.

Требую проведения немедленной выгрузки продуктов из всех холодильников, полной  разморозке всех холодильных камер, проведению тщательной приборки и санитарной обработки холодильников, включая обработку всех поверхностей и стоков спиртовыми растворами, перед их повторной загрузкой и замораживанием.

До полного выполнения этих работ запрещаю выдачу замороженных продуктов на камбуз  с записью моего распоряжения в Вахтенный Журнал.

    В ЦП секунд на 30 повисла в прямом смысле «мёртвая тишина», а затем раздался  Командирский «рык раненого зверя», он выскочил из кресла и кинулся к Каштану, только мелькнуло его разъяренное покрасневшее лицо: Помощника и Интенданта ко мне, НЕМЕДЛЕННО!

    Передать эмоционально окрашенное, сопровождаемое беготнёй и жестикуляцией яркое выступление Командира могут только такие мастера прозы как Александр Покровский и Эдуард Овечкин.  Поверьте на слово - неповторимое и редкое зрелище, особенно в отношении вышеперечисленных лиц, но подробности их сложных взаимоотношений мне рассказали потом, уже на Камчатке мои  друзья офицеры из нашего экипажа. Так единственный человек отпущенный Командиром обратно на Север из экипажа был наш «славный» мичман-интендант.

    Начались авральные работы. Полчаса шла выгрузка, час оттаивание льда со стенок, час приборка и дезинфекция спиртом, полчаса - загрузка обратно. За оставшиеся три месяца никаких проблем, замечаний и стычек ни с кем из продслужбы и камбузной команды не было. С моей стороны тоже никогда не было ни одной просьбы чего-либо мне дать. Наоборот, мне частенько предлагали, но я уже знал в пасть какого «льва» потребуется  вложить голову ;-)

   Вторичное пересечение экватора прошло уже более осознанно. Всеми свободным от вахты налеплены праздничные пельмени! Нарезали новых штампов Индийский Океан, моряки и молодые офицеры изобразили праздник, подурачились и посмеялись от души. Поскольку надводное положение позволяло ловить и слушать радио на всеволновом приёмнике «Волна», стало приходить больше сводок новостей, которые уже не помещались в формат «Боевого Листка». Наш Замполит быстро сообразил , что сделать: он дал мне партийное поручение - ежедневно проводить новостную политинформацию по корабельной трансляции. Ну и  разрешил самостоятельно включать и слушать эти новости по радио в кают-компании, но только в наушниках , чтобы не мешать отдыху сменившихся с вахт офицеров боевых смен. 

   Надводное положение подводной лодки позволяло эпизодически в свободное время подниматься в рубку, наблюдать корабли нашей группы и дружественную АПЛ пр.671 к.1.ранга Гонтарева, идущими одним с нами маршрутом.  Иногда также и  редкие грузовые корабли или танкеры с чужими флагами, салютующие этим флагом нашей АПЛ, а вокруг необъятный простор моря и слепящее яркое солнце тропиков. Вскоре появилась и первая проблема: у офицеров и рулевых-сигнальщиков стали обгорать уши и лицо от жёсткого солнца, при чём как-то незаметно, при постоянном обдуве тёплым ветром и быстро почти «до мяса». Это несмотря на то, что всю верхнюю вахту я готовил, облучал кварцевой лампой заранее… Пришлось доработать тропическую форму. Голубая пилотка имела над  козырьком блестящий подбородочный ремешок, служащий для удержания пилотки при сильном ветре. Он в походном положении крепился к двум пуговицам по бокам от козырька. Решение нашли, позаимствовав опыт колониальных армий, взяли носовой хлопковый платок из набора индивидуального разового белья подводника, прорезали небольшие отверстия, надели на пуговицы пилотки и получили защиту для кожи ушей и шеи. Просто и эффективно. Хотя я взял в поход средства от ожогов, но стало понятно: весь экипаж надо успеть покварцевать, чтобы сохранить кожу морякам.

    Ночью в рубке было не менее интересно, сверху светили незнакомые звёзды Южного полушария, включая знаменитый Южный Крест, подсвечивала голубоватым цветом кильватерная дорожка винтов, вдалеке светились огоньки редких кораблей и при этом чернильная тьма вокруг и только острые запахи моря…

    Прошли проливы, вошли в Красное море и вскоре пришвартовались в порту Бербера государства Сомали. Повесили на флагштоке,  согласно этикету голубой с белой звездой по центру, Флаг принимающей стороны. В порту грязно и пусто, редкие местные жители замотанные в какое-то тряпьё издали смотрят на советские корабли. Всё закрутилось на другой день, когда в порт пришёл большой корабль и началась погрузка на него стада верблюдов для забоя на мясо в Саудовской Аравии. Живой груз грузили краном, предварительно заведя за передние и задние ноги животного  две широкие  брезентовые ленты. Крики верблюдов в воздухе раздавались пока их не опускали в трюм. Однажды, такой верблюд сорвался в воду, его выловили и … поставили в конец очереди. Потом нам объяснили, всё что уже поднимал кран - считалось отгруженным, спасённый верблюд снова продавался за свои 2000 долларов США. В погрузке верблюдов принимало участие мало народа, всё изменилось, когда в порт пришёл сухогруз за цементом. Выстроилась длинная очередь измождённых местных негров, почти в набедренных повязках и с хламиной мешковины на плечах, их отбирал распорядитель тоже местный с коротким хлыстом, помогавшим быстро и доходчиво объяснять нанятым на работу куда идти и что делать. Непонятливым объясняли дважды ,  то по телу, то  по ногам. Вот от стенки складированных мешков с цементом потянулась цепочка людей с тяжеленными мешками на плечах, шли босиком к трапу корабля, поднимались на уровень 2-3 этажей и далее в трюм. Навстречу им и параллельно шла цепочка оттащивших мешок людей. Шли часы, наступил вечер, затем ночь – загрузка продолжалась круглые сутки без обедов и перекуров. Уже не видно черноты кожи, все одинаково припорошены серой цементной пылью… Иногда, кто-то валится на бетон порта, тут же подручные распорядителя оттаскивают упавшего в сторону и всё. Отлежался - работай дальше, не можешь –гуляй. Как с ними рассчитывались мне неведомо. В городе , куда мы ходили группами, встречались местные женщины, иногда с детьми, просящие милостыню или знаками предлагавшие сексуальные услуги. Но «обликум морале» Группы  и  полное  отсутствие средств, делали безопасными даже самых прытких моряков-экскурсантов ;-)  Позже, мы близко познакомились с офицерами из экипажа дизельной ПЛ, знавших кое что о  стране. Так вот, цена эротических приключений = цене двух 300 мл бутылок Кока-Колы. Разумеется, букет возможных венерических  болезней идёт бесплатным бонусом, хотя СПИД ещё и не появился в то время… Кстати в те годы, Главное Военно-Медицинское  Управление выпускало  и распространяло в Округах и на Флотах тонюсенький журнал «Иностранное военно-медицинское обозрение», где частенько публиковались отчёты о венерических результатах заходов кораблей США и НАТО «с дружескими визитами» в разные страны.

     Но добили моё негативное впечатление о стране пещеры-норы, прикрытые либо ржавым куском железа, либо картоном, либо палками и обломками ящиков … Это «поселение» холостяков, не имевших денег на выкуп будущих жён. Рассказывали, что выпадающий в здешних местах раз в пятилетку дождь запросто мог привести к смерти от охлаждения некоторых здешних обитателей. С тех пор у меня нет вопроса: почему в Сомали есть морские пираты. Ужасающая нищета!

    Тем временем, жизнь идёт, продовольственное снабжение продолжается. К борту  ПЛ начали привозить свежее мясо верблюдов (по вкусу среднее между постной говядиной и бараниной), финики, бананы, ярко золотистые и «первой свежести», чеснок, лук, зелень, ящики с Кока-Колой и Фантой. Продукты требовалось осмотреть и принять. Всё, что принималось в провизионки обрабатывалось дезинфицирующими растворами, поручни и трапы тоже, кожанные  дырчатые  тапки подводников тщательно протирались до спуска в корпус лодки.

   Поскольку смотреть в местных лавках на что-либо без возможности что-либо купить быстро надоедает, нормальные советские люди просто загорали у борта. Также можно было с удовольствием понаблюдать за стайками ярких и просто удивительных цветов разноцветных рыбок у пирса или у бортов лодки. Однажды один молодой офицер –командир группы, сменившись с вахты прилёг на палубе в тенёчке и уснул. Время шло, солнце вращалось и «переместило» белое тельце под тропические лучи. Приятный сон прервали минут через 20, но «сгорел» он сильно. Пляжный отдых для него закончился, а наверх он поднимался теперь только в послезакатное время.

    Красное море-это настоящий аквариум, сейчас уже многие бывали в Египте и легко поймут меня. Вскоре командиры  решили выводить экипажи на местный пляж с поочерёдным медобеспечением либо мной, либо доктором 671 пр.лодки – Александром Кузьмичёвым. Брали  с собой поочерёдно ящик медицинской укладки Неотложной помощи и уходили на пляж. «Пляж» ,на самом деле, ничем не оборудованный песчаный участок побережья с редкими выходами каменистой породы и небольшими участками чёрного песка, температура которого позволяла запечь яйца. Мусора вокруг никакого, тени никакой, зато вода ласкового прибоя прозрачнее слезы ребёнка. Дно постепенно и плавно снижалось , выходов камней и скал не было, так что на расстоянии 50-80 метров от берега можно было безопасно купаться и плавать. Ещё раз скажу добрые слова комплекту разового белья подводников, тропической пилотке с платком на шее и дырчатых тапочках на ногах. Практически купались в этих купальниках, высыхавших на теле минут через 10-15.  Тапки спасали ноги от уколов при купании и прогулках по пляжу. В один из дней, освоившиеся моряки, начали купаться голышом. Конечно это здорово, но день на третий мой мичман спецтрюмный наступил в воде на какую-то колкую дрянь. Ранки практически нет, а больно и нога немеет. Вспоминая лекции по тропическим болезням и большой ядовитости морских тварей, проколол ему обезболивающее и препараты от аллергии. Всё быстро прошло, больше никто уже без тапок не купался ;-)  Очень быстро на прогулках по берегу стали находить красивые , уже сухие и чистые  мелкие ракушки с цветными разнообразными узорами. Они, как будто были покрытые лаком сверху и с перламутровой бело-розовой окраской изнутри. Ракушки невольно заставляли себя рассматривать, любоваться. Стало сразу понятно, почему приморские народы тропической зоны использовали их к качестве «денег». Находки уже подтолкнули к интересу посмотреть бухту подальше от берега, ныряя с лодки. Взяв на прокат спасательный ял у экипажа плавмастерской, в компании офицеров и мичманов отправились в море. С глубины 2-4 метров ныряли по очереди и доставали разнообразные по форме, по цвету серо-зелёные из-за микро растений, местные кораллы и крупные раковины рапанов.  С помощью советов  военных моряков, находящихся в Бербере давно, мы научились и кораллы и рапаны обрабатывать. Например, вытягивать под действием груза с  крючком сжавшееся внутри раковин мясистое тело моллюсков. Сейчас они украшают квартиру, напоминая о первом моём трансокеанском походе.

    Всё хорошее заканчивается, мы  вышли из базы и направились в сторону Йеменского берега,  где в нескольких милях от острова встали на якорную стоянку, для сбора группы кораблей, участвующих в переходе на ТОФ. Свободный от вахты народ затеял рыбалку, быстро наловили полный молочный бидон самой разнообразной рыбы. Но «злой» доктор вместо каманды на камбуз, скомандовал: «Всё за борт», объяснив всем просто: «Кто назовёт породу каждой пойманной рыбины, того даже не буду спрашивать, что в ней не едят, ему персонально приготовят её на камбузе, а я  клизму в медпункте.» Желающих азартно крутануть рулетку не нашлосьJ… Зато улов вылитый за борт приманил акул. Притащили из провизионки мясной крюк, привязали тросик и , насадив полтушки полумороженной курицы, бросили за борт. Минут через 7-8 уже втаскивали на борт палубы молодого акуленка в размере до метра. Удар боцманской кувалды и тишина… Все поинтересовались устройством зубов и их остротой, я погладил бархатистую серенькую кожу в сторону хвоста и ощутил настоящую наждачную шершавость на обратном пути руки от хвоста к голове. Этим «чудо устройством» акулы вызывают кровопускания у жертв, разжигая свой аппетит.

   Быстро пролетел день, к вечеру вся Группа уже была в сборе, подошёл и американский эсминец, из АУГ «Энтерпрайза» и следящий за нами. Вечером соорудили экран на палубе и стали смотреть какую-то комедию. Эсминец тихонько пристроился метрах в трёхста. Закончился фильм, свернули всё, спустился вниз экипаж. Погрузились и разошлись с 671-ой противоположными курсами, акустики слышали как мечется американец, не зная за какой из лодок продолжать следить. Шли дни и недели боевой службы в Индийском Океане, за несколько дней до Малакского пролива, который АПЛ должна была проходить только в надводном положении – всплыли. Ночь, чужие звезды, по горизонту беззвучные сполохи далёких гроз. Океан спокойный, как озеро, мы в окне антициклона. Самое интересное, что так было спокойно в Индийском Океане весь переход. Нас штормило только в Атлантике, даже на глубине там мы ощущали качку. Утром на палубе нашли три тушки летучих рыбок, видимо разбившихся от удара о палубу на маршруте своих 20 или 30 метровых прыжках-полётах, я впервые их рассматривал, поразили перепончатые стреловидные и прозрачные плавники-крылья. В канун 8 марта ночью на рубке транзисторный приёмник из перевозимого личного офицерского имущества «поймал» какой-то  Европейский музыкальный концерт, не думаю что по случаю  «Дня имени  Клары Цеткин и Розы Люксембург», но тихо слушать красивую музыку в тиши ночного океана было здорово, вспоминая своих родных!

    На горизонте уже видны вдали города, а вблизи корабли на параллельных с нами курсах, под завязку нагруженные 20 т морскими контейнерами с азиатскими товарами – проливы торговая дорога в Тихий Океан. Соорудили проволочную антенну и включили телевизор. Сквозь чёрно-белое мельтешение экрана посмотрели «звериное лицо капитализма» в виде нескольких реклам и беззвучный кусок самурайского фильма, но  никаких «безобразий» не показывали, пока Зам всё не отключилJ К борту подплывали джонки и пытались предлагать нам свой товар, наивные люди.

    Погрузились, обогнув Японию, взяли курс на Камчатку и двинулись вверх. В Тихом Океане, в отличии от Северного, всегда ощущаешь его «дыхание», лодка слегка покачивается. Нечасто, но  бывают на лодке, идущей в  автономку прикомандированные специалисты от научных или производственных объединений, как гражданские, так и военные. Их появление как правило неожиданное, «под отход», когда что-либо проверить некогда и мне приходится доверять мало вразумительным заключениям о здоровье. Так было и в нашем походе. Двое специалистов тихо занимались со штурманами отладкой нового поколения приборов и никому не мешали под ногами. И вот после ужина в медпункт заглядывает мужчина лет около сорока и говорит, что очень болит зуб с левой стороны верхней челюсти. Смотрю: появилась припухлость слева, во рту   все признаки острого пульпита вокруг пенёчков полуразрушенной шестёрки… Надо удалять. Больной согласен, только давай быстрее. На курсе стоматологии в ВМА, нам за неделю дали все знания стоматологического института, шутка. Поэтому ещё до отъезда на Север, я сам взял несколько уроков у знакомого хирурга-стоматолога в Ленинграде. Научился удалять больной зуб за менее чем 60 секунд! Однако, осматривая в ревизию медицинские инструменты на лодке с удивлением обнаружил: на борту есть два подъёмника  и только трое щипцов (1-прямые, 1-правый, 1-левый) вместо существующих 32 видов для каждого из зубов и для каждой челюсти. Есть, одеваемая на шею, мало-скоростная бормашина, пара свёрел и порошок пломбировочный для временных пломб. И это всё оснащение. Хорошо было то, что находясь  на Судо-Ремонтном Заводе перед походом, я внедрил два своих рацпредложения для медпункта. Первое-настенный стерилизатор, второе- оснащение складного стула для больного съёмным головным упором для стоматологических операций. Если бы его не было, то больной должен был упираться затылком в угол, так чтобы минимизировать перемещения головы. Не буду рассказывать кровавые подробности, но через полтора часа были извлечены по одному все три корня с очень редкой анатомией: каждый корень уже в теле верхней челюсти имел 90* градусный  разворот своей нижней трети для удержания подобно якорю! Никогда подобного не видел. Стою мокрый как мышь, халат хоть выжимай, тут больной мне и говорит: «Да ты не расстраивайся, доктор,  мне с другой стороны челюсти в стоматологической поликлинике Флота 2 часа три врача выдирали такой же зуб…» Так зачесались кулаки треснуть его по лбу, отвечаю: «И ты мне в подарок оставил этот зуб, балбес? А , если бы я не смог, что делать бы стали? Вертолётом в Японию отправлять?»

    Прошли дни, проходим скалы Три Брата и входим в Авачинскую губу, затем база, пирс, построение, поросёнок… Ждём отпускных, передаём железо второму экипажу и готовимся к длинному отпуску… Получаем и ВПД на самолёт, и документы на бесплатную отправку 5 –ти тонного контейнера. Уже заканчивают отделку построенного для наших «северных» экипажей  пятиэтажного панельного дома, он на самой верхней улице-ярусе посёлка, будет в нём даже свой магазин! Заселяться предстоит после отпусков, уже хочется быстрей домой, к родным семьям, детям… Наконец, деньгами набиты все карманы, дали в пачках с мелкими купюрами;-) Уже в отпуске, оплата любой более-менее значительной покупки начиналась с извлечения и вскрытия мной пачки новых купюр в банковской упаковке, что веселило жену и удивляло кассиров.

Авиабилет до Ленинграда в руках, ИЛ-18 на поле, вперёд в 20-ти часовой полёт и далее - отпуск!

12.02.2020 г.